В тридевятом

Где – не помню, я с памятью не дружу, не хочу прослыть дураком... В общем там, где не жизнь, а сплошная жуть, жил обычный лесной дракон. Был он славным и добрым, не ел селян. Летом яблоки грыз. Зимой – то, что люди оставили на полях, не успев унести домой. От диеты такой он совсем зачах, всё расклеилось у него. Голова еле держится на плечах, не летит из неё огонь. Как назло слишком долгой была зима и тарелка давно пуста. Он молчит – может, просто сошёл с ума, может быть, от зимы устал. Но однажды под вечер взорвался ум: хватит, мол, просто так сидеть! Возле леса, в землянке, живёт колдун, пособит он твоей беде. С непривычки слепила глаза луна, за валежник цеплялся хвост, но к утру на пороге у колдуна появился незваный гость. Не успел у дракона растаять снег на ресницах и бороде, как хозяин завыл, словно в страшном сне: знаю я о твоей беде!  Поразила тебя не чума, не корь, не мечтай, что простыл слегка. Здесь, поверь, совершенно иная хворь – налицо дефицит белка. Не поможет тебе одолень-трава, ковыляй-ка, зелёный, в лес: там у старой дороги живёт вдова – вот её ты и должен съесть. Позабудешь про немощь, а голова станет снова плевать огнём. В общем, так, доходяга: тебе вдова, ну а мне особняк её. Потащился страдалец обратно в лес, словно всеми забытый пёс. Завернул за сугроб, а потом исчез, вероятней всего, замёрз...
Южный ветер привёл за собой весну – видно, вспомнил, шельмец, про нас. Ближе к лету по лесу разнёсся слух, что дракон у вдовы. Она человечью готовит ему еду, возвращая былую стать. Только вот незадача: пропал колдун и не могут его сыскать. Не скучает совсем по нему село, и дракон не живёт один – очевидно, в порядке его белок и в порядке гемоглобин.