Илья Каминский. Элегия для Йосифа Бродского

Илья Каминский (1977) - американский поэт



Проще говоря, поскольку сладость
между строк уже не так важна,
то, что зовёшь ты иммиграцией,
я называю суицидом.
Я посылаю, за знаки
препинания скрываясь,
ночи Нью Йорка
с широким разворотом,
проспекты, скользящие в кириллицу,
и зиму, что наматывает фразы и гонит снег
по ветру
Ты останавливаешься на середине
недописанной строки,
и отправляешься в изгнанье, в то место, что
дальше тишины.,

Твою Россию я покинул навсегда,
с зашитыми в подушечку стихами,
спеша к самопознанию
ккк жить с твоими строками на грани
вехи, противоречащей самой себе,
Жить с твоими строками,
где поднимают паруса, где волны
бьются о городской гранит над
каждой гласной, и где
страницы сами открываются.

Мы возвращаемся туда, где совершили
преступление, но не туда,
где мы любили, и ты сказал,
твои стихи как волчьи самки, кормящие нас
молоком,
Пытался подражать тебе в течение двух
лет.
Похоже это на горение и песню
о горении,
А я стою так, будто бы оплеванный.
Ты постыдился бы этих деревянных
строк.
Не представляю твою смерть,
но здесь она и обжигает мои руки.


Elegy for Joseph Brodsky

In plant speech, for the
sweetness
between the lines is no longer
important,
what you call immigration I call
suicide.
I am sending, behind the
punctuation,
unfurling nights of New York,
avenues
slipping into Cyrillic
winter coils words, throws snow
on a wind.
You in the middle of an unwritten
sentence, stop,
exile to a place further than
silence.

I left your Russia for good, poems
sewn into my pillow
rushing towards my own training
to live with your lines
on a verge of a story set against
itself.
To live with your lines, those
where sails rise, waves
beat against the city's granite
each vowel,
pages open by themselves, a
quiet voice
speaks of suffering, of water.

We come back to where we have
committed a crime,
we don't come back to where we
loved, you said,
your poems are wolves
nourishing us with their milk,
I tried to initiate you for two
years. It feels like burning
and singing about burning. I
stand
as if someone spat at me.
You would be ashamed of these
wooden lines,
how I don't imagine your death
but it is here, setting my hands.