Ох, уж эти грибочки

                Что б мудро жизнь прожить знать надобно не мало
                Два важных правила запомни для начала:
                Ты лучше голодай, чем, что попало есть
                И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
               
                (Омар Хайям). 


В банке одного захолустного городка, в кабинете управляющего, яблоку негде упасть. За массивным столом, сделанным в форме буквы Т, собрались начальники всех отделов банка. Начальники заметно нервничали, потому что никто не знал о цели собрания, и только смутные догадки терзали умы присутствующих. Во главе стола, в огромном кожаном кресле, возвышалась управляющий банка–– Людмила Зевсовна Носорогова. Она твердым и ленивым взглядом всматривалась в глаза каждого сидящего за столом так, что у многих мёрзла спина, а состояние было околообморочным.
–– Господа, –– начала Людмила Зевсовна своим зычным басом–– мне звонили с управления и просили прислать соленых грибов. Кстати, вот и они.
Она достала из-под стола трехлитровую банку с грибами и поставила её на поднос, стоявший на полированной поверхности рабочего стола. Все недоумевающее стали переглядываться. В глазах читалось: «А мы то здесь причем?”- и никого не кольнула самая маленькая догадка, самое мизерное подозрение о нависшем над ихними головами–– дамокловом мече. Стали перешептываться между собой, от чего сделалось шумно.
–– Тихо, тихо!- рявкнула Людмила Зевсовна, и ни один мускул не дрогнул на огромном изъеденным оспой лице,–– всем тихо.
––Эти грибы привез с рынка мой водитель. Завтра, не позднее, я должна отослать их нашим благодетелям, нашим кормильцам. Поэтому, чтобы избежать недоразумений, Элеонора раздаст сейчас тарелки и вилки, и каждый попробует минимум по одному грибу. Потом посмотрим, отсылать или нет.
 Дальновидная и грамотная женщина эта Носорогова. Она все четко рассчитала, позвав только начальников. Ведь случись что с ними, их легко заменит любая из рабочих лошадок, а вот лошадку трудно будет заменить. Дверь открылась и впорхнула Элеонора Игоревна Сайгакова–– личный секретарь управляющего–– с большим подносом, на котором были вилки, тарелки, графин с водой, стаканы, салфетки и открывалка. Она ловко расставила тарелки возле каждого участника эксперимента, открыла банку и незаметно испарилась, как будто её не было вовсе. В кабинете воцарилась зловещая тишина, как на уроке алгебры или русского языка. Все смотрели вниз, боявшись шелохнуться, а иначе учитель заметит и вызовет отвечать к доске.
–– Может кто хочет первый?–– спросила без эмоций Людмила Зевсовна.
Никто не хотел.
–– Господа, не будем тянуть время, как говорится раньше сядешь–– раньше выйдешь.
Из-за стола вяло встал начальник службы безопасности–– Ослов Дионис Юрьевич.   Он развёл в сторону руки, голову втянул в плечи и спросил, неуверенно шевеля губами: «А как их ваще есть то, энти грибочки? Энт может ваще и небезопасно вовсе. Я даже и не знаю».
–– Если бы это было безопасно, нас бы сюда не позвали,––  прошипела, сверкая черными глазами, главный ревизор Гадюкина Мегера Гаргоновна.
–– Дионис Юрьевич, не смущайте народ и перестаньте казаться умнее, чем вы есть, вам это не идет. Сядьте, пожалуйста,––сказала Носорогова мягко и властно.
Ослов сел на место, оставив разведенными в стороны руки и сохранив глуповатое выражение лица. Раздвинутые руки стали мешать сидящим по бокам Диониса Юрьевича, заведующей кладовой Лисициной и главному экономисту Шакалиной. Они стали его толкать в бока. Началась возня. Инициативу в свои руки решила взять заместитель управляющего–– Подхалимова Агнесса Немезидовна, в надежде на то, что Людмила Зевсовна учтет её суету и избавит от постыдного поедания грибов. Она начала уговаривать, увещевать, просить, грозить. Да только кто её боялся.   
––Господа, вам всем здесь работать,–– сказала спокойно Носорогова, тем самым поставив жирную точку в обсуждении данного вопроса. Вилку в руки взяла юрист Сычева.
––Господи, спаси и сохрани,––пролепетали её губы, а рука поддела ароматный гриб.
––Вы верите в бога?–– неожиданно поинтересовалась Людмила Зевсовна.
––Я как бы это поточнее выразиться, не то что бы совсем, а как бы…––начала извиняться Сычева.
––А вот я верю,––сказала управляющий.
Юрист выпрямилась, осанка стала гордой, княжеской, лицо сделалось серьёзным, и она перекрестилась, после чего отправила в рот гриб, запивая его водой. Все встали и тоже перекрестились, и даже подслушивающая под дверью Сайгакова озарила себя крестным знамением к большой своей неожиданности. Носорогова встала из-за стола, подошла к Сычевой, прижала её голову к груди и поцеловала в макушку. Раздались лёгкие всхлипывания, грозящие перерасти в ливень горючих слёз.
–– Ну, будет уже, будет, ты у меня молодец.
 Людмила Зевсовна погладила ещё несколько раз Сычеву по голове и уселась в своё кресло.
––Следующий.
Встал опять Ослов с раздвинутыми по привычке руками. Спокойно подошел к банке и съел гриб, при этом смачно причмокивая и облизывая губы.
––Ох, уж эти грибочки. Ничё, нормально. Ну я пойду?
–– Куда пойду?–– удивилась Носорогова.
––Сядь. Знаю я вас. Только за дверь и тут же желудок в туалет промывать. Сядь быстро.
В голове у Ослова и мыслей таких не было, чтобы пойти промывать желудок. Как вообще до такой дикости можно додуматься. Зато такие мысли были в мозгах у Гадюкиной Мегеры Гаргоновны. Поняв, что её план потерпел фиаско, она зашипела так, что в уголках рта показалась слюна, а может даже и яд. Наблюдавший за творящейся вакханалией начальник кредитного отдела–– Гефест Дмитриевич Медведев, был в шоке. Он давно обладал информацией, что в банке будет сокращение кадров. Но чтобы таким варварским способом, да еще высшего эшелона, этого он представить не мог, даже в самом жутком своем кошмаре. Он встал, набрал воздуха в грудь и направился к двери.
–– Гефест Дмитриевич, вы далеко?––удивилась управляющий.
––Писать заявление по собственному.
––Ты лучше съешь грибочков и напиши завещание,–– подло захихикал Ослов.
Главный бухгалтер–– Льстецова Венера Андреевна прыснула, но это было нервное. Медведев посмотрел на начальника безопасности таким взглядом, что тот, не выдержав его, почему то икнул. Медведев ушел. Ослов стал икать ещё сильнее.
–– Вы съешьте еще грибочков, может вам полегчает,––предложила начальник отдела кадров Конева.
Ослов взял на вилку гриб и подумал, съешь сейчас он этот гриб, то возможно можно перестать икать навсегда, навеки вечные, но, отогнав от себя злые ерундовые мысли, захрустел с аппетитом. И ему действительно полегчало, икота ушла, а настроение заметно улучшилось.
––Никак не сдохнет,––послышалось чуть слышное шипение Мегеры Гаргоновны. Все ждали, надеялись, молили наконец, что кто-нибудь окажется слаб здоровьем и упадет, тем самым оказав бесценную услугу, избавления от поедания грибов. Но никто не собирался падать, более того Сычева перестала всхлипывать, а Ослов радовался неизвестно чему.
Оказавшись в приемной Гефест Дмитриевич невольно взглянул в окно. Ласково светило летнее солнышко. Ветер качал верхушки деревьев. Дети играли в мял. Под забором банка валялся какой-то пьянюжка, другой, по-видимому его друг, стоял с протянутой рукой. В руке Медведев разглядел кое- какую мелочь. Молодые ребята бегали и раздавали прохожим листовки с призывом голосовать за очередного честного кандидата, тем самым пытались заработать на хлеб. В приемной за столом сидела красивая Сайгакова и хлопала пушистыми ресницами. Как назло в голову полезли малодушные мысли, а именно как третьего ребенка нужно в школу собирать, купить новую шипованную резину, у жены день рождения, спиннинг еще хотел новый.
––Нет, только не на улицу.
Он открыл дверь в кабинет управляющего. Твердой походкой подошёл к столу, взял вилку и съел сразу два гриба.
––Я знала, что вы очень умный человек, Гефест Дмитриевич.
Медведев посмотрел в глаза Людмилы Зевсовны.
––Можно я пойду домой? Даю слово настоящего мужчины, что никаких промываниев желудка делать не буду.
И она поверила. Нельзя было не поверить этим глазам, смотрящим так преданно и в то же время обреченно. Её и без того красное лицо сделалось бардовым от прилившей к щекам свежей крови и стало даже по-своему симпатично. Она опустила глаза в пол и по-девичьи робко сказала Гефесту Дмитриевичу: «Да».
Со стороны Мегеры Гаргоновны вновь послышалось сильное шипение, и все увидели, как изо рта этой женщины, на полированную поверхность дубового стола ручной работы, закапала слюна или яд. Носорогова ахнула. Выскочила из-за стола и бросилась спасать стол при помощи носового платка. Вытерев следы гадюкинского шипения, она уселась на свое законное место.
––Может я тоже дам слово настоящей женщины и пойду домой, как Медведев?
––Мегера Гаргоновна, во-первых, я никогда не слышала про такое слово и даже если бы оно и было, навряд ли я вам поверила. А, во-вторых, сидите спокойно, а лучше кушайте грибочки,–– возразила Людмила Зевсовна.
Медведев тем временем уже шел по улице и радовался всему окружающему. Он открывал заново этот приевшийся мир. Вот летают птички, норовящие нагадить на голову, в клубах дорожной пыли промчался автомобиль, за ним второй с мигалками, послышались выстрелы, кто-то закричал благим матом, огромная лужа, в которую он наступил, и промочил дорогие туфли. Все, буквально все его радовало. По пути домой, он зашел в детский сад и забрал своих сыновей к великой радости воспитателей. Уж очень шалили ребятки. Потом они катались в парке на качелях и ели мороженое в неограниченных количествах. Они зашли в цветочную палатку и купили маме, то есть  Гефест Дмитриевич купил супруге, симпатичный букетик цветов. Супруга Медведева очень обрадовалась–– давно не видела живых цветов. Он назвал тещу мамочкой, у бедной женщины подскочило давление, пришлось вызвать скорою. В завершении дня, обзвонив всех друзей и заемщиков, удовлетворенный, лег спать.
В  кабинете управляющего Конева и Шакалина уже доедали свою порцию. Из-за стола опять встал Ослов.
––А мне энта, можно ещё грибочков. Ох, уж энти мне грибочки понравились. Прям не знаю, что с собой поделать.
Все подозрительно посмотрели на Ослова. В глазах Подхалимовой, Льстецовой и Лисициной мелькнула надежда на спасение. Пусть все съест и им ничего не оставит.  Гадюкина казалось впала в анабиоз и слабо реагировала на происходящее. Но, как уже говорилось выше, Носорогова была женщиной грамотной и хитрой. Она все просчитала и даже то, что голодный Ослов может съесть все, тем самым поставив под сомнение результаты проводимого мероприятия.
––Нет нельзя,–– сказала она просто.
Дионис Юрьевич насупился, как школьник и уселся на свое место. Поняв, что надежда на спасение потеряна, дрожа голосом, заблеяла заведующая кладовой Лисицина: “Людмила Зевсовна, но это же бесчеловечно.Как же отношения между людьми?”
––Homo homini lupus est, ––сурово промолвила управляющий.
––Простите?–– виновато спросила Лисицина.
––Энт ваще латынь. Вроде как: «человек человеку волк»,––встрял в диалог начальник безопасности.
––Браво, браво!––захлопала в ладоши Носорогова,–– может еще чем нас порадуете?
––Ну я не знаю… Fortes fortuna adjvat,–– выдал Ослов, нагло выковыривая из банки грибы.
––Вы считаете, что смелым помогает судьба? Возможно вы правы.
Поняв беспомощность своего положения, Лисицина наколола на вилку гриб и съела его, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Съев гриб и поняв, что ей нечего больше терять, она осмелилась и ехидно спросила: «Людмила Зевсовна, что же вы не кушаете грибочки? Порадуйте нас, съешьте хоть один».
–– Я капитан, поэтому судно буду покидать последней.
Подхалимова и Льстецова занервничали и заерзали на стульях, очередь подходила к ним. Гадюкина о чем-то напряженно думала. Думала она о том, что организм человека тоже вырабатывает яды, и, возможно, эти яды нейтрализуют яды грибов. Для всех стало полной неожиданностью, когда она взяла вилку и вкусно захрустела. Носорогова тяжелым взглядом посмотрела на Венеру Андреевну, и та, схватив вилку, начала без промедления есть.
––Очень, очень вкусные грибы.
––Так кушайте, кушайте.
Подхалимова решила схитрить и проглотила гриб, не разжевывая его. А кто сказал, что заместители управляющих должны знать анатомию.
––У, дура!!!––зашипела Гадюкина и смачно плюнула в мусорницу. Присутствующим показалось, что из мусорницы пошел дымок. Ещё какое-то время сидели в тишине, и только стук сердец напоминал, что в кабинете кто-то есть. Наконец Людмила Зевсовна встала.               
––Господа, спасибо вам, что не отказались поучаствовать в интересном эксперименте. Вы все можете быть свободны до завтрашнего утра. И храни вас бог.
Все разошлись. Носорогова закурила. Она давно собиралась бросить, но сегодня не тот случай.
Утром Носорогова приехала раньше обычного. Она нервно ходила от окна к двери и курила одну одной. В кабинет вошла взволнованная Элеонора Игоревна.
––Людмила Зевсовна…их никого нет… все кто вчера…никого…никто не вышел,–– коленки её предательски дрожали, на глаза навернулись слезы, а красивый лоб покрыла испарина.
Управляющий подкурила очередную сигарету и затянулась так глубоко, что сигарета тут же истлела, фильтр расплавился и обжог пальцы, тем самым приведя её в чувство.
––Обзвоните всех родственников, семьи, узнайте кому какая нужна помощь. Да вот ещё не забудь позвонить в ритуальное агентство, закажи венки, пусть на них напишут: «Банк вас помнит, любит и никогда не забудет». Вот и все. Теперь оставьте меня.
Сайгакова исчезла. Носорогова осталась одна. Она предполагала что-то подобное, поэтому в душе была готова ко всему. Но потеря всего личного состава не давала ей покоя. Показалось, что она сильно состарилась. Подошла к холодильнику-бару, достала злополучную банку с грибами и бутылку самого дорогого коньяка. Однако вспомнила, что алкоголь в отдельных случаях нейтрализует действия ядов, и к бутылке не притронулась. Взяла вилку и съела несколько грибов без аппетита. Перекрестилась. Легла на диван и сложила руки на груди. О чем она думала в данную минуту одному богу известно, только долго ей так лежать не пришлось. Дверь распахнулась и ворвалась, да-да буквально ворвалась раскрасневшаяся Сайгакова. Лицо её сияло от счастья.
––Людмила Зевсовна, Людмила Зевсовна, все в порядке, все хорошо, все живы-здоровы. Просто у Гефеста Дмитриевича дети заболели ангиной и теща еще…тоже заболела. Конева у зубного, у неё талон. Подхалимова, Льстецова, Ослов и Сычева уехали на проверку залога. Лисицина и Шакалина ушли в очередной отпуск. А Мегера Гаргоновна попала под велосипедиста, к счастью с ним все в порядке.
Она выпалила все это за считанные секунды и захлопала своими пушистыми ресницами. Носорогова встала с дивана и расцеловала Сайгакову по старинному русскому обычаю. Потом отдала банку с грибами, велела переложить грибы в другую банку поменьше и отправлять в управление благодетелям и кормильцам. Попросила до завтрашнего утра никому её не беспокоить. Она достала из кармана дорогих брюк носовой платок, чтобы вытереть выступивший на лбу пот. Платок зиял огромными дырами. Носорогова вспомнила, как вчера вытирала со стола слюну или яд Гадюкиной и брезгливо бросила остатки платка в мусорницу. Осмотрела брюки, все было в порядке. Она открыла коньяк. Взяла со стола вазу с цветами и все содержимое отправила в мусорницу вслед за платком. Налила половину вазочки коньяку и залпом выпила. Подождала немного, пока пульс не вернется на прежнее место, долила остатки и выпила до дна. Затем она легла на диван и уснула. Что ей снилось одному богу известно, а нам с вами знать не дано.