Рассказ 22 Аксинья Продолжение Глава II

 
Глава II
 
        Обустройство бабушкиного дома сохранилось в моей памяти, конечно, не с
четырехлетнего возраста, это скопилось в моём сознании за годы моего детства и юности. Дом у нашей бабушки был хоть и маленький, но гостеприимный и всегда многолюдный. Я прекрасно помню всё его убранство, до каждой мелочи. Видимо потому, что дед Андрей на протяжении полутора десятков лет вкладывал в строительство этого домика и обустройство дворовых построек тепло своей души.

         Главным сооружением в доме, конечно, была печь. Русская печь — уникальное явление. В России печь использовалась не только для приготовления еды, но и для отопления дома, была отдельным спальным местом, в русской печи даже мылись!  Бабушкина печь, как мне казалось, была огромной для небольшого дома, намного больше, чем у нас. Она  располагалась справа от входа и занимала почти четвертую часть всей площади дома. У боковой стороны печи стояла длинная лавка, покрытая домотканым половичком. С лавки можно было подняться на печную лежанку, то есть на печь или посидеть отдохнуть и погреть спину.

         В детстве казалась, что печь у бабушки была похожа на старинный белокаменный дворец, и боковая сторона этого дворца выглядела как крепостная стена с тремя глубокими нишами, откуда, казалось, сейчас выкатятся стволы орудий и начнется стрельба. Эти ниши назывались печурками и в них зимой обычно хранили рукавицы, варежки и шерстяные носки для просушки, чтобы теплыми надевать перед выходом на мороз. А еще печурками мы пользовались как ступеньками, залезая на высокую печь. Рядом с печурками была большая ниша, в которой стоял самовар, сверкающий своими боками, начищенными до зеркального блеска.
 
         Рабочая сторона печи в детстве казалась мне похожей на лицо сказочного великана с огромным огнедышащим ртом. Я любил стоять у печи, и смотреть на огонь  Высокий округлый свод печи был похож на большую пещеру с большим  костром в центре и я, заглядывая внутрь этой пещеры, живо представлял себе древних людей, одетых в звериные шкуры, сидящих вокруг этого костра, как на картинке в учебнике моей старшей сестры. Мои мечтательные представления обычно прерывались словами взрослых: - «Отойди не мешай, не путайся под ногами!».

         Когда мы перестроили свой дом в 1955 году, папа выложил новую печь. Мне было любопытно узнать – как это можно мыться в печке? И папа мне рассказал:
         - Я бы сказал, не мыться, а париться и я несколько раз парился в печи. 
         - Там  же сажа кругом, от нее потом не отмоешься, и как можно там париться, она же всегда горячая, даже снаружи, сверху, и если бы не толстая перина, то об кирпичи можно обжечься, - засомневался я.
         - Если не будешь спешить и вести себя аккуратно, то не обожжёшься и даже не напачкаешься. А если и заденешь и мазнешь себя сажей, то когда вылезешь из печи и будешь смывать пот, то и сажу смоешь. Чтобы париться в печи, ее специально готовят. Ты видел, как бабушка и мама пекут хлеб в печке?
         - Да, я видал, как мама печет и хлеб, и блины, и пироги.
Блины мама печет, когда еще горят дрова. Мама кочергой отодвигает их подальше, в самый конец топки, а длинным сковородником на свободное место ставит сковороду с тестом, и пока она наливает тесто на вторую сковороду и ставит ее в топку, на первой уже выпекается блин, он надувается как румяный шар и его она снимает.
         Шар тут же лопается, и мама едва успевает смазать блин растопленным маслом кисточкой, сделанной из связанных вместе нескольких гусиных перьев.
         Спешит, потому что в печи надулся следующий блин-шар. Не успеешь оглянуться, как на большой тарелке выросла целая стопа румяных, ароматных блинов.
         Чтобы успевать с блинами, мама всё ставит рядом на шесток. Здесь у нее под руками всё – и огромная миска с тестом, и маленькая с маслом, и тарелка с готовыми блинами.
         Пироги мама печет, когда дрова прогорят и останутся только угли, их мама раздвигает кочергой и ставит противни с пирогами, а хлеб вообще мама деревянной лопатой кладет прямо на кирпичи. Поэтому к хлебу снизу прилипает даже зола и мелкие угольки. Здесь она уже закрывает топку заслонкой, так как угли уже погасли, не дымят и хлеб хорошо пропекается.

       - Только не на кирпичи, а на «под», так называется вся площадка в топке печи, на которой и горят дрова. - Поправил меня папа. - Прогоревшие дрова и угли раздвигают, и на горячий «под» выкладывают стряпню. Поэтому хлеб называется «подовый». Я смотрю, ты не зря постоянно вертишься около матери, хочешь поваром стать что ли?
       - Да нет, мне просто интересно.
       - Лучше бы ты интересовался мужскими делами, а не бабскими.
Так вот, про парилку в печке -  когда заканчиваются все дела с пирогами и в печке всё прогорит, начинают ее готовить, как парилку.
         Топку тщательно, до последнего уголька, вычищают, дают немного остыть, и горячий под застилают рогожей из лыко, камыша или соломы, сверху  еще кладут солому. Это чтобы не было горячо на поду. Туда же в угол ставят керосиновый или свечной фонарь, чтобы париться не в полной темноте, ещё тазик с горячей водой и березовый веник. Ну и всё, залазаешь под свод топки, закрываешь заслонку, чтобы не поддувало и греешься до пота, и ещё веничком себя похлёстываешь. 

        - Там же тесно, наверное? - спросил я.
        - Нисколько не тесно, ты же спрашивал – зачем такая высокая пещера, когда я клал дома новую печку. Только это не пещера, а топка с высоким сводом, чтобы, при желании, можно было там попариться сидя.
        - А почему ты сейчас не паришься в печке?
        - Потому что в общественной бане, куда мы ходим мыться, очень хорошая парилка. Ты же знаешь, хотя и боишься ее как огня.  Ну, ничего, придет время, я научу тебя париться, вон Илья младше тебя на два года, а уже греется в парной на второй ступеньке, а ты с первой сразу убегаешь. И в кого ты такой неженка…?

        Этот разговор с отцом состоялся почти семьдесят лет назад, но так и не научил меня папа париться. Я до сих пор не переношу долгого пребывания в жаркой бане, а в парную даже не заглядываю, хотя тридцать лет назад построил свою баню с парилкой.



Примечание: Все события – это воспоминания из моего детства. Имена и фамилии подлинные.
    Продолжение следует.