Я пела о вьюгах

Я пела о вьюгах и страшном зное,
О славе великой и лютых битвах,
О тьме непроглядной на грозном троне,
И ветер их слушал, гуляя в ивах.

Я пела блуждая в тумане зыбком,
Когда от костра уж не вьётся пламя,
И горько, и горько усталым рыком
Металось в руках неживое знамя.

Я пела так громко, что звон грозился
Обрушиться звездами в стылый омут.
Я пела так тихо, что шепот лился
Из рук ледяных в этот жаркий омут.

Ни слова о славных пирах и плясках,
Ни слова о робости на восходе.
Но там за костями и под кирасой
От нежности сердце устало стонет.

Мне хочется в руки твои вложиться
Клинком или грудью тугого лука,
Чтоб к каждой мазоли успеть прижиться,
Пока не назначишь нам час разлуки.

Щитом я не стану, стрелой не буду,
Но волком прирученным буду рядом.
Ты знаешь я словом умею вьюгу
Заклясть как врагов убивают ядом.

И голос неверный дрожит и вьется,
Как то позабытое в битве знамя,
И сердце подбитою птицей бьется,
Ах как бы не рухнуть в дурное пламя.

Я пела о том, как живое солнце
Ласкает степные цветы и травы,
Но реже всего мне, увы, поётся,
О том, как мы будем с тобою рядом.

Как прежде один только прах империй,
Как прежде усталый от песен голос,
На латах как прежде ершатся звери,
И ласки не знает колючий волос.

Но если сплетаются где-то нити,
И если там кто-то свершает судьбы,
Вплети же мой голос устало-хриплый
В свои серебряно-тугие струны.

Я пела о вьюгах и страшных битвах,
И голос ловили седые волки,
Теперь же, в плакуче-зеленых ивах,
Он будет с тобою как прежде —  звонкий?