Изгой

«Ведущий, а не ведомый», -
твёрдо молвил, не обернувшись,
не оставил следов, оттолкнувшись
у ворот небесного дома.
А в глазах решимость такая -
глубже разве зрачок у бездны,
в которую падал вечность,
соскользнув со ступеней рая.
За спиной своей раскрывая
крылья в широком размахе,
кричал: «Не вернусь!» - без страха
в неизвестность стремглав взмывая.
Ко Всевышнему не взывая,
распевал с упоением песнь,
громогласным «Теперь Я Есмь!»
тишину вокруг оглашая.
Разрывая нити незримые
легко, без тени сомнения,
пил свободу до опьянения
некогда бывший любимым.
Только в жерле гордыни сгорая,
постепенно перо скудело,
виражи обретали пределы,
высоту и величие теряя.
Обречённому ниже летать
на крыле, почти оголенном,
самолюбие уязвленное
приходилось все чаще латать.
И пустынных земель не касаясь,
одиноко катилось эхо
за раскатистым горьким смехом,
иллюзией обрываясь.
В пурпурных лучах заката
безмолвием растворялось
что до боли желанным казалось
за оградой райского сада.

Взглядом в небо тоску изливая,
светоносной лишившись природы,
постигал суть вечной свободы
потерявший ключи от рая.


(по мотивам картины «Демон сидящий» М.А.Врубеля, 1890)