Я под утро прилетел к дому...

Я под утро прилетел к дому.
Есть ли в этих кто еще стенах?
Если граем превозмочь кому –
Станет лик ли не столь бледным?
Если пульс еще бодрит вену,
Глаз еще ли сродни блеску –
Верно, голосом своим может
Плен ресниц поколебать стоит?

Я спешу все к одному дому,
Растрепав и растеряв перья –
То не ветер подо мной стонет,
Не поет во тьме свои песни:
Белый лик угляжу если
В этом мареве чумном, сером,
Оживет, захрипит горло,
Разродится в рассвет хором!

И к проклятому тому дому,
Где и миг – поцелуй серы,
Я спешу; я лечу, чтобы
Опоздать. Закричать: где ты?!
Нанизать на кинжал склеры,
Раздробить эту грудь белым –
Напоить этот лед кровью,
Черной тенью в ногах стоя…

Черной тенью в ногах стоя,
Посылаю вам призыв горький:
Отзоветесь ли вы, тени?
Под холодной встанете ль сенью?
Разделив пополам бремя,
Окропив своих слез солью -
Темен был, а теперь рдеет
Саван твой, полумрак дома!

И грядут, и горят хоры
Облаков, что кармин носят:
Серебро этих скул грея
Соберут слов моих пену.
Говорят: исцелит время;
Говорят - слышу хрип только!
Вот же, есть еще миг целый!
Я почти прилетел к дому!

...но ресниц не рушим холод.
Не подвержена грудь вздоху.
Надо мною в тишине веет,
Надо мной смеется злой ветер!
Крылья рвет и сечет плетью:
Не лети, где нельзя, ворон!
Не тревожь ты покой склепа,
Что своим ты назвал домом...