А. Пушкин Воспоминания в Царском селе перевод

Навис покров угрюмой нощи
На своде дремлющих небес;
В безмолвной тишине почили дол и рощи,
В седом тумане дальний лес;
Чуть слышится ручей, бегущий в сень дубравы,
Чуть дышит ветерок, уснувший на листах,
И тихая луна, как лебедь величавый,
Плывет в сребристых облаках.

С холмов кремнистых водопады
Стекают бисерной рекой,
Там в тихом озере плескаются наяды
Его ленивою волной;
А там в безмолвии огромные чертоги,
На своды опершись, несутся к облакам.
Не здесь ли мирны дни вели земные боги?
Не се ль Минервы росской [1] храм?

Не се ль Элизиум полнощный,
Прекрасный Царскосельский сад,
Где, льва [2] сразив, почил орел России мощный
На лоне мира и отрад?
Промчались навсегда те времена златые.
Когда под скипетром великия жены
Венчалась славою счастливая Россия,
Цветя под кровом тишины!

Здесь каждый’шаг в душе рождает
Воспоминанья прежних лет;
Воззрев вокруг себя, со вздохом росс вещает:
«Исчезло все, великой нет!»
И, в думу углублен, над злачными брегами
Сидит в безмолвии, склоняя ветрам слух.
Протекшие лета мелькают пред очами,
И в тихом восхищенье дух.

Он видит: окружен волнами,
Над твердой, мшистою скалой
Вознесся памятник. Ширяяся крылами,
Над ним сидит орел младой.
И цепи тяжкие и стрелы громовые
Вкруг грозного столпа трикратно обвились;
Кругом подножия, шумя, валы седые
В блестящей пене улеглись.

В тонн густой угрюмых сосен
Воздвигся памятник простой.
О, сколь он для тебя, кагульскнй брег, поносеп!
II славен родине драгой!
Бессмертны вы вовек, о росскн исполины,
В боях воспитанны средь бранных непогод!
О вас, сподвижники, друзья Екатерины,
Пройдет молва из рода в род.

О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!
Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,
Потомки грозные славян,
Перуном Зевсовым победу похищали;
Их смелым подвигам, страшась, дивился мир;
Державин и Петров героям песнь бряцали
Струнами громозвучных лир.

И ты промчался, незабвенный!
И вскоре новый век узрел
И брани новые, и ужасы военны;
Страдать — есть смертного удел.
Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
Коварством, дерзостью венчанного царя;
Восстал вселенной бич — и вскоре новой браин
Зарделась грозная заря.

И быстрым понеслись,потоком
Враги на русские поля.
Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,
Дымится кровшо земля;
И селы мирные, и грады в мгле пылают,
И небо заревом оделося вокруг,
Леса дремучие бегущих укрывают,
И праздный в поле ржавит плуг.

Идут — их силе пет препоны,
Все рушат, все свергают в прах,
И тени бледные погибших чад Беллопы,
В воздушных съединясь полках,
В могилу мрачную нисходят непрестанно
Иль бродят по лесам в безмолвии ночи…
Но клики раздались!., идут в дали туманной! —
Звучат кольчуги и мечи!.,

Страшись, о рать иноплеменных!
России двинулись сыны;
Востал и стар и млад; летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены.
Вострепещи, тиран! уж близок час паденья!
Ты в каждом ратнике узришь богатыря,
Их цель иль победить, иль пасть в пылу сраженья
За Русь, за святость алтаря.

Ретивы кони бранью пышут,
Усеян ратниками дол,
За строем строй течет, все местью, славой дышат,
Восторг во грудь их перешел.
Летят на грозный пир; мечам добычи ищут,
И се — пылает брань; на холмах гром гремит,
В сгущенном воздухе с мечами стрелы свищут,
И брызжет кровь на щит.

Сразились.— Русский победитель!
И вспять бежит надменный галл;
Но сильного в боях небесный вседержитель
Лучом последним увенчал,
Не здесь его сразил воитель поседелый; [3]
О бородинские кровавые поля!
Не вы неистовству и гордости пределы!
Увы! на башнях галл Кремля!..

Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горести и бед,
И вы их видели, врагов моей отчизны!
И вас багрила кровь и пламень пожирал!
И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;
Вотще лишь гневом дух пылал!..

Где ты, краса Москвы стоглавой,
РОДИМОЙ прелесть стороны?
Где прежде взору град являлся величавый,
Развалины теперь одни;
Москва, сколь русскому твой зрак упылый страшен!
Исчезли здания вельможей и царей,
Все пламень истребил. Венды затмились башен,
Чертоги пали богачей.

И там, где роскошь обитала
В сенистых рощах и садах,
Где мирт благоухал и липа трепетала,
Там ныне угли, пепел, прах.
В часы безмолвные прекрасной, летней нощи
Веселье шумное туда не полетит,
Не блещут уж в огнях брега и светлы рощи;
Все мертво, все молчит.

Утешься, мать градов России,
Воззри на гибель пришлеца.
Отяготела днесь на их надменны выи
Десница мстящая творца.
Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,
Их кровь не престает в снегах реками течь;
Бегут — ив тьме ночной их глад и смерть сретают,
А с тыла гонит русский меч,

О вы, которых трепетали
Европы сильны племена,
О галлы хищные! и вы в могилы пали.
О страх! о грозны времена!
Где ты, любимый сын и счастья и Беллоны,
Презревший правды глас, и веру, и закон,
В гордыне возмечтав мечом низвергнуть тропы?
Исчез, как утром страшный сон!

В Париже росс — где факел мщенья?
Поникни, Галлия, главой.
Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья
Грялет с оливою златой.
Еще военный гром грохочет в отдаленье,
Москва в унынии, как степь в полнощной мгле,
А он — несет врагу не гибель, но спасенье
И благотворный мир земле.

О скальд России вдохновенный[4]
Воспевший ратных грозный строй,
В кругу товарищей, с душой воспламененной,
Греми на арфе золотой!
Да снова стройный глас героям в честь прольется,
И струны гордые посыплют огнь в сердца,
И ратник молодой вскипит и содрогнется
При звуках бранного певца.

1814
______________

[1] Екетерина II.
[2] Герб Швеции
[3] М. И. Кутузов.
[4] В. А. Жуковский.

***

Pall of a gloomy night hung over -
The slumbering heavens’ vault hood;
And rested, in the mute silence, the valley and grove,
In the gray fog, the distant wood;
Is scarce heard a brook, running into the oakwood’s shade,
Is barely breathing a breeze, on the leaves asleep,
And the quiet moon, taking the majestic swan’s shape,
Is floating in silver clouds deep.

The waterfalls, from hills siliceous,
With a beaded flood, flow and rave,
There in a quiet lake, the naiads splash in niches
Of its lazy and sleepy wave;
And just there in silence, the huge palaces of grace,
Leaning on the vaults, rush to the clouds with shine,
Did not here the earthly gods spend their peaceful days?
Isn't this Ross Minerva’s shrine [1]?

Isn't this Elysium midnight,
Tsarskoselskiy nice garth’s blossom,
Where, having slain lion [2], rests Russian eagle of might –
On the peace and pleasure’s bosom?
Those golden days and times by forever breezed away.
When, under the scepter of a great wife, in bliss
Russia had been crowned with a glory in the worthy way,
Blooming in the shelter of peace!

Here, in the soul, every step gives birth
To flashbacks of years, that have run;
Looking around him, with a deep sigh, pronounces Ross:
"All’s gone, there isn’t the great one!"
He sits in silence, lost in thought, above the lush shores,
To all the blowing winds, he with hearing inclines,
The years, that have run away, flash before his eyes forth,
The spirit quietly admires.

He sees: surrounded by the waves roared,
Above the rock, mossy, solid,
A monument has been erected. With wings spread broad,
A young eagle sits over it.
And the heavy chains, and the thunderous arrows lay,-
Thrice winding round the severe pillar with the crown;
And round the foothill, having rustled, the ramparts gray,
In the shiny foam, settled down.

In the dense shadow of gloomy pines,
Does a simple monument stand,
Oh, how for you, the Kagul shore, this one, raised up, shines!
And glorious for dear homeland!
Immortal are you, ever, O Russian heroes great,
Bred in the battles amidst the weather from hell.
About you, each Catherine the Great's fellow, friend and mate,
All the generations will tell!

Oh, the loud age of martial quarrels,
Witness of Russians’ fame great!
You beheld, how Orlov, Rumyantsev and Suvorov,
Slavs’ severe descendants of state,
Had stolen Victory with Perun of Zeus' strength strong;
Scared world admired bold feats of fighters, commanders;
To these heroes Derzhavin and Petrov sang a song,
With the strings of the lyres thundrous.

And you rushed away, unforgotten!
And soon the new age saw of late,
New battles and military horrors a lot of;
Suffering is a mortal's fate.
The bloody sword flashed in the indomitable hand,
With guile and audacity of the crowned king lush;
The universe's scourge arose — soon, in new battle's land,
Did the formidable dawn blush.

And the foes ran fast, like a stream steep,
On our dear Russian fields, to start,
A gloomy steppe lies in front of them in a deep sleep,
The earth is smoking with the blood;
Peaceful villages and towns are in a fire stunning,
The sky around is covered by a glowing shield,
The thick forests shelter those who away are running,
An idle plow rusts in the field.

They go — with no bar to strength mighty,
They overthrow all into dust,
And pale shades of Bellona's dead children, united
In airy regiments, pass fast,
Descending incessantly in dark and murky grave.
Or wander in silence of the night through woods' clods…
But shouts were heard!... they go in misty distance to rave! —
Resound the chain mail and the swords!..

O alien horde, fear! — Russia sons
Moved forth for each to do his feat;
Both young and old arose; they fly at the daring ones,
Our hearts by just revenge are lit,
Tremble, the tyrant! your downfall is near and settled!
You will see the hero in each our fighter great,
Their goal is to win or fall in the heat of battle.
For saint altar, for Russia's fate!

Zealous horses are with fight blazing,
Valley is shrewn with soldiers best,
Lines flow, each one breathes with revenge and fame amazing,
The delight passed into each chest!
They fly to a stern feast; they seek the prey for a sword,
And — thunder rumbles on hills, battle burns in fields;
Arrows with swords whistle in the air, thickened a lot,
And the blood splashes on the shields.

We fought.— Did to Russian win belong!
The haughty gaul runs back away;
But Our Heavenly Almighty was crowning the strong -
In the battles, with the last ray.
Not here when the gray-haired warrior [3] threw him aside;
Oh, the Borodino's fields with the bloody mess!
You did not become the barrier to rage and pride!
Gaul’s on Kremlin towers. Alas!..

Moscow climes and corners, so dear ground!
Where at years' dawn with bloom lanes,
The golden hours of carelessness, I wasted around,
Not knowing the sorrows and pains.
And you saw them, of my dear Motherland the wild foes!
And blood crimsoned you and you were devoured by fire!
I did not sacrifice to you vengeance and life both;
In vain the spirit burnt with ire.

Where are you, hundred-domed Moscow's charm,
The beauty of BELOVED land?
Where had the majestic city once to the eyes come,
Now there are only dust and sand;
Moscow, how dreary your sad look is to a Russian!
Vanished buildings of nobles and of tzars as well,
Flame ruined everything. Towers in fire were blushing,
The palaces of the rich ones fell.

Where before the luxury had dwelt,
In shady gardens and groves last,
Where had the limes thrilled and with fragrance the myrtle smelled,
There are now ashes, coals and dust.
In the silent hours of a beautiful summer night,
There the noisy fun is no more going to come,
Sparkle no longer the shores with lights and the groves bright;
Everything is dead and keeps mum.

Russian cities' Mother, be calm same!
Look at strangers' passing away.
Creator's Avenging Right Hand the heavier became
Onto their haughty necks today.
See: they run and do not dare to look around the less,
Their blood doesn’t stop flowing in snow like a river;
They run — and in night's darkness they meet hunger and death,
And Russian sword drives from the rear,

Oh, you, who'd been shaken, like in hell,
By each European strong tribe,
Oh, Gauls predatory! and you into the grave fell.
O fear! o stern times to describe!
Where are you, loved son of Bellona and happiness,
Who’d despised the voice of truth, and faith, and the law,
In pride, dreaming of overthrowing with sword the paths?
Gone like bad dreams, with the morn awe!

Ross is in Paris,— where’s revenge torch?
Bow your head, the Gaul, young or old,
Ross with reconciliation smile, what do I watch,
Goes with a bough of olive gold.
Thunder of war still rumbles at the far location,
Moscow’s in gloom, like a steppe in night fog cloth,
And he carries to the foe not death, but salvation
And beneficial peace to Earth!

O skald [4] of Russia with inspired goal,
Who has sang warriors' line sharp,
In the circle of your comrades, with an inflamed soul,
Do thunder on the golden harp!
Again sonorous voice will flow in heroes honor,
Proud strings will pour fire into the heart of winner,
And the young warrior will boil and shudder stoner,
At sounds of the battle singer.

[[1] Catherine II.
[2] Coat of Arms of Sweden
[3] M. I. Kutuzov.
[4] V. A. Zhukovsky.

***

17-24 January, 2025