Вольный стих

День идёт, за ним другой.
Ночи длинной чередой
Тянутся. Шагает время
Туда, за дальний горизонт,
В бездну вечного забвенья.
Всё исчезнет, всё пройдёт...
Веками кажутся мгновенья
В детстве раннем; а потом
Мелькают, как листва осенняя,
Опадают, - всё кругом
Увядшие года усеют,
Почву старости удобрят;
Память нашу обогреют
Тёплою печалью, скорбью
Об ушедших светлых днях.
Со слезами, старцы вспомнят
Сон земного бытия.
Снова верой и любовью
Переполнятся их души;
Радость в сердце воссияет,
Озарит лучами тучи
Старческих недомоганий.

Вот такие у меня
Мысли нынче возникают.
Мету метлой листву, а сам
О прошедшем размышляю...
Вам который годик, барин?
Вот. А мне уж пятьдесят.
А в двенадцать я, бывало,
Как саврас везде скакал,
Ни о чём не помышляя,
Кроме яблок наливных;
Дружно мы их воровали.
А вы всё ходите в тени
Сада. Шли бы, загорали,
Или в речке искупались.
Вдумчивый вы господин;
До всего-то добираетесь,-
Про то, про это расскажи.
Батенька ваш заругается,
Мол, с дворнёй якшаетесь.
Нет, не будет? Ну тогда,
Раз уж вы упрямитесь,
Расскажу я вам рассказ
Про чудную красавицу
И скитальца-удальца,
Который бойко сватался
За неё. Вот предисловье.
(Я ведь грамоте учён).
Ладно ладно, многословье
Мы оставим; перейдём
Сразу же к повествованию.

В славном граде Ярославле,
В старой усадьбе Крыловых
Было множество народа
Крепостного. Процветало
Их дворянское гнездо.
Земля богатые доходы
Приносила каждый год.
Денег у них было много,
А души - на медный грош;
Совесть их не беспокоила,
Чтили хитрость, чтили ложь,
А правда ни копья не стоила.
Всё народным потом-кровью
Добывали; а крестьян
Горемычных, подневольных
Вязали по рукам, ногам,
И кнутами угощали.
За любое прекословье
Кожу они с них сдирали.
(Вы слыхали Салтыкову?
Ну так эти чуть отстали
От неё, по изуверству).
Ох и страшное семейство!
Старик отец, жена его;
И три сына, всем известные
Охотники до чьих-то жён.-
Силой забирали девок,
И невинности лишали.
Разъезжали по дерЕвням,
В избы нагло залезали,
И... Вы молоды ещё,
Но, наверно, догадались.
В общем, этих молодцов
Люди честные боялись.
Вот такие вот дворяне
Жили в той усадьбе славной.
Там живал и мой знакомый,
Но недолго; он батрачил.-
Шлялся по большим дорогам,
И искал, где побогаче
Заплатят за труды тяжёлые.
Звали его Петрован.
Он красив, силён и молод
Был в ту пору; и не раб,
(Выкупили их на волю
Благодетели знакомые.
Маму, братьев и отца
Мещанами к себе устроили).
И, значит, этот Петрован
Пришёл в поместие Орловых,
Каменщиком стал работать.

Когда он строил дом в Репьёво,-
Канцелярию для чиновников,
То познакомился с весёлой
Красавицею чернобровой.
(Репьёво в двух верстах от дома
Барского; там все доходы
И расходы разбирали,
Властям отчёт предоставляли).
Так вот, девица Катерина
Такой красавицей была,
Что женихи за ней ходили
Прямо таки по пятам.
Но она их не любила,
Суженого всё ждала.
И вдруг является детина
Вольнолюбивый, при делах,
Доход имеет; сам красивый.
Умён, мастак порассказать
Множество историй дивных.
Читать умеет и писать.
Очень он жених завидный,
Таких в деревне не сыскать.
К Катерине приходил он
Каждый день. Отец и мать
Сильно паренька ценили;
Любили с ним потолковать
О том, как жил он на квартирах
Городских; ни дать, ни взять,-
Барин умный и цивильный.
«Вот бы свадебку сыграть.» -
Как-то раз сказал, с умильной
Улыбочкою, Петрован.
«Рады мы, отец родной!
Но кто ж тебе её отдаст?
Ты-то сам не крепостной,
И позабыл, какой у нас
Подневольный, злой закон.
Барин вольному продать
Не захочет нашу дочь.
Он не должен разузнать
Про её красивы очи.-
Сыновьям на поруганье
Он отправит Катерину!
Ох, Петро, тут наказанье!
Нас колотят как скотину.
Жён и дочерей поганят.
День и ночь одна беда.
Страшные у нас бояре;
Лучше уж тебе не знать
Их дьявольские нравы...»
«А готова ли сбежать
Дочка ваша, если я
Позову её с собой?
Будем жить да поживать
В доме у моих господ.
Там у них два этажа.
А мы в пристроечке живём,-
Я, отец, и мать моя.
Всё своё у нас; оброк
Некому там отдавать.
Быстро наживём добро.
Братья станут помогать:
Младший служит ямщиком,
А старший начал торговать.»
Призадумался старик;
Осенил себя крестом,
И старухе говорит:
«Мать, неси-ка самогон,
Будем с Петрованом пить.»
Значит, выпили они,
Закусили огурцом.
Молвит дед: «Ты обожди,
Пораскинь умом, Петро.
Барин быстро вас найдёт.»
- А мы его не известим.
Что ж он всех наперечёт
Отмечает? Тыщи три
Душ крестьянских у него,
За всеми он не уследит.
Год пройдёт, пока поймёт,
Что Катерина не сидит
На крылечке, у ворот.
«Он её и знать не знает!»
- Так о том и разговор...
В пятницу я получаю
Деньги, и приду на двор
К вам за милою невестой.
Восемь вёрст до Ярославля;
Все дорожки мне известны,
Мигом с Катей дошагаем
К городу и справим свадьбу.
А потом ищи-свищи.
Фамилия у ней другая
Станет. Барину на щи
Капусту тухлую оставим.
«Вроде дело говоришь...
Эк, и удалой ты парень!
Мать, а ты чего молчишь?»
- Что сказать мне, я не знаю.
Катеньку мою люби.
Я её благословляю.
«Катерина, подь сюды!
Выходи за Петрована.
Сокол твой желанный
Прилетел к тебе в сады!»
(ДЕвицу румяный стыд
Окатил с ушей до пяток).
- Я согласна с ним уйти.
Всей душою буду рада
Верною женою быть.
«Порешили, вот и ладно.» -
Завершил обряд старик.

Так и сделали они,
Убежали от Орловых.
Их искали, не нашли.
Старики сказали: «В омут
Собиралась девка наша;
Говорила, мол, потонет
От тоски-кручины страшной.
Навыдумывали вздору,
Будто бы какие шашни!
Утопилась Катерина,
Эх душа её пропащая...» -
Так Орловых убедили,
Что те о ней и спрашивать
Перестали; позабыли.

Счастье было Петровану;
Катерина рядом с ним,
И добра у них навалом.
Жить бы им да не тужить,
Да холера прибрала их,-
Катерину и двух дочек...
Вот такая сказка, барин.
Петровану тяжко очень;
Время не излечит боль...
Ладно, барин, я метлой
Поработаю. Премного
Благодарен за вниманье;
Рад был с вами погутарить.