На привале

 На любой охоте, ну, или почти на любой, выделяется время на привал. Привал не просто отдых — это охотничий ритуал с обязательными атрибутами для дружной, приятной компании в виде костра, чая с дикоросами, закусками и обязательными охотничьими рассказами. На привале охотники делятся своими впечатлениями от процесса охоты, эмоциями, переживаниями, рассказывают товарищам по охоте о том, что осталось для многих «за кадром». Не редкость среди охотничьих историй ситуации анекдотического характера, одну из них хочу поведать вам сегодня.
 В теперь уже далёкие восьмидесятые годы в нашем районе, как и по всей стране, охотников-гончатников было много — это были люди разных возрастов и профессий; особым почётом и уважением пользовались старики, к ним и их словам всегда относились с особым вниманием. Были в нашей компании два Ивановича: Сергей Иванович и Николай Иванович, оба пенсионеры, ровесники и участники Великой Отечественной войны. Сергей Иванович невысокий полный мужчина с добрым лицом, всегда чисто выбрит и одет соответственно обстановке, аккуратность во всём — была его отличительная черта. Полная противоположность ему — Николай Иванович: выше среднего роста, худой, чаще не бритый и в старой телогрейке по любому поводу; исключением были праздники и в первую очередь День Победы, тогда можно было увидеть Николая Ивановича при параде, при орденах и медалях, где особенно выделялся орден Славы и медаль «За отвагу».
 В тот день, о котором пойдёт речь, охота была удачной. Первого зайца мы добыли быстро, а вот второй беляк дал возможность всем участникам охоты поволноваться. Зайца несколько раз видели, но выстрелить не успевали, после чего он уводил гончих со слуха. В итоге белячишко всё же вышел на номера, где находились Ивановичи. Одинокий выстрел и знакомый отзыв: «Дошёл!» — раскатисто прокатились над лесом. Все мы стали стягиваться к месту стоянки, кто-то занялся костром, кто-то расстилал плащ-палатку и на неё сразу стали выкладывать провиант. После всех к костру явились два наших старых друга, Николай Иванович радостный шёл впереди с зайцем в руках, было видно, что он доволен охотой и своей добычей. За ним с кислым лицом брёл Сергей Иванович и что-то сердито бурчал себе под нос. В один из моментов, когда впереди идущий Иванович притормозил на подходе к костру, Сергей Иванович зло толкнул товарища в спину.
— Давай, шевели копытами.
— Что случилось? — спросили все хором.
— Выстрелить не успел, неудачник, вот и бесится,— было начал разговор Николай Иванович.
— Молчи, вражина, будешь говорить, когда тебе разрешат,— продолжил Сергей Иванович.
 Приставив ружьё к стволу большой берёзы, там, где уже нашли себе место и ружья других охотников, Сергей Иванович начал свой рассказ.
 — Я как чувствовал, что надо было уйти от этого негодяя, ведь он знал, что на кресте моё коронное место, что заяц обязательно там пройдёт и прицепился ко мне, как репей к штанине. Ладно,— думаю про себя,— стой, только не мешай мне. Так он, как блохастая собака, крутится, вертится, два раза зайца подшумел, когда гон на меня шёл. И чтобы вы думали? Третий раз гон приближается, всё ярче звучат голоса гончих, они висят у зайца на хвосте, сердце готово вырваться из груди, вот-вот должен замелькать беляк, мне даже показалось, что я уже слышу его шуршащий бег по опавшей листве. И представьте себе, этот пенёк поднимает ружьё и целится в сторону густого ельника справа от меня, но я там ничего не вижу. Поздно я понял, почему этот «косоглазый» целится в одну сторону, а смотрит в другую; он подлец заметил, что заяц бежит слева от меня, и пошёл на грязный обман, отвлёк моё внимание подлым способом. Когда заяц пробежал мимо меня, он переложился на левую сторону и выстрелил. Как вы вот это расцените? Разве настоящие охотники так поступают? Всю охоту мне испортил, настроение мерзопакостное. Убил бы гада.
Сергей Иванович замахнулся рукой на товарища, но бить не стал, отвернулся от «врага» и утих.
 — Ладно, ну, Серёж, ты чё думаешь, мне заяц нужен? Забери его себе.
— Коля, ты дурак? Разве в зайце дело? Ты мне охоту испортил, выстрела лишил в самый кульминационный момент. Может мне адреналина не хватает?
— Какого дреналина, чё ты, Серёга, выдумываешь всякую хрень. Не виноват я, что ты мышей не ловишь, да не возьми я этого зайца, ты всё равно бы — либо просмотрел, либо промазал,— огрызнулся Николай Иванович.
— Не равняй всех по себе, это ты всегда — или пропьёшь, или потеряешь,— парировал Сергей Иванович.
 В это время Николай Иванович, сидевший на поваленной еле, завалился потихоньку на спину и застонал:
 — Ой, ой, как больно.
— Что с тобой, Коля?— первым на помощь другу поспешил Сергей Иванович.
— Ногу свело, не дойду теперь до дома, дёрни, Серёжа, за ногу посильней, ой,— продолжал стонать Николай.
Сергей Иванович взялся за якобы «больную ногу» товарища и дёрнул её. Одновременно с этим в полной тишине прозвучал громко «позорный выстрел» от пошлого товарища. Ещё секунда и разразился всеобщий хохот.
 Что тут было! Вся компания, угорая от смеха и не стесняясь в выражениях, взялась комментировать похабную выходку Николая, а тот, увидев, что Сергей Иванович уже сломал ивовый прут и направляется в его сторону, поднял руки вверх и закричал во всё горло:
— Сдаююсь! Лежачего не бьют! Сергей Иванович, прости засранца.
Смех с новой силой прокатился над поляной, он как эпидемия поразил всех. Сергей Иванович тоже засмеялся и бросил прут, который приготовил для наказания охальника.
 Смеялись минут пять до слёз, до коликов в животе, у кого-то даже свело челюсть, кто-то стоял на четвереньках от бессилия и просил прекратить «ржать». В итоге все потихоньку угомонились, сели у импровизированного стола, налили по стопочке — никто не отказался — и произнесли тост за дружбу. Сергей Иванович и Николай Иванович уселись рядом, дядя Коля подтолкнул друга плечом.
— Ну, ладно, Серёж, не обижайся.
— Коль, если бы я тебя не знал, а то ведь знаю, что дурак, на таких не обижаются.
— Спасибо, обласкал. Зато, Серёж, сколько я тебе дреналину подкинул. Ну, чё, мир?
— Да ладно, мир.