Чёрный монах

Тому назад несчётно зим
Сквозь жар пустыни
Шёл исхудавший пилигрим
В места святые.

В котомке фляга для воды
Совсем пустая,
Запас бесхитростной еды
Давно истаял.

Но он держался на ногах
По воле божьей,
Шагал с молитвой на устах
По бездорожью.

И верил: милостив Господь,
Пошлёт везенье,
Не зря свою смирял он плоть,
Во искупленье.

А был ведь раньше молодцом
С мечом булатным,
Врага встречал к лицу лицом
В потехе ратной.

И много шрамов на себе
Хранило тело,
От тех времён, когда в судьбе
Железо пело.

Уйдя от воинских забав
С душой избитой,
Стал чернецом, хранил устав,
Служил молитвой.

За слабых, сирых бил поклон,
Пред Божьим ликом,
И просветлялся сердцем он
В любви великой.

Ходил по миру и искал
Всеобщих истин,
Но видел часто лжи оскал
И немощь мысли.

Забрёл раз в странствиях туда,
Где всё безлюдно,
Когда закончилась вода,
То выжить трудно.

Но вот оазис впереди
Заметил инок.
Хозяин добрый, Абидин,
Циновку кинул.

Питьё налил, поставил снедь
Пред гостем странным,
Сказал: В пустыне умереть
Зазря  не дам я.

Сегодня помогу тебе,
А там, быть может,
В непредсказуемой беде
Ты мне поможешь.

Ложись, я буду сон стеречь
В тени под пальмой.
Чернец кивнул: о чём тут речь,
Вздремнуть лишь дай мне.

Недолго длился отдых тот.
Вороньей стаей
Пошли разбойники в налёт,
Блистая сталью.

Араб к Аллаху превознёс
Свою молитву,
Монах, как будто, в землю врос,
Встречая битву.

И посох выставил копьём,
Врагам на горе,
Окрасив чистый водоём
Бандитской кровью.

Отбились вместе кое-как,
Тишь среди стана,
Посконный вспорот лишь рукав
От ятагана.

Монах задумчиво изрёк:
Обет нарушив,
Я на скитания обрёк
В посмертьи душу.

Теперь бродить навечно ей
Бесплотной тенью,
Для добрых находя людей
Пути к спасенью.

Приму смиренно жребий свой.
Подобно чуду,
Я путникам судьбы лихой
Предвестьем буду.

С тех пор является монах,
Бед символ вещий.
И рясы порванный рукав
Крылом трепещет.