Весна строк моих

Да, мам, над Припятью красивая весна.
И в светлых водах мир живой цветет как прежде,
И он, всё, кажется, живёт, своей надеждой,
Что «мира» атома не снизошла война.

Братишка, знаешь, неказисто мы бытуем,
Сосед хибаре — мостовой подъемный кран.
И пусть нас лечат, мы-то тоже, брат, воюем.
Я вижу Припять. Ты-же видел Чагчаран.

Отец, недурно тут, но многим «не по масти».
И с пылким норовом порой рванёт пожар,
Какой не видел даже ты в пожарной части…
Хотя поболе беспокоит всё ж загар.

Сестра, а знаешь, тут на нас не экономят.
Сошлись под куполом Тбилиси, Карабах,
Москва с Актюбинском «должками» здесь не томят…
Здесь томит вкус, будто от крови на губах.

Дружище, знаешь, приболел, ну что мне боле?
Перетрудился, мол, в кругу парней честных,
В Первопрестольной на лечение дали волю!
Ты бы зашёл. Тошнит порою, не так я лих…

Слышь, кум… А тут в стенах такие крики,
Как будто заживо лишают здесь души.
И непреклонен мне ответ врачей безликий:
«Афганцы лечатся». Хоть кол ты им теши.

И кстати, дядь, я сплю за ширмой по указу.
Мол, изолируем здоровье подковать,
И утку вновь суют, как деду раз от разу…
Вот дали б тазик. С кровью начал что-то рвать.

Сынок. Родная. Коль на сильных я уколах,
То без опаски и уверенно дышу.
И вроде легче. Говорят без недомолвок…
Я, коль проснусь, вновь очень скоро напишу.