Последний герой

 (впечатления о романе М. Метлицкой «Её последний герой)

Вновь читаю о любви и о расставание.
Спор извечный  визави, слезы, страсть, признания.
Сколько стоптанных подошв и сердец разбитых,
Бесполезных  горьких слов и посуды битой!

Узнаю себя и тех, с кем когда-то  было
То, что средь житейских вех, все же  не забыла.
Память сердца попрочней памяти на даты,
Ибо тех часов и дней в жизни маловато.

Пусто в мире без любви, не хватает смысла.
Хоть и жжет порой в груди от заклятой мысли…
Вот  последний наш  Герой дамского романа.
Он не весел. Ждет его, несомненно, драма.

Что ж, ему не привыкать рушить и спасаться,
Убегая от себя, снова возвращаться.
Женщин,  бывших жен своих, покрывать забвеньем.
Он же – гений, знать ему слаще озаренье… 

Да, немолод, но умен. Опыт, знамо дело,
сын  далеких тех времен, где грешил он смело.
Срок настал, и приуныл наш Герой прекрасный.
Все не так вокруг него. Было, да погасло…

Все, кого он предавал и любил не долго,
Уходили далеко. Может жил без толку?
А его, как не крути, женщины любили.
Где все это? Далеко.   Все о нём забыли.

Но сюжет продолжен  вновь новою напастью.
Постучалась в дом  любовь в час его ненастный.
Молода, свежа, дерзка. Журналистка, к слову.
И один сей факт ему  стал проклятьем новым.

Душу в  « кровь»  разбередив, вновь увлекся страстно.
И забывшись, как юнец,  встал на тракт опасный.
Киноленту жизни всей просмотрел невольно.
Отрицательный герой! Знать об этом больно…

Убегал в который раз. Но не вышло, сдался.
Хоть себе  с далеких пор    быть  одним  поклялся.
Счастлив  с  нею!  А она? Быть не может, тоже!
Любит старого козла.  Аллилуйя, Боже!

Все  прощает, не корит, долго терпит, право!
Только вот в груди болит. В остальном – все славно.
Умереть счастливым – вот фишка для Героя!
Автор прав. Готов исход. Выведен  из строя.

Но она, Любовь его, умирать не стала.
О  возлюбленном  своем написать мечтала.
Обошла врагов,  друзей, бывших жен, любовниц,
Всех, кто знал  его  и смог, что-то, да припомнить.

Что ж, ее Герой вполне заслужил свой образ.
Где бумага? Где перо? – как в пространство возглас.
Но  от  Божьего перста  отказаться ль смела?
От восторга  замерев, все же не сумела

Вновь поверить в чудо. Как? Неужели, право?
Третий месяц на сносях? Да, святая правда!
И финал у драмы той стал светлей и выше,
Ну, почти, как в песне той - «Аисты на крыше»…