Немного о стенах

Часть 1. Архитектурные выкрутасы .
Развод, скажу я вам, процедура пренеприятная даже для инициатора. Развод, это рухнувшие надежды, растоптанная любовь ( при условии, что она была изначально), перепуганные дети. Далеко не каждому удаётся пройти этот непростой период жизни достойно, не потеряв лица.
Отчаявшись найти приемлемый  размен квартиры в хрущёвке ( первый этаж, смежные комнаты), бывший муж вдруг явился с мастером и комплектом досок. Мне торжественно был вручён лист бумаги, на котором главный архитектор района изобразил план нашей квартиры. Большая комната на плане была разделена пополам. Места общего пользования, к счастью, остались общими.
Началось возведение стены. В потолке и стенах были пробиты углубления. Туда  мастер  вставил балки и стал обшивать их досками. Сказать, что я была обескуражена - не сказать ничего. Конечный итог работы выглядел следующим образом: на моей половине комнаты стоял диван, на котором я спала. Напротив дивана находился выход в места общего пользования. По левую руку - вход в детскую, по правую -деревянная конструкция с дверным проёмом, над которым для меня любезно оставили крохотное оконце, так как и окно комнаты, и люстра оказались по ту сторону стены.
Бывший муж обрадовал меня сообщением, что дверь установит позже и удалился с чувством выполненного долга. Сидя в полутьме на своём диванчике, я заскучала, а потом подумала о том, что неплохо бы познакомиться с главным архитектором района.
На следующий день, прихватив с собой бумажный шедевр перепланировки комнаты, я робко вошла в дверь с табличкой "Архитекторы" и спросила главного. Главного на месте не оказалось, но его коллеги любезно предложили мне свою помощь. Я протянула им чертёж, показала свою часть комнаты и спросила: "Как жить?" Архитекторы оказались добрыми людьми и объяснили, что без моего согласия никто не имеет право строить в комнате стену.
Как мало надо человеку для счастья! Домой я не шла - летела на крыльях. Хотелось тут же разобрать, снести эту мрачную стену, удалить это инородное тело из привычной, уютной, любимой комнаты. Было ощущение невероятного чувства свободы. А потом, каюсь, пришла мысль: а не подождать ли мне, пока установят дверь? И снести всё разом! Словом, решила повредничать, но бывший с дверью тянул, ждать надоело. Я позвала знакомых ребят, и со стеной было покончено. О ней напоминали только дыры в стенах и потолке. Балки и доски я аккуратно сложила, предвидя, что претензии о материальном ущербе не заставят себя ждать.
Прошло несколько дней, и в одно утро бывший появился на пороге, чтобы закончить своё тёмное дело. За его спиной виднелась субтильная фигура мастера. Увидев что стены нет и комната наполнена солнечным светом из большого окна, когда-то горячо любимый мною человек на минуту потерял дар речи. А потом похватал ртом воздух и, обретя возможность говорить, попытался устроить скандал. В этот момент моё ангельское терпение наконец-то лопнуло: всему есть предел в конце концов.
Я просто вытолкала его взашей из квартиры, сопровождая свои действия словами, до того момента мне неизвестными и тут же забытыми. Сопротивляться он побоялся: за моей спиной маячили две прекрасно обученные мною служебные собаки. Мастер, с полуслова сообразивший, что работы нынче не предвидится самоликвидировался первым.

Часть 2. Заявление.
Следующим же вечером мне позвонил участковый, сообщил, что на меня поступило заявление и пригласил прийти в опорный пункт. Время было зимнее, тёмное, поэтому я взяла с собой Майю - мою собаку породы боксёр. Снаряжение Майе не требовалось: она умела правильно себя вести в любой ситуации.
Как только мы с Майей переступили порог кабинета участкового, меня сразу же захотели оштрафовать. Я показала собаке место в пустующем углу помещения, и она спокойно улеглась там, приготовившись ждать сколько потребуется. Устроив Майю, я поинтересовалась по поводу штрафа, на что участковый начал рассказ про поводок, ошейник и намордник для собаки, вернее про их отсутствие. "Было бы странно одеть собаке намордник, выходя  из дома в нашем районе в тёмное время суток. Не хотелось бы дойти до опорного пункта без шубы и шапки, но зато с собакой в наморднике",- резонно заметила я.
Про наш район полицейскому крыть было нечем и он просто протянул мне заявление бывшего. В заявлении было аж четыре обвинительных пункта: сломала стену, нанесла материальный ущерб (как я и предвидела), нецензурно выражалась в присутствии несовершеннолетних детей и (как оказалось) травила бывшего собаками. И смех и грех. Даже как-то жалко его стало: обижен по всем статьям - и материально, и морально, и телесно. А ведь когда-то жила как за каменной стеной... Да была ли та стена, или я себе её придумала?
Пришлось терпеливо объяснить участковому, что стена была построена незаконно, что доски целы, поэтому ущерба нет, что материться я не умею (про странный выплеск незнакомых мне слов рассказывать не стала - с волками жить, по-волчьи выть). Что касается травли собаками - даже позволила себе обидеться за них. Как так? Если бы травила, были бы покусы! Покусы предъявлял? Нет? Тогда о какой травле может идти речь?!
Участковый внимательно меня выслушал и пообещал на следующий день нанести визит, чтобы осмотреться на месте. На прощание попытался, видимо для профилактики, подсунуть мне к прочтению статью о мелком (!) хулиганстве. Статью читать я не стала, заверив служивого что, во-первых, верю ему на слово про существование такой статьи, а во-вторых, что ко мне она не имеет ни малейшего отношения.
Назавтра участковый созерцал в нашей квартире домашнюю идиллию. Старшая дочка делала уроки, младшая - музицировала на фортепиано, я что-то штопала, а Майя просто лежала на своём месте и присматривала за всеми. О пресловутой стене напоминали только дыры от балок и доски, аккуратно сложенные в углу. После визита к нам полицейский прошёлся по соседям. Мои любимые бабушки-соседки в один голос хвалили нашу семью и ругали непутёвого отца-алиментщика. Участковому не осталось ничего другого, как только написать резолюцию: "Жалоба не подтвердилась".
На этом дело о сносе стены было закрыто, не успев начаться. А я подумала о том, что рукотворную стену всегда можно снести, а вот стены в нашем сознании, разъединившие ранее близких и родных людей, разрушить ох, как непросто.