О футболе

– Люблю ли я футбол? Еще как! Меня папа покойный с трех лет на матчи водил. Я еще ничего не понимал, даже то, почему так много людей кричит про какого-то голого.
– Сколько людей? Ну, стадион всегда полный был, даже когда играли с «Шахтером» из Горловки. А вмещал сорок три тысячи!
– Сейчас столько не ходят? Ну, это понятно! Нет, играют, наверное, не хуже, но… Я не уверен, что те горлопаны, которые вместо нас сели, вернее, встали на трибуны, знают по фамилиям всех игроков своей команды. А мы знали всех! Потому что, они были наши! И Дубина – Двоенков, И Вася Москаленко, и Кот – Котя Фурс, и Тарзан – Альтерович, который даже с двух метров не мог попасть по воротам. Повторяю, они все наши были. И Манечка – Спивак, который дневал и ночевал в офсайде, и Валет – Валик Блиндер, и Курица – Юра Заболотный. Слушай, у меня нет времени всех перечислять!
– За кого я болел? За ОДО. И за СКА, когда ОДО в СКА переименовали. А за «Черноморец»? Только последние мои стадионные лет десять.
– Что значит «стадионные»? Это время, когда я еще ходил на стадион. Нет, категорически не хожу! Потому, что я с теми отморозками на один гектар не сяду, не то, что на трибуну. Они ж приходят не поболеть, а поорать, поломать что-то, поджечь. А уходят толпой и бьют стекла, переворачивают машины… Выиграла команда – они бесчинствуют от радости, проиграла – просто бесчинствуют…
– Что я к ним имею? А что вы имеете к тараканам, например? Но вы же их выводите! А этих, наоборот, разводят! Сейчас еще новые появились – нацики. Так тем уже ни русские, ни евреи не подходят! В кои веки, заметьте, русские с евреями в одной лодке оказались. И не в той, что «Двести лет вместе», а в настоящей!
– При чем тут футбол? А при том, что пока туда ходит это, простите, поколение, которое никак не хочет потеряться, приличные люди туда не ногой! Раньше на футбол детей брали, а теперь только водку, пиво и факелы с ракетами. А язык! Они хотят говорить – причем все! – на родном языке, а говорят исключительно матом. Это и есть их язык? Так я его не желаю слушать. По крайней мере, в таком количестве.
– Не люблю нынешнюю молодежь? Так разве это молодежь? Это горлопаны, которым нечего делать. Учатся они за деньги, буянят за за деньги. А на футбол ходят оторваться. Я раз у такого на улице, когда они буквально на пару секунд замолчали от своих кричалок, спросил: – Какой счет? – Так знаете, что он мне ответил?
– А хер его знает! – и отмахнулся. Мол, не мешай, папаша, видишь же, человек делом занят!
– Бывает и другая молодежь? Возможно… Отдельные экземпляры попадаются, но в массовом порядке не встречал. Куда я хожу? На выставки хожу, в театры… Нет, на рок-группы не хожу! Что-то мне кажется, что это – то же самое, что и футбол. На Верку Сердючку? Слушайте, я конечно стою вместе с вами в очереди к невропатологу, но не потому, что я мишигине, а потому, что раздражаюсь быстро. Так что, вы меня о чем-то хорошем лучше спрашивайте!

 АЛЕКСАНДР БИРШТЕИН