Сороки

Сколь ни был царь религиозным,
В противодействии всем злам,
Благочестивым был, стал Грозным:
В словах, в делах к Руси врагам.

Давно Иван был опечален,
Что много нечисти вокруг,
Вред христианству колоссален
От козней дьявольских прислуг.

Он долго думал и решился,
Что понапрасну горевать,
К народу с просьбой обратился,
Ведьм и колдуний задержать.

Со всей Руси старух свозили,
Садили их по крепостям,
Стрельцы исправно сторожили,
Чтобы не дать уйти гостям.

Так содержать казне дороже,
Вот государь и повелел,
Что надо к нечисти быть строже,
Сгореть в огне для них удел.

В большом числе в Москву на площадь
Свели озлобленных старух,
Крючком согбенных, страшных, тощих,
В зловонных струпьях, в сонме мух.

Смеялись хрипло и галдели
Под звон сковавших их цепей,
Но адским пламенем горели
Глаза из-под густых бровей.

Когда на площадь царь явился,
Велел согнать старух в толпу,
Перекрестился, помолился,
Чтоб удержать их ворожбу.

Велел соломой и дровами
По кругу нечисть обложить,
Чтоб всех злодеек с их грехами
Зараз на площади спалить.

Солому ловко поедая,
Огонь по кругу побежал,
И вспыхнула стена сплошная,
Набат кремлёвский зазвучал.

Горит костёр, огонь сильнее,
Сам царь поленья подносил,
А нечисть яростней и злее,
И явно ей костёр не мил.

Сильней старухи загалдели,
Танцуя, прыгая, кружась,
О камни цепи зазвенели,
И туча над огнём взвилась.

В сорок старухи обратились,
Всем скопом чары применив,
С костра к свободе устремились,
Слегка лишь перья опалив.

Их дикий визг и злобный хохот
В надсадный стрёкот перешли,
Усилив миг переполоха
На месте, где чуть не сожгли.

И небеса вдруг потемнели.
Потоком брошенных камней
Сороки массой налетели
На царских слуг и палачей.

Их обезумевшая стая
От жажды мести завелась,
В кровь лица людям раздирая,
Глазами многих насладясь,

Атаковали, отлетали,
Чтоб развернувшись, вновь напасть,
Стрельцы к державному взывали,
Не дать от нечисти пропасть.

В хламиде чёрной с капюшоном,
С тяжёлым посохом в руке
Готов царь биться с легионом,
Свой крест сжимая в кулаке.

Взвился Ивана грозный посох,
В раскатах грома скрежет, треск,
Ширь неба в огненных торосах,
Слепящих молний яркий блеск.

С небес ложится дождь потоком,
Костер бушующий залил,
И, крылья намочив сорокам,
Безумство мигом подавил.

Их тушки в мокрых перьях пали,
Но были ведьмы, как-никак,
Свой прежний облик возвращали,
И что-то вдруг пошло не так.

Благочестивый царь заклятьем
Сумел их чары подавить,
Своим молитвенным проклятьем
Сороками навечно быть.

А следом мощный вихрь поднялся,
Сорочьи тушки разметал,
Запрет для них не изменялся,
Что быть в Москве им запрещал.