Девушка из тира

Себе б я веры в жизнь не дал,
И не придал значение,
Тому, губу, что раскатал,
Вдруг я к тебе в стремлении.

Ведь ты вошла в стрелковый клуб,
Опасна как Венера.
«И на кого ж ты точишь зуб,
Красивая пантера?»

Сказать бы мог я раз любой,
Чем мыслей путь был устлан.
Но шёл он рядышком с тобой,
Совсем в другое русло.

И я не думал, отчего,
Дыхание резко сбилось,
И речь от слова твоего,
На паузы расщедрилась.

И форма зелена, как ель,
И чист рубеж мишени…
Но стала целью ты моей
Совсем не оружейной…

Я влёт ловил смешки за хвост,
И глупые улыбки,
Хотя и чувства в полный рост,
Прощали мне ошибки.

Друзья заметили: «Цветёшь!».
И март зацвёл, проказник.
А в тир, из всех наружу кож,
Вновь шёл я как на праздник.

Вот, ненавязчивый совет,
Улыбка ненароком,
Подали мне зелёный свет,
И стало всё истоком,

К тому, что лучше знали мы,
Теперь уже друг друга.
И не за вес своей сумы,
Пока что друг, подруга.

Нет, не она, тянув кота,
Всё удлиняла нити.
Мне стать по возрасту не та.
Не торопил событий.

«Не хочешь кофе?» «Я лишь за.»
И отойдём, закажем.
Мы на земле. А за глаза,
Ушёл б куда прикажет.

Любовь граничила тогда,
С безумным окрылением,
Но не могла мне дать сама,
Бездумного стремления.

Опять — фасон уже не тот,
И пусть не трость подруга,
Но далеко двадцатый год,
Синицей петь — потуга,

И в том нисколько не юлю,
Коль нет — так оскудею.
Я знал, что я её люблю,
Теперь ещё сильнее.

Меня бросало, как баркас,
И мысли в пересменке,
Застыли колом в тот лишь час,
Когда прижат был к стенке,

Я ей самой. Хрусталь в глаза,
И за грудки схватила.
«Ну сколько можно, хоть сказал бы!»
И встряхнула с силой.

Я одурачен был весь срок,
Ведь так душевно скроен,
Раз убедить себя не смог,
Что был её достоин,

Не в тот момент, когда вязал,
С ней говор настоящий.
А коль была в моих глазах,
Без похоти звенящей.

Не одураченный мужлан,
А влюбчивый парниша.
Высокий, гордый, как орлан…
Но ничего не слышит.

В безмолвье том ответ был нам,
И так, по взглядам ясен.
Но я прильнул к её губам.
«Люблю. На всё согласен.»

И свет фонарный вдруг погас,
Как звук затих эфира.
Он отделил тем самым нас,
От смолкнувшего мира…

И вот, спустя приличный срок,
Мы вновь у той кофейни.
Кружит окрашенный листок,
Уж в камуфляж осенний.

За осенью безумно жаль,
Ушедшую эпоху.
Но нам июнь, или февраль,
Не важно и неплохо.

А мы глядим на горизонт,
Желтеющий природный,
И грозовой на небе фронт,
Под блеск светодиодный…

Который вновь перегорел,
Старания ЖЭК минуя,
И шанс мой, как тогда поспел,
Для встречи поцелуя.

И снизошёл давно закат,
И тухнет свет в квартирах.
Попав и выбив приз, я рад,
Быть с девушкой из тира…