Ночь с незнакомкой

10, 11, 12, 13

— Она замужем… — повторил Лаки мрачно.

Он сидел на кухоньке в квартире Тани и Чейза и потерянно смотрел в свою чашку с кофе.

Лаки приехал сюда еще до рассвета и выглядел так, словно сутки не спал. Волосы его были совершенно растрепаны: все сто миль от Далласа он мчался с невероятной скоростью.

Родные не находили себе места со вчерашнего утра. Последней его видела Сейдж. По ее словам, Лаки полуодетым выскочил из дома, никак не объяснив своей спешки.

Наконец Чейз осознал услышанное:

— Замужем?

— Замужем. Брак. Священные узы и все такое…

Таня, налив кофе мужу и себе, села на табурет.

— Откуда ты знаешь, Лаки?

— Она сама сказала…

— Ты таки ее нашел?

— Вчера.

— Где?

— В Далласе.

— Как ее зовут?

— Девон Хейнс.

— Что-то знакомое…

— Наверное, читали статью в газете.

— Точно! — Чейз стукнул кулаком по столу. — Девон Хейнс.

— Сегодня в утренней газете я случайно натолкнулся на ее фотографию.

Лаки рассказал им, как было дело, опустив интимные подробности и не слишком распространяясь о тех часах, которые он провел в кегельбане и на площадке для игры в бейсбол после встречи с Девон, но до того, как решил вернуться домой.

— Эта леди не хочет огласки, — сказал Лаки, — но теперь я хотя бы знаю почему…

Несмотря на то что кофе просто обжигал, он выпил его залпом, словно виски.

Таня молча поднялась и налила ему еще.

— А ее мужа ты видел? — поинтересовался Чейз.

— Нет.

— Его там не было?

— Нет.

— А где он был?

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Не знаю.

— Если она замужем, почему она спала с тобой?

— И этого не знаю. Кто знает, что у женщин в голове? — Лаки вскочил и принялся расхаживать по кухне. — В такой переплет я еще не попадал. Просто не знаю, как себя вести, — пробормотал он, остановившись. — Поймите меня правильно, я не ангел, чего я только не творил с женщинами…

— Будь уверен, это мы знаем!

— Чего только мы не делали вместе…

Чейз беспокойно посмотрел на жену. Любовь к Тане Макдэниел заметно одомашнила бывшую звезду родео.

— Тебе все равно, а я предпочел бы не обсуждать эти приключения при Тане.

— Не в этом дело, — раздраженно махнул рукой Лаки. — Как бы я ни гулял, мне еще не случалось спать с замужними. Этого мне только не хватало! Выходит, эта девка не только морочила голову чужим именем, но и вовлекла меня в грязное дело, извини, что выражаюсь несколько старомодно…

Он плюхнулся на свое место и тупо уставился в одну точку.

— И что теперь? — спросил наконец Чейз после продолжительной паузы.

— Кажется, от десяти до двадцати лет за поджог…

— Не говори так! — вскричала Таня — Ты не сядешь в тюрьму за то, чего не совершал!

— Знаешь, — заметил Чейз, — нельзя это так оставлять. Девка тебя провела и должна, черт возьми, отвечать за свои поступки!

— Я говорил ей об этом.

— И что?

— И вот я здесь.

— Нужно было просто взывать к порядочности.— И это не помогло. Впрочем, о чем еще говорить, если она изменяет мужу… Скверная история. Не посылать же к ней полицию…

Чейз поднялся и дружески похлопал младшего брата по спине.

— Ладно, не нервничай. Хорошо бы разыскать того, кто действительно совершил поджог. Интересно, что этот ублюдок теперь делает? — Он взглянул на часы. — Кажется, мне пора идти на свидание к следователям.

— Я тоже подойду попозже.

— Нет уж, сегодня ты отдохнешь.

— Кто сказал?

— Я говорю.

— Ты мне не босс.

— Сегодня — босс.

В такую игру братья играли с самого детства. На этот раз Лаки уступил довольно быстро.

Чейз ушел умываться, а Таня улыбнулась:

— Что будешь есть на завтрак?

— Спасибо, ничего. — Он встал и обнял ее. — Мне следовало взять пример со старшего брата: найти женщину вроде тебя, жениться на ней и жить себе спокойно. Но ты уже занята, а больше хороших девок вроде не осталось.

Таня, засмеявшись, оттолкнула его.

— Лаки, очень сомневаюсь, что ты будешь пользоваться успехом у женщин, называя их девками.

Он улыбнулся, но как-то горько. В его голубых глазах были усталость и пустота.

— Таня, почему замужняя женщина снимает номер в мотеле и занимается любовью с совершенно незнакомым мужчиной?

— Так бывает, Лаки… Ты что, не знал?

— Знал, но… — Он внимательно посмотрел на невестку. — Я понимаю, что ставлю тебя в неловкое положение, но я чувствую себя дураком, когда говорю об этом с другими мужчинами, даже с Чейзом. Ты не могла бы меня выслушать?

— Конечно…

Он колебался ровно секунду.

— Девон не из тех, кто спит с первым встречным. Я знал много женщин, которые делают это постоянно, но она другая.

— Как это?

— Все другое. Взгляд. Отношение. Поступки. — Он задумался. — Зачем ей такой риск? А вдруг я псих, венерический больной или бог знает кто еще. Она замужем, они с мужем живут хорошо. У нее хорошая карьера. Зачем ей всем рисковать? И если уж рискнула, то почему под конец сдрейфила?

— Не знаю, Лаки, — откликнулась Таня, искренне сожалея, что не может подыскать ответ. — Я не представляю себя на ее месте.

Лаки задумчиво прищурил глаза:

— И не какая-нибудь там ненормальная. И не то чтобы она соблазнила меня или наоборот… Все вышло почти случайно. Мы лежали бок о бок в полудреме, потом я стал прикасаться к ней, целовать, она мне ответила, и прежде чем мы опомнились… ну, понимаешь?

Пока Лаки говорил, Таня изучающе смотрела на него.

— Лаки, скажи честно, — попросила она, — что тебя больше расстраивает: то, что она не хочет тебе помочь, или то, что замужем?

Тот вскинул голову:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Всю эту неделю ты как помешанный искал ее.

— Она — мое алиби.

— Только поэтому?

— Да, черт возьми! Слушай, Таня, я не хочу, чтобы вы делали на ее счет всякие романтические предположения!

— Понимаю…

— Я серьезно. Это мое алиби. Все!

Лаки задержался в дверях, печально махнул рукой и вышел.

Через минуту из ванной появился Чейз, вытирая волосы полотенцем. Таня смотрела в окно на удаляющуюся машину Лаки.

— Что за крик? — спросил Чейз.

— Лаки доказывал мне, что эта женщина для него всего лишь алиби и ничего больше.

— Он решил, что ты оглохла?

Таня засмеялась:

— Нет, похоже, он сам оглох.

— Да?

— Не слушается своего сердца.

— Что-то я тебя не пойму…

— Тебе и не понять, — ответила она кокетливо. — Ты — мужчина.

— Знаешь, твоя загадочная улыбочка сводит меня с ума. — Чейз погладил ее по шее. — Я теряю голову.

— Знаю, — сказала она, прижимаясь к мужу. — Именно поэтому я ее так часто демонстрирую…

Чейз бросил полотенце и на руках отнес жену в спальню.

Спустя полчаса Таня, закрыв глаза, тихо лежала на спине, а Чейз рассеянно ласкал ее груди, на которых розовели следы их недавнего любовного экстаза.

— Мне жаль Лаки, — проговорила она сонно.

— Мне тоже. Он попал в нешуточную переделку!

— Я не о поджоге. Из этой-то истории он выпутается.

— Тогда что его жалеть?

Таня открыла глаза и, многозначительно поглядев на мужа, нежно коснулась его влажных волос.

— Думаю, встреча с Хейнс значит для него гораздо больше, чем ему хотелось бы. Но… К сожалению, он бессилен.

— Серьезные отношения? С женщиной? У моего брата?!

Чейз, засмеявшись, перевернулся на спину.

Таня оперлась на локоть:

— Думаешь, это так смешно?

— Лаки — ветреник, каких свет не видывал!

— Думаю, ты к нему несправедлив. Он очень раним и может быть очень верным.

— Да, конечно, но только нескольким женщинам одновременно. — Чейз улыбался. — Ты знаешь, как он получил свое прозвище?

— Нет, вроде бы.

— Тебя никогда не интересовало, почему Джеймс Лоренс стал Лаки, Счастливчиком? Нет, его все так называют… — Положив голову на руки, Чейз тихо засмеялся. — Я тогда учился в десятом классе, а он — в девятом. В нашем округе была девушка, вернее, женщина лет двадцати, которая жила в Килгоре. Попросту говоря — проститутка, профессиональная. Она всегда одевалась так, чтобы выставлять свои прелести напоказ. Все ребята на нее облизывались, но она никогда ни с кем из нас дела не имела.

Однажды вечером мы с друзьями решили тайком поехать на машине (тогда у нас еще не было прав) в Килгор, поглядеть на эту самую девку. Лаки напросился с нами. С час поколесив по городу, мы наконец нашли ее. Она демонстративно расхаживала по одной из лужаек. Мы смотрели на нее, раскрыв рты и высунув языки, но только у Лаки хватило храбрости заговорить с ней. Черт возьми, этот негодяй пять минут спустя забрался к ней в машину, а потом и вовсе укатил к ней домой. Ошеломленные, мы последовали за ними. Все это продолжалось около двух часов. Парень, который увел машину у родителей, уже паниковал: ему следовало вернуться в Милтон-Пойнт, пока не заметили исчезновения автомобиля. Он наконец принялся сигналить, и скоро появился Лаки: он надевал рубашку и самодовольно ухмылялся. Меня сводило с ума, что младшему брату легко удалось добиться того, к чему неудачно стремились многие, в том числе и я. Я ему так и сказал в сердцах: «Перестань ухмыляться, гаденыш! Тебе просто повезло». «Зови меня Лаки, Счастливчиком», — ответил он, не переставая улыбаться.

Таня едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Вы неисправимы. Как ты объяснил это прозвище родителям?

— Не помню… Важно, что с тех пор его так и стали называть: Лаки и Лаки.

Таня, вздохнув, положила голову на волосатую грудь Чейза.

— Вряд ли сейчас он особенно счастлив, — пробормотала она.

— Верно, — отозвался Чейз, обнимая жену. — Счастлив я!

У Девон было полно работы, ей предстояло исписать сотню страниц, но думала она только о вчерашней встрече с Лаки.

Девон крепко-накрепко запомнила выражение лица Тайлера, когда он узнал, что она замужем. В его глазах появился мрачный холодный блеск, воспоминания о котором заставляли ее вздрагивать.

Женщине не сиделось. Она вышла из рабочей комнаты, дошла до коридора и повернула обратно.

— Девон, что там у тебя со вчерашним блондином? — спросил кто-то из сослуживцев.

Проигнорировав этот вопрос, Девон закрыла дверь и вернулась к столу. Надо было отвлечься от назойливых мыслей. Закрыв лицо руками, она повторяла:

— Я замужем. Я замужем.

Это была полуправда. Свидетельство о браке было подписано и оглашено. По законам штата Техас она была замужем.

— Но я не замужем, — шептала женщина в тоске.

Она легко могла бы отделаться от этого. У нее были все основания добиваться развода…

Лаки Тайлер не знал всех этих обстоятельств. Да ему скорее всего и нет до них никакого дела. Он осуждает ее как неверную жену, втянувшую его в грех и отказавшуюся расплачиваться. Но у нее нет возможности помочь ему, кроме как подставив под удар себя и мужа.

От Девон не укрылось, что в глазах Лаки застыло презрение. Она могла все изменить несколькими фразами, но промолчала.

Тайлер правды не узнал.

Ну и хорошо, что горькая правда затмила эротическое возбуждение. Знай он правду, напряженная ситуация могла бы перерасти в грозовую. Но как ей хотелось, чтобы он узнал все до конца!

Воспоминания об их ночи отзывались в душе и горечью, и сладостью одновременно. Девон вспоминала очарование этих минут и печалилась об их скоротечности.

Вдруг дверь распахнулась.

— Вы просили принести эту статью после редактуры…

Девон подняла глаза и смахнула слезы, принимая бумаги.

— Спасибо, — сказала она служащему.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Все в порядке…

— Правда?

Она выдавила из себя беспомощную улыбку и заверила, что для беспокойства нет причин. Девон терпеть не могла жалеть себя. Она приняла яростную, но нежную любовь Лаки. После той ночи любовная тоска у нее не проходила. Но как же это нелепо — познать любовь в объятиях незнакомца!

— Лаки!

Парень со стоном накрыл голову подушкой, но не тут-то было.

— К черту, — промычал он.

— Может быть, ты все-таки встанешь и попросишь эту женщину больше не звонить?

Лаки повернулся на бок и увидел разъяренную сестру.

— Какую женщину? — спросил он, с надеждой потянувшись к трубке.

— Сьюзан Янг! Вот уже два дня подряд она не переставая звонит сюда каждый час. Будь добр, разберись с ней наконец!

Разразившись этой тирадой, Сейдж присела на краешек кровати, собираясь бесстыдно послушать разговор.

— Сьюзан, — заговорил Лаки голосом, от которого могло растаять сливочное масло, — как дела? Спасибо, что позвонила. Я как раз тебя вспоминал…

Он выразительно смотрел на сестру, но та не обращала никакого внимания на его грозные взгляды.

Несколько секунд Лаки молчал, а потом перебил бранившуюся девицу:

— Да, меня не было, и я не позвонил. Мне хотелось оградить тебя от неприятностей… Нет… Пока все это не кончится, нам вряд ли удастся увидеться, — продолжал он. — Я не хочу тебя вовлекать. Да, я помню, что ты предлагала, но… Сьюзан, я не могу пойти на это. Слишком уж велика жертва с твоей стороны.

— О господи, — простонала Сейдж, — что она там предлагает? Переспать с федералами?

Пропустив мимо ушей саркастическое замечание сестры, Лаки сказал:

— Через час… Да, обещаю.

Он задумчиво повесил трубку.

— Что там такое? — поинтересовалась Сейдж.

— Не твое дело. Слезь, пожалуйста, с моей кровати. Я хочу встать и одеться.

— Как целомудренно! Брось, я уже видела тебя в одном белье.

— К твоему сведению, мисс Всезнайка, я принял ванну и сейчас совершенно голый. Так что давай отсюда. Я сказал Сьюзан, что буду через час.

— Скажите пожалуйста! — надулась Сейдж. — За кого ты меня принимаешь! Мужская нагота вовсе меня не шокирует. Я знаю, как выглядят все части тела и как они работают.

Лаки хмуро поглядел на сестру.

— Послушайте, юная леди, — сурово сказал он, — в отношениях с противоположным полом я ожидаю от вас манер, достойных леди.

— Ха! Тоже мне, оратор! Сам-то ты, конечно, джентльмен?

— Ты что же, появляешься в таком виде перед разными молодыми жеребцами? — спросил он, кивнув на ее бикини.

— Вы сами таращите глаза на женщин в бикини.

— Привилегия мужчин.

— Черта с два! Это двойной стандарт.

И тут Лаки вспомнил Девон в бассейне, расчесывющую свои мокрые волосы: ее ягодицы, обтянутые эластичной тканью, тяжелые груди, посверкивающие каплями воды.

Сейдж права. Он таращился на нее, и это двойной стандарт.

— Убирайся! — заревел он.

— До свидания, раз ты такой брюзга. — Сестра слезла с кровати и пошла к двери. Все же, когда она повернула голову, выражение ее лица было самым что ни на есть миролюбивым: — В обед заходил Чейз проведать тебя, но мы с мамой сказали, что ты спишь. Да, он рассказал о неудаче с этой женщиной, Хейнс… Весьма сочувствую.

Несмотря на скверное настроение, Лаки ответил:

— Спасибо. Принимаю соболезнование, черт возьми!

Когда дверь за Сейдж наконец закрылась, Лаки встал с постели и подошел к шкафу. Одевался он долго, часто о чем-то задумывался, путал одежду, топтался на месте. Черт возьми, он хотел видеть Девон, а должен был отправляться к Сьюзан: откладывать встречу с ней больше нельзя.

— Как мне все это не нравится, — бормотал он про себя, большими прыжками спускаясь по лестнице.

Он даже не подозревал, насколько оправдаются его дурные предчувствия.

11

Девон как будто заранее знала, что снова увидит его. Против ожидания она не проявила особого удивления. Женщина чуть притормозила рядом с машиной Лаки, стоящей у обочины перед ее домом. Она бросила на Лаки спокойный, почти бесстрастный взгляд и свернула на въезд в гараж.

Лаки вышел из своего «Мустанга» и шагнул к воротам, автоматически открывшимся перед машиной Девон. Очевидно, она возвращалась с работы. Очки от солнца сдвинуты на лоб, в руке большая плоская картонка с готовой пиццей.

— Привет, — очень серьезно сказал Лаки.

— Привет…

— Я… гм… — Он замялся и посмотрел на темные тучи, набегающие на небо. — Твой муж дома?

— Нет.

— Мне бы не хотелось доставлять тебе лишние хлопоты.

— Тогда зачем ты пришел?

— Хочу поговорить с тобой. — Он стиснул зубы и процедил: — Черт возьми, ты должна помочь мне, Девон!

Она тревожно оглянулась, словно опасаясь, что их заметят чьи-нибудь любопытные глаза из окон других домов квартала, наконец коротко кивнула:

— Заходи.

Девон провела его в гараж, закрыла ворота, нажав кнопку на стене, и попросила подержать коробку с пиццей, пока она откроет дверь на кухню. Войдя внутрь, Лаки поставил коробку на длинный белый стол.

— Через минуту вернусь, — бросила Девон, включив на кухне лампу дневного света.

Лаки подошел к окну, выходящему во внутренний дворик. Пошел дождь. Крупные капли плясали по поверхности бассейна и деревянному настилу, где-то у горизонта небо расколола надвое ломаная молния. Спустя несколько секунд послышались раскаты грома.— Есть будешь?

Он обернулся. Девон вернулась в старых джинсах, свободном свитере и мягких кожаных мокасинах. В такой одежде она казалась моложе и беззащитнее, нежели в своем деловом костюме.

— Пожалуй. Я как-то не думал об этом.

— Ты любишь пиццу «пепперони»?

— Конечно.

— Подожди секунду, я приготовлю салат.

Лаки недоумевал. Неужели Девон приглашала его на ужин? Куда логичнее было бы захлопнуть дверь перед его носом: он уже долго бродил вокруг дома, опасаясь наткнуться на пресловутого мужа. На его звонки в дверь никто не отзывался. Лаки решил дождаться хоть кого-нибудь из супругов и действовать соответственно. Но приглашение на ужин превосходило все его самые смелые фантазии.

Девон вынула из холодильника зелень, помидоры и стала спокойно складывать салат в миску.

— Похоже, ты не удивилась моему появлению.

— Да, не удивилась.

— Почему же?

— Ты сам говорил, что не привык к отказам. — Она подняла глаза и посмотрела ему в глаза. — Я просто поверила тебе. Извини. — Она заставила его посторониться, снова заглянула в холодильник, достала оттуда соус для салата и, к его большому удивлению, бутылку красного вина. Через секунду бутылка вместе с открывалкой оказалась в руках Лаки. — Открой, пожалуйста…

Озадаченный ее поведением, Лаки сорвал фольгу с горлышка и вонзил штопор в пробку. Девон накрывала стол на двоих. Несколько порций пиццы она сунула в микроволновую печь.

— Стаканы?

— Под ящиком.

Он вынул два бокала и налил в них вина. Девон зажгла свечу, поставила ее посредине стола и жестом пригласила его к столу.

Лаки приблизился и сел туда, куда она указала. Девон уселась напротив и стала накладывать ему в тарелку салат. В какой-то момент Лаки перехватил ее руку.

— Откуда такая храбрость? — спросил он натянуто.

— Что ты имеешь в виду?

— Вдруг вернется твой муж и застанет нас за интимным ужином при свечах?

— Это тебя беспокоит?

— Еще как…

— Не застанет.

— Ты уверена?

— Уверена. Сегодня он домой не придет.

Она высвободила руку, взяла бокал и отпила вина.

Возбуждающие запахи орегано [1]и моцареллы [2]напомнили Лаки, что у него целый день маковой росинки во рту не было. Пиццу он запивал вином. Сегодня оно пришлось весьма кстати, хотя прежде никогда не прельщало его: у женщины, с которой он ужинал, волосы были такого же темно-красного оттенка.

— Хорошее вино, — похвалил Лаки из вежливости.

— Благодарю.

— И часто ты этим занимаешься?

Девон вонзила зубы в пиццу.

— Чем? Тем, что покупаю на ужин готовую пиццу?

Лаки прожевал свой кусок, проглотил его и как можно спокойнее пояснил:

— Тем, что, оставшись дома одна, приглашаешь на ужин мужчин…

Она молчала несколько минут, прежде чем ответить.

— Ты первый, кого я пригласила на ужин в этом доме. Теперь ты удовлетворен? Потешил свое самолюбие?

— Да, спасибо.

— Пожалуйста.

— Я польщен.

— Напрасно. Я просто знала, что ты не уйдешь отсюда без «разговора». А я изрядно проголодалась. — Женщина пожала плечами, предоставив ему самому делать выводы. — То, что двое совершеннолетних ужинают вместе, отнюдь не является нарушением брачных уз.

— До тех пор, пока эти двое не делят между собой постель.

Их взгляды встретились, и, словно для того, чтобы усилить весь драматизм момента, совсем близко полыхнула молния, раздался резкий хлопок, и электричество отключилось.

— Испугалась? — спросил Лаки, ошеломленный внезапным исчезновением стерильного флюоресцентного свечения. Кухню освещало теперь только ровное пламя свечи. — Девон! — Подчиняясь внезапному импульсу, Лаки вновь дотянулся до ее руки и накрыл своей ладонью. Погладив каждый из ее ледяных пальчиков своим большим, он красноречиво пощекотал ее ладонь. — Насчет этого, Девон…

— Насчет чего?

— Насчет постели… Ты можешь не беспокоиться. — Она вопросительно дернула головой. — Я имею в виду контрацепцию. Я обо всем позаботился. Не знаю, известно ли тебе…

— Да, да, известно, — прервала она его, запинаясь. — Благодарю. Ты вел себя… — Она осеклась и судорожно сглотнула. — Ты вел себя как настоящий джентльмен.

Он улыбнулся кривой, жалкой улыбкой.

— Если бы я был настоящим джентльменом, я не стал бы выслеживать тебя, не стал бы обманом проникать к тебе в комнату и склонять к тому, чтобы ты позволила мне провести с тобой ночь.

— Тебя же ранили. Кстати, как твой порез?

— В порядке. Уже почти не видно.

— А-а.

Лаки не обратил внимания, в какой момент разговора они вдруг перешли на шепот. Глупо, конечно, но в то же время и тема, и обстановка, и настроение располагали к мягкому, доверительному тону.

В притихшем доме слышался только шорох дождя за окнами и звяканье приборов за столом. Сексуальное напряжение и подавляемое желание заставляло кровь обоих набатом звучать в ушах.

— Еще пиццы? — спросила Девон.

— Нет, спасибо.

— Салат?

Лаки отрицательно покачал головой. Пока Девон убирала со стола, он еще раз наполнил бокалы вином. Когда женщина вернулась к столу, он посмотрел на свое отражение в оконном стекле. Ничего не скажешь, картина, олицетворяющая близость, портрет мужчины и женщины за ужином при свечах. Девон тоже отметила это.

— Внешнее впечатление бывает обманчиво.

— Да, — мягко отозвалась она.

Помолчав немного, Лаки сказал:

— Девон, я хочу быть с тобой откровенным. Ты пока почти не знаешь меня, но, уверяю тебя, я не часто бываю откровенным с женщинами.

— Охотно верю. — Она улыбнулась, поднося к губам бокал с вином.

— К сожалению, это так, — печально добавил он, рассматривая пламя свечи сквозь рубиновую жидкость в бокале. — Знаешь, вот уже два месяца я встречаюсь с девушкой из Милтон-Пойнта.

— Успокойся, меня не волнуют ваши отношения.

— Дело совсем не в этом, — вскинулся Лаки.

— Тогда к чему весь этот разговор?

— Тебе нужно о ней знать.

— С чего ты взял, что меня интересуют твои любовные похождения?

— Это не любовное похождение. Выслушай меня, ладно?

Девон кивнула головой в знак согласия.

— Папаша этой девушки — большая шишка в банке, он выдал мне ссуду для моего дела.

— Именно поэтому ты и начал встречаться с ней?

У Лаки создалось впечатление, что Девон будет разочарована, если он скажет «да».

— Нет. Я начал встречаться со Сьюзан лишь потому, что она относилась к тем женщинам, в постели которых я еще не побывал.

Девон опустила глаза.

— Ясно.

— Я предупредил, что буду откровенным с тобой, Девон.

— Я ценю твою искренность, — ответила та хрипло. — Продолжай.

— Сьюзан невероятно избалована. Она эгоистка, обожает только себя. — Он мог бы продолжить этот список, но не хотел сгущать краски. — Так или иначе, она твердо решила стать миссис Лаки Тайлер.— Зачем?

Он пожал плечами.

— Моя сестра говорит, что это позволит ей выделиться.

— В Милтон-Пойнте считают, что это один из способов выделиться?

— Некоторые, — ответил он раздраженно.

— Насколько я поняла, ты не в восторге от перспективы жениться на этой девушке?

— Я ни за что не женюсь на ней.

— Ты ей уже сказал об этом?

— Дважды.

— Похоже, она тоже не привыкла к отказам.

Выдержка изменила Лаки. Он сердито сказал:

— Я выворачиваюсь перед тобой наизнанку, а ты только и способна что ехидничать!

— Может, другим женщинам и интересны твои интрижки, но какое отношение проблемы с этой Сьюзан имеют ко мне?

— Сейчас объясню.

— Потрудись, пожалуйста.

— На прошлой неделе Сьюзан по своей собственной инициативе сообщила властям, будто бы ночь во время пожара я провел с ней.

— И за это хочет обручальное кольцо, я правильно поняла?

— Совершенно верно.

— И на это ты ответил…

— Ничего не ответил. Я счел за лучшее не реагировать, решив, что, если я какое-то время не буду обращать на нее внимания, она отстанет.

— Твои расчеты не оправдались?

— Не оправдались. Сегодня она настояла на встрече и стала меня шантажировать. На этот раз она решила сообщить, что я рассказывал ей о своем плане поджечь «Тайлер Дриллинг», получить страховку и этими деньгами расплатиться с банком.

— Но кто ей поверит?

— Почему бы и нет? Люди подумают, что она решила принести себя в жертву. Должен сказать, ее не очень-то волнует собственная репутация. Это надо же такое — раззвонить всем, что провела со мной ночь!

— Так это правда?

Благодаря этому невольному вопросу Лаки сделал вывод, что он не безразличен Девон. А вдруг она просто ревнива?

— Нет, Девон. Я ни разу с ней не спал. Клянусь. — Он заглянул ей в глаза.

Девон, видимо, поверила ему. Поскольку спросила:

— Так о чем же тебе беспокоиться?

— Есть о чем. Сьюзан — прекрасная актриса. Черт возьми, сегодня вечером я сам чуть не поверил ей, когда она начала рыдать и говорить, что не в состоянии скрывать дальше эту отвратительную тайну. «Я не смогу жить с таким грузом на душе», — твердила она, и твердила так, будто все это произошло на самом деле.

Девон рассеянно поглаживала пальцами ножку бокала и размышляла над словами Лаки.

— Насколько я понимаю, Сьюзан успокоится, только когда ты женишься на ней?

— Таков ее план. Как только мы объявим о своей помолвке, она переключится на заявления, которые будут меня защищать.

— Кроме того, она обеспечит защиту от банкротства и вашему бизнесу.

Лаки мрачно кивнул.

— До сегодняшнего дня я не обращал внимания на ее угрозы. Только этим вечером я понял, какую опасность она представляет.

— Ярости фурии нет предела.

— Моя сестра Сейдж пыталась предостеречь меня насчет Сьюзан, но тогда я только посмеялся, а теперь горько жалею об этом. Сьюзан хитрая и наглая, она пойдет на все, чтобы добиться своего. Невероятно, я собственными руками помог ей заманить меня в ловушку и одновременно поставил под удар всю свою семью. Чтобы отомстить, она превратит нашу жизнь в ад. Она обязательно сделает это…

— Если только я не заявлю властям о том, где ты действительно был в ночь пожара, — неожиданно закончила Девон.

— Да… И если ты не признаешь, что мы с тобой занимались любовью.

— Не говори так! — шепотом произнесла Девон и вскочила со стула.

Лаки тотчас поднялся, шагнул к ней и какую-то долю секунды боролся с собой. Он не должен был прикасаться к ней, не должен! И тем не менее, опершись одной рукой о столешницу, другой Лаки обнял Девон за талию и ткнулся губами ей в шею.

— Но так оно и было, Девон. Можешь все отрицать до последнего дыхания, да ведь прошлого не изменить…

— Оставь меня в покое, — простонала она. — Прошу тебя.

— Послушай, — не унимался Лаки. — Я здесь не только из-за этой ерунды с поджогом. Ты и сама это знаешь еще со вчерашнего дня. Мне просто было необходимо снова увидеться с тобой.

— Не смей! Не трогай меня.

— Почему?

— Потому… Потому…

— Потому что это сводит тебя с ума так же, как и меня…

— Прекрати.

— Не могу, — выдохнул он. — Не могу.

Девон склонила голову к плечу, Лаки наклонился, и их губы встретились в жарком поцелуе. Но чем больше разгоралась его страсть, тем злее он становился, осознавая, что решился на запретную любовь. Все запреты, табу и условности этого мира так и плясали у него перед глазами в диком танце, символизирующем, что он поступает плохо, плохо, плохо!

Но разве мог Лаки отказаться от ее поцелуев, особенно сейчас, когда ее губы стали теплыми, сладкими и жадными? Он убеждал себя, что следующий поцелуй будет последним — навсегда, но это лишь сильнее распаляло его.

— К черту, Девон, сопротивляйся мне! Остановись, останови меня. — Обуреваемый страстью, он вдруг почувствовал первобытное желание биться за нее и резким движением запрокинул ей голову. — Где он? Где этот слюнтяй, за которого ты вышла замуж? Где он был, когда ты одна ездила по восточному Техасу? Почему дает тебе такую свободу? Он что, слепой? Почему его нет сейчас, почему он не защищает тебя: от меня, от тебя самой?

Слова вырывались из Лаки сами собой, он не рассчитывал на ответ и потому был буквально потрясен, когда Девон выкрикнула:

— Он в тюрьме!

Внезапно включился свет.
12

Лаки заморгал и зажмурился. Яркий свет неприятно резанул по глазам, сразу открывая слишком многое. Девон отстранилась и выключила лампы. Ей тоже было уютнее при свете одной-единственной свечи: ровное теплое пламя создавало ощущение защищенности.

— В тюрьме? — Лаки не сдвинулся с места, словно вмиг приклеился к полу.

— В федеральной тюрьме общего режима в восточном Техасе. Это всего в пятидесяти милях от…

— Я знаю где.

— Навестив его там, я на обратном пути решила провести кое-какие исследования для своей статьи. Подумала, что таверна в малонаселенном районе наилучшим образом докажет мою теорию. Как выяснилось, я оказалась права.

Все, с него хватит. Во всяком случае, больше он от нее ничего не узнает. Она не собирается посвящать его в подробности своего злосчастного свидания с мужем.

По чистой случайности Лаки Тайлер оказался в нужном месте в нужное время — или не в том месте и не в то время, все зависит от того, с какой точки зрения смотреть, — и воспользовался ее крайне взвинченным состоянием.

— За что он сидит?

— Утечка информации. Нарушение режима секретности.

— Он виновен?

— Конечно, нет! — солгала она. — Неужели ты думаешь, что я могла бы выйти замуж за преступника? — Она действительно верила в его невиновность, когда выходила замуж.

— Не знаю! — Лаки двинулся к ней, в голосе его зазвучали злые нотки. — Если мне что и известно, так только то, что ты ему изменила…Обвинение было отвратительным. Поскольку Девон не могла сказать ему всей правды, она притворно рассердилась и тут же выпалила:

— Я не изменяла!

— Готов потягаться с тобой воспоминаниями!

Подойдя к двери, она рывком распахнула ее.

— Уходи, дорога тебе известна — через заднюю дверь. Я открою гараж.

— Не выйдет, Девон.

— Теперь, когда ты понял, что ставишь меня в неловкое положение, я прошу тебя уйти.

— Ничего не понимаю! — заорал Лаки, рванувшись к двери и захлопывая ее. — Придется тебе еще какое-то время потерпеть мое присутствие!

— О чем ты?

— Я не уйду до тех пор, пока ты не объяснишься.

— Я не обязана…

— Хейнс — твоя фамилия или его?

— Моя, его зовут Шелби. Грег Шелби.

— Вы давно женаты?

Девон вовсе не хотелось подвергаться допросу с пристрастием, но Лаки, похоже, уходить не собирался, не выслушав ее, и она не винила его в этом. На худой конец расскажет ему — конечно, не все, а так, кое-что из своей жизни, он и успокоится.

Успокоится? Девон казалось, что взгляд его властных голубых глаз проникает ей прямо в душу. Ей стало не по себе. Что, если она случайно выдаст себя взглядом или вздохом, даст ему повод удостовериться в единственно важном событии той ночи, о котором он как будто и не помнит?

Чтобы скрыть волнение, она вежливо спросила:

— Хочешь кофе?

— Нет. Я жду ответа.

— Пойдем в гостиную.

Девон задула свечу и в темноте повела Лаки по коридору в гостиную. Включив настольную лампу, женщина уселась на софу, обитую тканью цвета слоновой кости. Лаки плюхнулся на пол рядом с синим кожаным креслом, широко расставил колени и, сцепив пальцы, безвольно свесил руки.

— Валяй, — сказал он.

Девон обошлась без предисловий.

— Когда начался процесс по делу Грега, я попросила у своего редактора разрешения написать о нем серию очерков.

— Ты была с ним знакома до этого?

— Нет.

— И что же возбудило к нему твой интерес?

— Большинство преступников, от самых отъявленных убийц до мелких воришек, отличаются определенными стереотипами поведения, — пояснила она. — Преступники из служащих обычно ведут себя по отношению к обвинителям дерзко и снисходительно независимо от того, виновны они или нет.

— Продолжай дальше.

— Так вот. Грег почему-то стал исключением из правила. Он был трогательно серьезен, отрицая свою вину. Заинтригованная, я заручилась поддержкой редактора и получила разрешение на очерки у адвоката Грега и окружного прокурора. На все про все ушло несколько недель. Я согласилась на присутствие адвоката во время наших бесед. Прокурор поставил условие, чтобы до публикации работники прокуратуры прочитывали материал и выносили свою оценку. Видишь ли, статьи должны были быть полностью непредвзятыми.

Лаки кивнул.

— Когда все были удовлетворены, мне наконец разрешили взять первое интервью у Грега.

— Любовь с первого взгляда?

— Нет, но он весьма привлекателен.

— В физическом смысле?

— И в физическом тоже. Он находился на свободе, его выпустили под залог.

Во время той первой встречи в кабинете адвоката Девон и в голову бы не пришло заподозрить Грега даже в неоплаченном счете за телефонный разговор, не говоря уже о чем-то более серьезном. Он был безукоризненно одет в очень консервативный костюм-тройку темно-серого цвета, белую рубашку и спокойный галстук в полосочку. Каштановые волосы, аккуратно зачесанные назад, открывали высокий чистый лоб — он являл собой живое воплощение хороших манер!

— И что ты вынесла из этого первого свидания? — спросил Лаки.

— Узнала его прошлое.

— Ну и как?

— Вырос он в небольшом городе в Пенсильвании в очень религиозной семье. Впрочем, Грег покинул ее в свое время.

— Зачем? Я не представляю, как по собственной воле можно уйти из семьи…

Девон ничуть не удивилась. Видимо, в семье Тай-лер сильно развит коллективизм: то, что касалось одного из них, касалось и всех остальных; каждый принимал близко к сердцу проблемы других.

— Отношения в семье Грега, к несчастью, не были такими близкими, как в вашей, мистер Тайлер. Отец его всю свою жизнь служил в сталелитейной компании и, будучи не в состоянии понять принцип игры на бирже, высмеивал Грега за то, что тот никак не может удержаться на постоянной работе.

— Значит, ты никогда не встречалась с его родителями?

— Нет.

— А твои?.. Что они думают о своем зяте-арестанте?

— Мои родители умерли.

— О, извини. Боже, это ужасно, когда умирает кто-нибудь из родителей: мой отец умер два года назад… Значит, вскоре после этого первого свидания с Шелби вы начали встречаться?

— Да мы толком и не встречались.

На лице Лаки отразилось недоверие.

— Правда, правда. Адвокат не хотел, чтобы нас видели вдвоем: подследственному вряд ли пристало развлекаться в такой ситуации.

— Значит, ухаживание происходило под бдительным оком адвоката? Держу пари, он получил массу удовольствия, — едко заметил Лаки.

— Он не из тех, кто от этого получает удовольствие. Через пару свиданий он понял, что я не намерена злоупотреблять его разрешением, и оставил нас в покое.

— Как удобно!

— И в самом деле было удобно, — отрезала Девон. — Появилось время получше узнать друг друга.

— Не сомневаюсь.

— Я решила, что Грега осудили несправедливо. В фирме, где он работал, кто-то снабжал определенных клиентов ценной информацией, причем делал это с большим умом. Информатор подстроил все так, что подозрения пали именно на Шелби. Защита Грега основывалась только на том факте, что никакого материального вознаграждения он не получил. Если подследственный совершил преступление из корысти, то где же деньги?

— Послушай, — сказал Лаки, — я же не суд присяжных. К тому же он уже осужден. Меня больше интересуешь ты… Ну и Грег, соответственно.

— Шло время, и мы с Грегом стали испытывать симпатию друг к другу.

— Гм…

— Стало трудно быть объективной.

— Еще бы!

— Я хотела защищать его сама, поэтому с очерками пришлось покончить. Теперь в них угадывался конфликт интересов, чего не может себе позволить профессиональный журналист. Грег весьма и весьма расстроился, поскольку не хотел, чтобы наши отношения мешали моей работе.

— Публикации явно были ему на руку.

Замечание Лаки задело ее за живое.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, ничего, — устало отмахнулся Лаки. — Итак, когда Шелби спросил, ты ответила «да».

— Верно. Он просил меня выйти за него замуж, как только окончится судебный процесс. Но я настояла, чтобы мы поженились немедленно.

— Зачем?

Вот именно, зачем? Что она хотела этим доказать? Что она была умнее, чем его обвинители? Что она в нем не ошиблась? Или корни надо искать еще в том времени, когда умирала ее мать? У нее в ушах до сих пор звучат стоны матери. Не их ли она слышала в заявлениях Грега относительно своей невиновности?«Мне больно, Девон, правда больно. Это невыносимо, пожалуйста, помоги!»

«Я невиновен, Девон. Клянусь! Ты должна мне помочь».

Не могла же она остаться глухой к призывам несчастного, взывающего о помощи. Еще не оправившись после смерти матери, Девон хотела кого-нибудь спасти и заняла сторону Грега, хотя факты явно противоречили его уверениям в собственной невиновности.

Только гораздо позже ей стало ясно, что ее одурачили. Она обманулась, целиком заглотнула наживку, вела себя более чем простодушно. Казалось, Грег каким-то образом проник в ее мозг и услышал слабый голос матери, повторяющий слова, которые преследовали Девон. Шелби безошибочно умел вызывать в ней сострадание.

Однако Девон не собиралась признаваться в этом Лаки Тайлеру.

Отвечая на его вопросы, она продолжала развивать миф, который сама же создала.

— Я вышла за него замуж, чтобы дать всем понять, что верю в его невиновность. Гражданская церемония состоялась в офисе его адвоката.

— Сколько же времени прошло с момента заключения брака до вынесения приговора?

— Два дня. Адвокат никого не вызвал в качестве свидетеля защиты, кроме самого Грега, — объяснила Девон. — Шелби был красноречив и искренен. Я не поверила своим ушам, когда присяжные вынесли обвинительный приговор. — Она зажмурилась. — Так и стоит перед глазами — к нему подходят судебные исполнители, чтобы отвести в тюрьму. Грег выглядел потрясенным.

«…И обозленным», — добавила женщина про себя. Он пришел в ярость оттого, что не сумел склонить на свою сторону присяжных. Двенадцать человек не поверили в его искренность, и только она одна попалась на его удочку.

— Когда это случилось?

— Одиннадцать месяцев назад.

— Какой был приговор?

— Два года тюрьмы. Десять лет условно. Адвокат надеется, что Грег отсидит только половину срока.

— Значит, не исключено, что его скоро выпустят.

— Дело Грега будут пересматривать через несколько недель.

Лаки встал и отвернулся от Девон. Его напряженные плечи выдавали его волнение.

— И сколько раз за эти одиннадцать месяцев ты ему изменяла?

— Не твое дело.

— Еще как мое! — Он схватил ее за руку и заставил встать. — Я хочу знать, сколько у тебя было таких, как я! Десять? Два? Может, кроме меня, никого больше не было?

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет!

На глаза ее предательски навернулись слезы. Так и подмывало крикнуть ему прямо в лицо: «Ты единственный! Навсегда!» Но она лишь прошептала надтреснутым голосом:

— Ты единственный…

Его плечи тотчас опустились, ярость поутихла.

— Мне не остается ничего другого, кроме как верить тебе на слово.

— Это чистая правда.

— Ты любишь его?

— Он мой муж.

— Я сейчас не об этом.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свои отношения с мужем!

— Почему?

— Потому что тебе незачем это знать.

— Ты отдала мне свое тело, но не хочешь раскрыть душу?

— Я ничего тебе не отдавала, — возразила Девон, правда, не слишком уверенно. — То, что случилось, случилось… само собой. Началось с нескольких поцелуев, а закончилось… Ты застал меня врасплох, я тогда почти спала…

Лаки угрожающе шагнул в ее сторону.

— Если скажешь, что в этот момент представляла себе мужа, я тебя задушу.

— Нет, — отозвалась она голосом, полным слез. — Я ничего себе не представляла.

Не в силах выдержать его взгляд, женщина опустила глаза. Тишина в доме давила ее. Она с трудом противостояла физическому обаянию Лаки.

Для того чтобы хоть как-то отгородиться от Тайлера, Девон беспокойно забегала по комнате, складывая на место раскиданные журналы, стараясь занять руки и не смотреть на него.

— Раньше за такое тебя бы забросали камнями.

Взбивая диванные подушки, Девон резко выпрямилась.

— За то, что мы совершили, мистер Тайлер. Вы тоже присутствовали в той постели.

— Я все помню, — сурово отозвался Лаки. — И готов нести ответственность за то, что случилось…

— Так что ты мне предлагаешь? Пройтись по городу и раздать всем желающим камни? Написать на лбу красную букву А? В некоторых странах тому, кто совершил адюльтер, отрубают голову. Думаешь, таким образом можно восстановить справедливость? А если так, не пожелаешь ли и ты положить свою голову на плаху? Меня подвело чутье, я совершила ошибку, но, поверь, с тех пор совесть не дает мне покоя.

Лаки зашел сзади и тихонько позвал ее. Теперь его голос был мягким и утешающим. Обняв Девон за плечи, он заглянул ей в глаза.

— Я вовсе не собираюсь наказывать тебя. Хочешь верь, хочешь нет, но себя я виню гораздо больше. На один твой грех приходится десять моих, и хотя адюльтер раньше не входил в их число, но…

Их взгляды встретились, и Тайлер умолк.

— Никогда? — спросила Девон хриплым голосом.

— Никогда.

— Если бы ты знал, что я замужем…

Лаки замешкался всего лишь на несколько секунд.

— Вряд ли это возымело бы действие.

Воспоминания о той чудесной ночи в мотеле нахлынули на обоих одновременно. Каждый вспоминал слова, улыбки, прикосновения другого. Несомненно, их тянуло друг к другу, значит, на каждом лежала своя часть вины и ответственности.

— Лаки, я готова подтвердить твое алиби, — прошептала Девон. — Впрочем, у меня, кажется, не осталось выбора…

— Почему? Выбирай, — неожиданно отозвался он. — Я не собираюсь принуждать тебя, милая…

— Но в таком случае на твою семью обрушатся крупные неприятности. Нет, нет, решено! С самого начала, как только ты рассказал мне о пожаре, я знала, что мне рано или поздно придется доказывать твое алиби… — Она грустно улыбнулась. — Наверное, я просто надеялась на чудо…

Лаки дотронулся пальцем до уголка ее рта, на губах Девон застыла улыбка.

— Грег ничего не узнает. Мы будем держать твое имя в тайне. Мне еще не предъявили официального обвинения, и, как только ты заявишь, что провела со мной всю ночь, меня оправдают. Твое имя не предадут огласке.

Не все так просто, подумала она, но не захотела огорчать Лаки.

— Завтра я возьму выходной и поеду в Милтон-Пойнт. Надо как можно скорее покончить с этим.

— Буду тебе очень признателен, — откликнулся он. — Чем раньше я сорвусь с их крючка, тем лучше. — Лицо его озарила усмешка, которую она приметила еще в забегаловке. Эта кривоватая улыбка делала Лаки отчаянно, неотразимо красивым.

Миллион раз с той самой ночи Девон спрашивала себя: что заставило ее пойти на такую глупость? Теперь объяснение казалось ей вполне естественным: какая женщина смогла бы устоять против такой улыбки?

— Как мне действовать, когда я приеду в Милтон-Пойнт? — Практические дела требовали немедленного разрешения.

— Подъезжай к нам домой часов в двенадцать. Я позвоню Пэту и попрошу его прислать следователей. Пусть запишут твои показания.— Кто такой Пэт?

— Это шериф, Пэт Буш. Ты видела его, помнишь? Он обязательно узнает в тебе ту, которую я подцепил в забегаловке!

— Так уж и подцепил!..

— Ну, так говорится… Я не хотел тебя обидеть.

— Я не обижаюсь. Итак, я согласна сделать то, что ты хочешь, но сейчас, прошу тебя, уходи! — Она решительно направилась к выходу и распахнула дверь.

— Может, запишешь мой адрес?

— Найду в телефонной книге.

— Как хочешь.

— Я всегда делаю то, что хочу!

Хорошо хоть последнее слово осталось за ней, обрадовалась Девон.

Но получилось по-другому. Прежде чем переступить порог, Лаки протянул руку, обнял женщину за шею и притянул к себе для горячего поцелуя.

— Спокойной ночи, Дови! — шепнул он и неторопливо пошел по тротуару.

13

Когда назавтра в полдень Лаки встречал Девон у своего дома, она все еще пребывала в плохом настроении. Тайлер знал, что поцелуй ее разозлит, именно поэтому он так и поступил. Ему нравилось злить ее потому, что это удавалось с восхитительной легкостью. Хорошо бы найти как можно больше способов делать это!

Впрочем, ему и в самом деле хотелось поцеловать ее. Лаки и сейчас этого хотелось. Но момент явно неподходящий — войдя в холл его дома, Девон старалась держаться от него как можно дальше. Одета она была вполне официально — в бледно-желтый льняной костюм с прямой юбкой до колен и жакетом, на лацкане которого красовалась серебряная булавка. Каштановые волосы стянуты в тугой узел на затылке, благодаря чему лицо ее приняло несколько робкое выражение.

— Привет, — холодно поздоровалась Девон.

— Привет. — Лаки улыбнулся своей нахальной улыбкой, которая, насколько он знал, раздражала ее.

— Ты не предупредил, что живешь чуть ли не за городом.

— Я предлагал тебе записать адрес, помнишь? Ты отказалась. С трудом нашла дорогу?

— И все же я здесь, не так ли?

— Да, но сейчас ты больше похожа на жену проповедника, чем на ту, с которой я провел ночь. Какой дурак поверит, что я с тобой спал? — Чертик, сидевший внутри, так и подмывал Лаки поязвить.

— А в чем же ты хотел меня увидеть? В неглиже?

— Я…

— Лаки, наша гостья пришла? — В холл вошла Лори Тайлер. — Здравствуйте, — сказала она приветливо, протягивая руку Девон. — Я — Лори Тайлер, мать Лаки.

— Меня зовут Девон Хейнс.

— Проходите, миссис Хейнс. Все уже на кухне. И зачем только в этом доме понаделали столько комнат. Я думаю, мы сэкономили бы кучу денег, построив вместо них одну огромную кухню.

— Следователи уже здесь? — нерешительно спросила Девон, обернувшись на машины, припаркованные на кольцевой дорожке у дома.

— Пока нет. Это машины наших родственников, — ответила Лори.

— Ты пользуешься поразительным успехом, — иронически заметил Лаки. — Посмотреть на тебя собралась целая толпа.

Бросив на сына укоризненный взгляд, Лори взяла Девон под руку.

— Мы как раз садимся за стол. Сегодня я приготовила куриный салат. Надеюсь, вы не откажетесь?

— Ну, в общем, нет. Я как-то не рассчитывала на ленч.

Лаки с интересом наблюдал за обеими. Необычайная приветливость матери повергла Девон в смятение. Впрочем, Лори ничуть не рисовалась — она была очень доброжелательной и обладала способностью располагать к себе совершенно незнакомых людей.

Миссис Тайлер ввела Девон на кухню и объявила присутствующим:

— Внимание, перед вами Девон Хейнс, столь самоотверженно согласившаяся вызволить Лаки из беды. Девон, это Таня, моя невестка, Сейдж, моя младшая дочь, а это Чейз, старший брат Лаки.

Семья рассматривала женщину с нескрываемым любопытством, но каждый бормотал вежливое приветствие, опасаясь рассердить Лори.

— Сейдж, подвинься-ка, пусть Девон сядет между тобой и Лаки. Девон, что вы будете, чай со льдом или лимонад?

— Э… чай со льдом, пожалуйста.

— Вот и чудесно! Сахар и лимон на столе. Лаки, подай тарелку. Теперь, когда все в сборе, прошу начинать ленч. — Передавая Девон стакан чая со льдом, она добавила: — Сын так беспокоился, что не мог есть, пока вас не было.

— Я не беспокоился, — отозвался сердито Лаки, перевернул стул спинкой вперед и уселся на него верхом. — Я просто боялся, что она не приедет.

Девон отреагировала со своей обычной горячностью:

— Я же сказала, что приеду!

— Ну ладно, вы здесь, и это самое главное, — вмешался Чейз, когда Таня толкнула его локтем в бок. — Мы очень рады, что вы согласились выручить Лаки, миссис Хейнс. Боюсь только, что вам это дорого обойдется.

— Конечно, ведь вы замужем и все такое, — Сейдж не могла больше сдерживаться. — Но вы совсем не похожи на девиц, которые вешаются на Лаки.

— Сейдж!

— Мама, не смотри на меня так! Я знаю, ты не меньше меня удивлена тем, что глаза миссис Хейнс не подведены ядовито-зелеными тенями, а ноги не обтянуты чулками в сеточку. Между прочим, мне очень нравится ваш костюм, — добавила она, простодушно улыбаясь Девон.

— Б-благодарю вас, — ответила та, запинаясь.

Всего несколько минут назад Лаки сам был не прочь подразнить Девон, а сейчас ему хотелось задушить младшую сестру за бестактность. Щеки журналистки вспыхнули, глаза заблестели, губы предательски дрогнули.

Таня бросила ей спасательный круг:

— Вы давно занимаетесь журналистикой, миссис Хейнс?

— Пятый год, — ответила Девон, благодарно улыбнувшись Тане. — Сразу после колледжа я начала работать в маленькой газете в южном Техасе, писала тексты объявлений, а потом получила работу в Далласе.

— Я регулярно читаю ваши колонки. Очень интересно!

— Мягко сказано, — негромко рассмеялась Девон. — Мои читатели не всегда соглашаются со мной.

— Я тоже, — призналась Таня с улыбкой. — Но вы всегда даете пищу для размышлений.

— Рада слышать.

— Вы работаете дома или каждый день ходите в редакцию? — поинтересовалась Сейдж.

— Где вы берете темы? — спросил Чейз.

— Помолчите-ка, дайте миссис Хейнс поесть, — сказала Лори и тут же сама нарушила собственное распоряжение: — Вы, наверное, работаете на компьютере?

Девон рассмеялась.

— Спрашивайте, конечно, если интересно! Я люблю поговорить о работе.

Лаки тоже не прочь был ее послушать, но старался скрыть свой интерес и занимался куриным салатом.

— Что, Пэту уже звонили? — встрепенулась Лори. Раздвинув занавески, она посмотрела в окно на приближающуюся полицейскую машину.

— Я не звонил, — отозвался Лаки. — Я думал, мы успеем сделать это после ленча. Чейз?..

— Я тоже не звонил ему. — Чейз поднялся со стула и встал у окна рядом с матерью. — Пэт почему-то один. Без следователей.

Шериф вошел на кухню и снял шляпу и темные очки.

— Всем привет! — Кивнув на стол, он смущенно добавил: — Простите, что помешал вам обедать.

— Пожалуйста, присоединяйтесь, — пригласила Лори. — Еды на всех хватит!
— Не могу, но все равно спасибо.

— Может, что-нибудь выпьете?

— Нет, спасибо.

Пэт избегал смотреть в глаза Тайлерам и беспокойно переминался с ноги на ногу, теребя в руках шляпу, — верные признаки того, что он зашел сюда по делу.

Отодвинув тарелку в сторону, Лаки встал.

— В чем дело, Пэт?

Пэт Буш как-то очень странно посмотрел на него, затем из внутреннего кармана форменной рубашки извлек сложенный вчетверо лист бумаги.

— Вот ордер на твой арест…

Сейдж с Таней только ахнули. Лори схватилась за сердце, Девон широко раскрыла глаза. Чейз легкомысленно воскликнул:

— Какого черта?!

Лаки выхватил бумагу у шерифа, бегло просмотрел ее и швырнул на стол.

— У меня есть алиби, — бросил он, указывая на Девон.

— Я вижу, но, поскольку ордер на арест уже выписан, у меня нет выбора. Следуйте за мной. Чейз волен привести эту даму, когда вас начнут допрашивать. Все скоро выяснится.

— Но зачем его арестовывать? — спросила Лори.

— Весьма сожалею, Лори, но так надо. Пусть он спокойно доест свой ленч. Я не спешу.

— Зато я спешу покончить со всем этим. Пошли!

Лаки тяжелыми шагами двинулся к двери.

Пэт схватил его за руку.

— Все надо делать по правилам! Вытяни вперед руки.

— Похоже, у агентов появились серьезные основания для ареста, раз уж меня выводят в наручниках… — грустно улыбнулся Лаки. — Не волнуйся, мама! Я рассчитываю к ужину вернуться домой.

— Как бы там ни было, — мрачно сказал Пэт, — желаю тебе поскорей выпутаться из этой заварухи. Тебе еще здорово повезло, что ты нашел эту женщину!

— Почему?

— Потому что в полиции лежит заявление Сьюзан Янг, в котором говорится, что поджог совершил именно ты.

Нельзя было не восхититься спокойствием, с которым Девон вошла в комнату для допросов. Федеральные агенты уже дымили как паровозы, в помещении было не продохнуть.

Пэт жестом пригласил ее, Девон села, держась все так же прямо и гордо. Лаки попытался поймать ее взгляд и ободряюще кивнуть, но она даже не взглянула на него.

— Мистер Тайлер утверждает, что ночь, когда случился пожар, он провел с вами…

Ее зеленые глаза смотрели холодно и твердо.

— Это правда. Он был со мной.

Пэт уселся на край стола.

— Расскажите нам, как и где вы встретились.

— Как вам известно, шериф Буш, мы встретились в тот вечер в забегаловке на шоссе номер двести семьдесят семь. — Девон наморщила лоб. — Я не могу вспомнить ее название.

— У нее нет названия, — откликнулся Пэт. — Рассказывайте по порядку.

Девон спокойно сообщила, что зашла туда, чтобы собрать материал для своей статьи, и признала свой поступок опрометчивым.

Ее показания полностью подтвердили отчет Пэта и слова Лаки Она буквально ввела следователей в номер мотеля.

— Я открыла дверь мистеру Тайлеру, потому что он был ранен. — Девон несколько исказила факты, но только Лаки мог их опровергнуть, а он явно не собирался этого делать. — Обработала ему раны, но он был не в состоянии вести машину, поэтому он… он остался со мной на всю ночь и все еще был там, когда я уехала на следующее утро, в шесть часов.

Лаки с торжествующей улыбкой взглянул на своих обвинителей, но они не обратили на это ни малейшего внимания.

Один из них согнал Пэта со стола и сам уселся перед Девон.

— Разве вы занимаетесь врачебной практикой, миссис Хейнс?

— Какого черта?!

Девон не дала Лаки закончить гневное восклицание.

— Конечно, нет.

— И тем не менее решили, что сможете обработать ножевую рану и синяк под глазом, который чуть не стоил ему зрения?

— Наоборот, я не знала, что и делать. И тут же посоветовала мистеру Тайлеру обратиться в больницу, но он отказался.

— Почему?

— Спросите у него…

— Я спрашивал, — нахмурился федеральный агент. — В ответ он поинтересовался, где бы я предпочел провести ночь: в больнице или с вами?

Сквозь завесу табачного дыма Девон взглянула на Лаки. В глазах ее застыла боль.

— Это всего лишь шутка, Девон. Я пошутил…

Побледнев еще больше, она повернулась к агенту.

— Меня очень беспокоили раны мистера Тайле-ра, — продолжила она. — Его ранили из-за меня, поэтому я чувствовала себя виноватой и обязанной оказать ему помощь, когда он отказался обращаться к профессионалам. Я решила, что таким образом смогу отплатить ему за его бесценную услугу.

— А переспали с ним вы тоже, чтобы отплатить ему за то, что он защитил вас?

Лаки вскочил со стула, прежде чем кто-либо успел опомниться.

— Минуточку! Она…

На плечо ему тяжело легла рука Пэта.

— Сядь и замолчи.

Несмотря на суровый вид шерифа, Лаки понял, что он действует в его интересах, и упал на свой стул, бросая мрачные взгляды на агента.

— Мы слушаем, миссис Хейнс.

— Мистер Тайлер совсем обессилел. Мне показалось, что он перебрал спиртного. В таком состоянии вряд ли можно сидеть за рулем, и потому, когда он попросил разрешения остаться, я не стала возражать. К тому же ему казалось, что у него повреждены внутренние органы.

Агенты переглянулись.

— И вы поверили? — спросил один из них.

— Надо будет запомнить и при случае воспользоваться таким предлогом, — усмехнулся другой.

На этот раз Лаки не удалось вскочить со стула. Шериф сильно сдавил ему плечо.

— Я не знаю, были у Тайлера внутренние повреждения или нет, — отрезала Девон. — У него был подбит глаз, могло быть сотрясение мозга, да что угодно!.. Я делала то, что считала нужным.

— Ладно, давайте дальше. Вы сказали, что около шести часов утра уехали, а он остался в мотеле…

— Верно, — коротко отозвалась она.

— Он спал, когда вы уехали?

— Да. И очень крепко.

— Он всю ночь крепко спал?

Девон чуть помедлила с ответом.

— Да.

— Откуда вам это известно?

— Я знаю.

Агент встал и сунул руки в карманы.

— А разве он не мог незаметно выскользнуть из комнаты, поехать в город, поджечь здание и вернуться в мотель?

— Нет.

— Это заняло бы не больше двух часов…

— Он не уходил.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Вы говорите так, будто знаете это наверняка.

— Так оно и есть.

— В номере мотеля достаточно места, миссис Хейнс. Не мог ли он…

— Мы были не только в одной комнате, но и в одной кровати, — заявила Девон и гневно сверкнула глазами. — Если вы именно это хотите от меня услышать, то почему не спросите меня прямо, по-мужски, вместо того чтобы ходить вокруг да около? Мы с мистером Тайлером спали в одной кровати, — повторила Девон. — В двуспальной кровати. И если мистеру Тайлеру захотелось бы подняться и выйти из комнаты, я бы проснулась. У меня довольно чуткий сон.

Потрясающе! Лаки хотелось вскочить и расцеловать ее. Она все поставила на свои места. Но агенты, похоже, сдаваться не собирались. Итак, за ночь вы ни разу не проснулись?

Лаки почувствовал подвох, теперь все зависит от Девон. Если она ответит «да», агенты станут упирать на то, что он мог незаметно выйти. Сказав «нет», она невольно признает, что занималась любовью с незнакомым мужчиной.

— Нет. — Девон пошла на риск и выбрала второй вариант.

Восхищаясь ее смелостью, Лаки переживал за попранную гордость женщины.

— Я просыпалась той ночью один раз.

— В связи с чем?

Несмотря на все усилия Пэта, Лаки сорвался:

— Какое это имеет значение?

Утихомирив Лаки, Пэт обратился к агентам:

— Послушайте вы, оба, миссис Хейнс пришла сюда по своей воле. Вы знаете, что она замужем, и то, что огласка грозит ей большими неприятностями. Полегче, ладно?

— Отвечайте на вопрос, миссис Хейнс.

Она с яростью взглянула на агента, потом бросила быстрый взгляд на Лаки, опустила глаза и уставилась на побелевшие костяшки пальцев:

— В ту ночь мы с мистером Тайлером… были физически близки друг с другом.

— Вы можете доказать?

Она вскинула голову.

— А вы можете это опровергнуть?

— Нет, — ответил агент, — но в другой комнате сидит женщина, которая утверждает буквально то же самое, с той лишь разницей, что Тайлер якобы разболтал ей о своем намерении поджечь здание, чтобы получить страховку.

— Она лжет.

— Да?

— Да.

— С чего вы взяли?

— Потому что Тайлер всю ночь провел со мной.

— И трахал вас?

Даже внушительного веса Пэта Буша оказалось недостаточно, чтобы остановить Лаки. Рыча, как лев, он накинулся на агента, бросившего в лицо Девон мерзкое слово, свалил его с ног и швырнул на стол. Тот с треском опрокинулся.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался Чейз, едва не сбив с ног Девон. Он дожидался в служебном помещении и, заслышав шум, кинулся на подмогу брату. Второй агент, которому удалось избежать кулаков Лаки, тоже бросился в драку. Чейз схватил его за шиворот.

— Потише, приятель! — пришел наконец в себя Пэт, уклонился от кулаков Лаки, сгреб его в охапку и поставил на ноги. — Какая муха тебя укусила? — заорал он. — Это тебе только навредит!

Придерживая молодого человека одной рукой, он помог подняться агенту.

Лаки тяжело дышал от возбуждения и ярости:

— Ты, сукин сын! Если еще раз посмеешь так высказаться…

— Я предъявлю тебе обвинение в нападении! — заорал агент, вынул из кармана белый носовой платок и попытался остановить кровь из разбитой губы.

— Только попробуйте, — тихо сказал Пэт. — Если вы это сделаете, я официально пожалуюсь вашему начальству на ваш метод ведения допроса. Вы намеренно оскорбляли и унижали миссис Хейнс, которая старалась сделать все, что в ее силах, чтобы помочь следствию.

— Шериф прав, — процедил Чейз сквозь зубы, заломил руки второму агенту и подтянул их повыше. Тот застонал. — Подтверди, что он прав. Сразу же предупреждаю: в соседней комнате я и еще полдюжины полицейских слышали каждое слово, которое вы тут произнесли.

— Может быть, — прохрипел агент, — он немного превысил полномочия…

— Чейз, — рявкнул Пэт, — отпусти его! Ребята, отведите Тайлера наверх и закройте его там!

— Что?! — Лаки явно не хотелось отправляться в тюремную камеру. — За что?

— За преднамеренный поджог, видимо, — как ни в чем не бывало пояснил Пэт.

— Но я не виновен!

— Это ты будешь доказывать судье, а пока советую тебе охладить свой пыл и поучиться пристойной речи.

Лаки был настолько огорошен, что не смог ничего противопоставить решительности помощника шерифа. Вдобавок ко всему именно этот парень входил в состав местной бейсбольной команды и считался давним приятелем Лаки. Он взглянул на Девон.

— Отвези ее домой, Чейз…

— Хорошо, — отозвался брат. — А ты постарайся больше не буянить, договорились?

— Увидимся в суде, — улыбнулся Лаки, и его повели к двери. Однако улыбка тотчас сошла с его лица, когда толпа полицейских, служащих и посыльных расступилась и на сером фоне служебной комнаты показалось цветное пятно.

У дальней стены, накручивая на палец прядь волос и безмятежно улыбаясь, стояла Сьюзан Янг.
САНДРА БРАУН