Старые очки

В Москве был осенний промозглый день. Худощавый старик в дождевике с капюшоном, сгибаясь под струями дождя и от порывов ветра, ступил на порог конторы «Оптика. Ремонт очков». Отряхнувшись от воды, зашел внутрь. Вообще, двигался он как-то неуверенно, точно на ощупь. Он подошел к стойке администратора, за которой сидела молодая ухоженная женщина, и спросил:
- Где у вас тут очки ремонтируют?
- Вон та дверь, там мастер, - указала старцу администратор.
Он, ковыляя, подошел к двери и постучался.
- Входите, входите, - услышал он бодрый, звонкий голос и зашел внутрь.
За металлическим столом, на котором были укреплены тиски и станок для сверления, а также валялись всякие инструменты, винты, пружинки, мотки с изолентой, сидел в свитере и в джинсах крепкий парень с добродушно-скуластым лицом.
- У меня вот очки неудачно упали, и дужка отвалилась, - сказал посетитель.
- Давайте, посмотрим, - улыбнувшись, ответил мастер и добавил: - Что же вы по такой погоде мерзкой пришли? Закончился бы дождь, и пошли бы. Я тут до двадцати работаю.
- Да понимаете, - ответил старик, протягивая парню футляр, - у меня эти очки уже тридцать лет. Очень хорошие цейсовские стекла. Плюс семь. Я без них сам не свой…и дома все из рук валится
- Как вас зовут? – спросил мастер, достав из футляра очки и рассматривая их.
- Павел.
- А меня Сергей. Завтра зайдете – будут готовы.
- Да как же я без очков-то домой, а потом обратно к вам?! – всполошился Павел.
- У меня тут в работе три пары. Но если вы хотите немедленно, этот будет на две сотни дороже стоить.
- И сколько же? – глянул недоверчиво и как-то затравленно старик.
- Ну, если бы завтра, это стоило бы вам пятьсот. А так семьсот. Садитесь вот на этот стул и подождите. Правда, у нас здесь тесно и душно. Хотите? Можете там, в фойе, подождать.
- Нет, я уж очков своих здесь дождусь, - твердо сказал Павел. – И в них пойду.
- Вы в этом районе живете? – спросил Сергей.
- Ну да. На Севанке. Только семьсот - это очень дорого. В прошлом году похожую поломку на Кантемировке за триста мне отремонтировали.
- Ну, во-первых, за год все очень подорожало. Во-вторых, нет уже оптики на Кантемировке, закрылись они, времена сейчас нелегкие.
- Я понимаю, - произнес Павел.
- Ну вот сидите здесь, отдыхайте, а я пока посмотрю, как дужку можно закрепить.
- Спасибо. Выручите уж старика.
Павел сел на стул и принялся, щурясь, пристально и недоверчиво наблюдать, что делает мастер с его очками. Тот порылся на полке, нашел маленькую шпыньку, уселся за свой стол и стал мудрить над очками, насвистывая нехитрую бравурную мелодию.
- Красиво свистите, - сказал старик. – Вы, наверное, музыкой раньше занимались?
- Нет, так просто насвистывать нравится.
- А я в музыкальном училище по классу фортепиано преподавал, - с гордостью сообщил Павел. – Даже вслепую играю.
- Круто, - ответил Сергей, углубившийся в работу.
Старик понаблюдал-понаблюдал, вздохнул тяжело и опустил лысую голову на грудь, видимо, задремал.
- Хорошо, что оправа металлическая, - заметил мастер. – Пластмассовая давно бы вся треснула. Ничего, если я закурю?
- Ничего, - глухо пробормотал старик, чуть приподняв голову, не открывая глаз, и опять уронил ее на грудь.
Так прошло минут десять. Мастер работал, обмякший старик спал.
- Вот и все! – радостно сказал Сергей. – Примерьте.
Но старик не шевельнулся. Сергей улыбнулся и позвал нараспев:
- Просыпайтесь, де-едушка. Павел! Все готово. С вас семьсот!
Старик не реагировал и не подавал признаков жизни. Сергей растерянно улыбнулся, покачал головой и подошел к Павлу, легонько потряс его за плечо – Павел съехал со стула и упал на пол.
- Да что же это такое? Плохо что ли стало? Вот же угораздило, - Сергей нагнулся к неловко лежащему старику, дотронулся ладонью до впалой, плохо выбритой щеки, потом пощупал пульс.
Выпрямившись с потерянным, искривленным лицом, он изрек с горькой досадой:
- Вот же, блин, угораздило! В моей мастерской помер.
Он подошел к своему рабочему столу, взял смартфон, набрал и, дождавшись ответа, спросил:
- Это «Скорая»? У меня в мастерской старик умер, пока я ему очки ремонтировал. Да… холодный, пульса нет, со стула упал, не дышит…нет, не трогал его…лежит…
Сергей назвал адрес своей мастерской, отключил телефон и стал ждать, тупо, остекленело глядя на мертвого посетителя. Тут он вздрогнул, поморщился, точно от какой-то неприличной, навязчивой мысли, родившейся в сознании, и заметил:
- За ремонт-то деньги получить надо бы. Пусть мертвых хоронят мертвые, а мы, живые, подумаем о живых.
Он встал, опять нагнулся над трупом Павла, порылся в одежде того и вытащил из дождевика черный старый потрескавшийся кошелек. Сергей открыл его с дрожью в пальцах, точно понимал, что совершает нечто преступное. Из кошелька он вынул социальную карту, карту «Пятерочки» и три купюры – две по тысяче и одну в пятьсот рублей. Подумав, повертев купюры в руках, он засунул себе в задний карман джинсов пятисотку, две тысячи положил назад в кошелек и вернул его старику во внутренний карман, прошептав: «Вот, все по-честному». Посидел минуты три, ожидая «Скорую».
«И полиция на такое происшествие приедет обязательно, - тягостно подумал Сергей, но успокоил себя: - Пусть едут. В мастерской все законно, все бумаги нужные есть. Все нормально...» Тут он опять вскочил, засуетился, одержимый каким-то внутренним демоном, вытащил у мертвеца кошелек, забрал две тысячных купюры и вернул пустой кошелек назад во внутренний карман дождевика.
- Скажу, что пятьсот он мне сразу заплатил… а про две косых кто знает? – как бы убеждая себя, хрипло прошептал мастер. – Тем более, деньги ему уже ни к чему…, – старые очки он вложил Павлу в послушную вялую руку и сжал ее в кулак, сам не зная, зачем.
Сергей вышел в фойе и сказал девушке-администратору:
- У меня старик-посетитель помер, пока я ему очки ремонтировал.
- Ты "Скорую" вызвал?
- Да, сейчас приедут.
- Может быть, еще оживет?
- Навряд ли.
- Бывает же, - неопределенно ответила та и опять углубилась в экран своего гаджета…