хранит Твою поступь и Твою Красоту. 26. 01. 25

          Теперь, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после» [лицезрения Тебя], всё, наверное, должно слишком измениться. Ты вырезан из моего зрения и слуха, и я не представляю, насколько долгим и мучительным будет мой (Наш) послеоперационный период, но сегодня, в воскресенье, в Малую Пасху, после Литургии удар смягчён, и я падаю в белые перины, с замедлением, и столкновение неощутимо. Кто-то переключил освещение, произошла инверсия. Мне не больно. Я лежу в белоснежных подушках в белостенной, залитой светом палате, при отсутствии внешнего шума.
          Всю ночь накануне просыпалась — от импульсов Нашего Сердца. Теперь пациенту обеспечили покой.

          Лечебница, в которую я поехала с надеждой и мольбой о помощи, хранит Твою поступь и Твою Красоту в запечатлённых мной воспоминаниях и не только. Но я не стараюсь «видеть» Тебя там специально (хочу, чтобы Ты жил внутри, в сердце; так ближе и надёжнее). Мне просто нравится это место (насколько возможно, чтобы что-то нравилось, когда сердце оставлено в Родной Земле и Милом Доме). Там для меня нашёлся укромный уголок в тени, да ещё и в тепле, откуда мне виден Алтарь в раскрытых Царских Вратах, и почти напротив надо мной небольшая, но «живая» икона Воскресения, полюбившаяся сердцу. На неё чаще всего и смотрю. В «своем» уголку я почти незаметна, и мне там покойно.
          Слева от меня, на некотором расстоянии, клирос. Поют слабовато, но неплохо. Без спешки. Есть «наши» распевы. Знакомое, близкое.
          В ходе службы время от времени пред внутренним взором встают образы «нашей» Литургии, вошедшие в глаза и сердце на моём месте в клиросе. И мысленно я с вами. Когда поют «Отца, и Сына, и Святаго Духа...», «вижу» и «слышу» Тебя в Алтаре. Но некого обнять (кто поймёт?), и я стараюсь принимать эту инъекцию также без боли. Всё понятно: такого, как у Тебя, нет (потому что таких, как Ты, нет). Но, может быть, мне ещё немного посчастливится, повезёт встретить что-то «своё». Я не думаю об этом и не мечтаю. Так же, как не стремлюсь к общению и сближению с иными «пациентами» (но не закрыта для просьб и радостных порывов).  Главное в моей земной жизни свершилось, а значит, остальное может быть исключено, и оно не так важно. Впрочем, если прислушаться к себе, то меня уже не влекут восторги встреч и единомыслие с людьми. Я благодарна, когда встречаю «свою волну» в человеке («есть Бог!»), и редкого диалога бывает достаточно. А кроме того — памяти и знания о присутствии человека в жизни (лишь руку протяни) в принципе.
          По «С миром изыдем» покинула место и по пути читала благодарственные молитвы, сосредоточенно и целиком, чего давно не было.

          На остановке в магазине аппарат выдаёт кофе. Я знаю и помню. И вот, сегодня радость: там появился флет-уайт! Да ещё и 60 рублей за стакан (не ошибка ли?). Маленькое утешение и хорошее начало дня.
          В ясном небе светит солнце. На ярмарке — разноцветные яблочки по давно ушедшей цене. Банки с мёдом пронизывают лучи света и покоятся там. Зоркие мясники предлагают свежую баранину.
          Деньги есть, и я везу домой гостинцы: душистые, яркие, с зеленцой на бочку, мандарины, ассорти из яблок, золотое ароматное масло, хорошо приготовленное натруженными руками с пальцами без пяти фаланг, солнце с сотами в меду и свежее мясо (наконец, будет шурпа!). Везу, как благую весть.
          И день озарен.
          Есть Ты и впереди у Нас — Вечность.
          Только бы пылать иконней.

26.01.25
18:17