И я стоял на крыше храма

И я стоял на крыше храма
и вниз смотрел с его высот.
И этой жизни панорама
влекла меня в холодный пот.
И дьявол, вечно недалече,
как бы задумавшись, сказал:
- Зачем ты снова так беспечен
и слишком близко к краю встал?
И я почувствовал спиною,
как та сейчас обнажена;
кого бояться, ведь за мною
моя любимая жена?
И ветер дул из Песни Песней,
попутный, лёгкий ветерок;
и он потере равновесий
моих, конечно же, помог.
И пара рук легла на плечи,
и голос нежный, как ожог:
- Меня отпустишь, станет легче,
ты можешь совершить прыжок...

И вмиг остановилось время.
И мир, уставший ото дня,
вобрав, моих ошибок бремя,
он начал рушиться в меня.

О, если б мне расправить крылья,
и, оттолкнув ногой карниз,
свободно сказку сделать былью,
сменив местами верх и низ?
 
Но сил хватило, повернувшись,
лишь посмотреть в её глаза,
где, скромно в уголке свернувшись,
блеснула странная слеза.
 
И на ее плечо спокойно
и тяжело легла рука,
и голос был: - Умри достойно,
мы поживем ещё пока...
 
У ног ее столпились детки.
Я слышал их прощальный стон.
В меня грузились вагонетки
грехов, на десять тысяч тонн.

Вы стали падать прямо в небо,
а храм расти чредой колонн.
А был ли я? А может не был?
Я, что, для этого рождён?

Последний слог последней песни:
- Господь.. - зовут мои уста.
И вдруг, я вижу в поднебесье
спокойный, ясный лик Христа,
его протянутую руку.
 - Прости…
 - Прощаю. Ты спасён.
На этом мы закончим муку.
Ты был для этого рожден.
 
И тихий ветер тихих крыльев;
и гром грехов, разбитых в прах.
И я стою, средь плит могильных,
на собственных своих ногах.

А тишина так режет ухо...
Куда, зачем и что теперь?
И где искать Святого духа,
освободившись от потерь?

Куда идти на этот раз?

К тому кто Спас,
Меня и Вас.

Закат - черта между мирами,
и в нём так ясно видим   мы,
кто как парит под облаками
на крыльях, занятых взаймы.