Старость

Да, старости идёт сентиментальность
и прочие слезливые манеры...
А, впрочем, мы и в юности метались,
в мечтах не зная удержу и меры.

Но то, чего искали — не обрящем
и не отстроим дом на пепелище:
не научившись жить лишь настоящим,
подобны мы тем брейгелевским нищим,

что к пропасти идут, слепцом ведомы:
в безумном ностальгическом угаре
разрушены мы будем, как Вандомы,
идя ко дну, как флот при Трафальгаре.

Нелепы сожаления о прошлом,
былым решеньям в точках бифуркаций.
И как это бессмысленно и пошло
жить под обломками мистификаций.

* * *

Я продолжаю "играться" с рифмой,
поскольку не с кем делиться "инфой" —
и буден серых вкусив суетность,
утратил сущность — сиречь, субъектность.

Я был когда-то весёлым малым,
довольствоваться умел и малым...
Утратив вес свой, обрёл я тучность,
а также взглядов антинаучность.

Я в этом смысле не уникален:
зол, суеверен и клерикален — 
ища спасенья в догматах веры
я поменял лишь свои химеры

на их зеркальность. Но те, другие,
хотя и, в общем, вполне благие,
не привнесли мне покоя в душу
и не согрели. И вот, наружу

я вышел тем же, кем был и прежде,
но нету места уже надежде…
С утра до ночи «играюсь» с рифмой,
стремлюсь поверить я снова в миф мой

о том, что тщетны императивы,
и что полезны аперитивы –
не пьянства ради – для аппетита…
О, дольче вита! О, дольче вита…