Нарамахаданддон - Андреев и Данте

А сейчас я смотрю на камни писательницы Неркаги и вижу цитаты из Гёте, Данте, Байрона - то есть и Фауст, и Дитя-Герольд не мимо проходили, вот камни их.
http://stihi.ru/2025/01/21/7483

Правда, все камни я не видел, это уж пусть Кукевич подробнее опишет, он там не раз бывал. А тюменские исследователи, чьи научные материалы я сейчас читаю, они тоже не были дальше Салехарда, ибо тогда был карантин из-за сибирской язвы. Сама Анна Павловна приехала, восемь часов на вездеходе ей в 64 года ещё под силу было и есть, слава богу.

И именно слава Православному богу, хотя обычно труды её "старшего брата" Даниила Андреева относят к иному крупному и влиятельному культурно-религиозному ряду нашего столетия, - теософия, неотеософия и антропософия. Примерно об этом и доктор Дворцова (здесь Н.Д.) мягко так спросила:

Н.Д. – Анна Павловна, я все-таки хочу спросить, когда Вы познакомились с книгой Данила Андреева? Откуда узнали его?

АННА НЕРКАГИ – С Даниилом Андреевым я познакомилась тогда, когда кочевала в тундре и решила, что писать больше не буду. Я бросила «Молчащего», тем более что переписывать «Молчащего» было некому. Секретаря у меня не было. И вот, кто-то мне отправил посылочку. Она была завернута в «Литературную Россию». Я до этого про Даниила Андреева никогда не слышала. Разворачиваю и смотрю – «Князь Тьмы». (Так называется одна из глав (глава 4 книги XII) «Розы Мира» Д. Андреева.)

Н.Д. – Ужас.

АННА НЕРКАГИ – Да, «Князь Тьмы». Ни больше, ни меньше – «Князь Тьмы». Я как начала это читать... Я выучила этот отрывок наизусть. Я узнала, что брат мой объявился, еще один мой родной человек объявился, Даниил Андреев. Теперь вы знаете, что Даниил Андреев тоже был титаном. Я три дня не могла войти обратно в человеческое состояние, то есть я не могла вернуться. Я вернулась с трудом и после этого стала работать над «Молчащим» гораздо чаще; я поняла, что есть еще один человек, который похож на меня и делает то же самое, что и я делаю. Вот так я поздоровалась с Даниилом Андреевым. Многие говорят, что я писала «Молчащего» под влиянием Даниила Андреева, прочитав «Розу Мира».

Н.В. – И пишут об этом.

АННА НЕРКАГИ – Да, и пишут. А я вам Христом Богом клянусь, я прочитала всю «Розу Мира» только после того, как «Молчащий» в 1996 году был опубликован. Я нашла издание полной «Розы Мира» только в конце сентября. В августе закончила «Молчащего», а в сентябре, по-моему, та же самая Людмила Федоровна (известный на Ямале этнограф, краевед, журналист, помощница Анны Неркаги) привезла мне «Розу Мира». Мы с Даниилом Андреевым встретились сами, независимо от выхода «Розы Мира» в свет.

Н.Д. – Но Ваша идея о том, что Господь второй раз придет на землю Севера...

АННА НЕРКАГИ – Это не моя идея. Моя идея только в том, что он ступит ногой на «Землю Надежды».

Н.Д. – Но Даниил Андреев тоже писал о Сибири как месте Армагеддона. Значит, Вы независимо от него об этом говорите?

АННА НЕРКАГИ – Независимо от него я пришла к такому выводу, по-ненецки пришла, изучая свою ненецкую историю, ненецкую философию. Я пришла к этой мысли, не признавая, собственно, важность понятия нации, но именно по-ненецки. А когда я сопоставила слова «Армагеддон» и «нарамахаданддон», я пришла к этому окончательно, бесповоротно. «Армагеддон» – это ненецкое слово «нарамахаданддон».

Н.Д. – Я еще хочу спросить, вот для этой книги, «Мудрые изречения ненецкого народа», Даниил Андреев значим?

АННА НЕРКАГИ – Даниил Андреев совсем не касается этой книги.

Н.Д. – Но можно ли говорить о каких-то параллелях?

АННА НЕРКАГИ – О параллелях можно говорить только о родственных. Вот мы с Даниилом Андреевым, с Данте, с Лермонтовым, со Львом Николаевичем Толстым, Микеланджело – родственники. Только они жили каждый в свое время, но мы родственники по Богу, по Иисусу Христу мы родственники.

Н.Д. – Ну и просто это вечные спутники любого человека.

АННА НЕРКАГИ – Нет, они не Ваши спутники. Они не Ваши.

Н.Д. – Почему?

АННА НЕРКАГИ – Пока Вы их не признаете духовными родственниками, пока Вы вместе с ними не поработаете, нельзя сказать, что они – Ваши родственники. Далеко не все люди считают таких личностей своими, в духовном смысле, родственниками. Вот я разве родственник кому-то? Сейчас меня многие слушают и говорят: «Ой, опять завелась. Опять эта Анна Павловна со своими прибамбасами». Они разве мне родственники? Нет, они мне не родственники.

Н.Д. – Ну не все же так говорят. Кто-то слушает.

АННА НЕРКАГИ – Кто-то слушает, но опять же, если сейчас войти в душу того, кто меня слушает? Хотите, войду в душу каждого из вас? Там я найду то, чего бы я ни хотела найти, ни за какие коврижки, понимаете? Я иногда сознательно не захожу ни в чью душу, потому что я там найду то, то мне находить не надо.

Н.Д. – Может, и не надо в чужую душу заходить.

АННА НЕРКАГИ – В любую душу можно зайти и такой там натворить бардак. Сейчас я опять говорю то, что не понравится многим. Я иногда понимаю, что мне хотят сказать люди, и что они не сказали; я вижу задние мысли. Я очень благодарна Богу, что люди не умеют это делать, потому что, если бы мы, каждый из нас, знал задние мысли другого, это было бы плохо. Мысли, настроения – как земная пыль. Надо иметь основной костяк.

Там дальше много о личном,о том, что смерть тоже спасение. О молитвах, которые пишет Неркаги. Сложно понять. Ненецкая мудрость... Да, давайте и об этом получим информацию из первых рук:

Н.Д. – «Молчащий» и «Мудрые изречения ненецкого народа» – это очень разные книги. Вы теперь совершенно другая.

АННА НЕРКАГИ – Потому что я поняла, что мне предстоит огромная работа, что смерти нет.

Н.Д. – «Мудрые изречения ненецкого народа» – это часть этой работы?

АННА НЕРКАГИ – Это часть этой работы, я эту работу уже начала на земле, потому что я немножко в другом измерении живу, то есть, я уже тут, фактически, не живу. Правильно Анатолий Омельчук сказал: «Она и с нами, и не с нами».

Н.Д. – Пока хорошо, что Вы с нами.

АННА НЕРКАГИ – А там хорошо...

Н.Д. – В книге «Мудрые изречения ненецкого народа» Вы пишете, что жизнь ненцев со стороны похожа на ад, а в действительности она есть рай. Это правда?

А.Н. – Когда я кочевала в тундре, уже как автор «Молчащего», я была совершенно довольна тем отношением, которое люди ко мне проявляли. Я для них была не писателем, я для них была просто Анной, мы стали братьями, мы были свободными все одинаково. Особенность кочевой жизни – это свобода, но не та свобода, о которой сейчас говорят, свобода для разврата, для своеволия, свобода восстать против родителей. Мы свободны, но я посмотрю, как мы будем свободны, когда придет Суд, когда мы встанем перед Христом и скажем ему, что мы были свободны. От чего? От обязанностей, от родителей стареньких, от своих долгов? Люди думают, что будут здесь вечно находиться, что это вечное их место. Свобода для зла – это вид ада. Многие люди сейчас, уже при жизни, находятся в аду, и они очень заблуждаются, что это жизнь.

...да, не случайно в числе краеугольных камней построенной Анной "Земли Надежды" камень Данте. Я попробовал сложные впечатления сохранить простым ритмом:

Анданте молчания
Это из Данте
Как Нора из Ибсена
Красного ибиса
Красной комнаты секунданта

Нет!
Название «красная комната», скорее всего, происходит от созвучия с написанным наоборот
английским словом «убийство» — murder-redrum.
Разрази меня гром!
Но у Маргариты на самом деле глаза вдовьи
И зовёт её тот самый Фагот
По фамилии Коровьев.

Камлаю Молчание
Знаю
Оно помогает
Если не убивает
Внимание
Сны являются основным инструментом личностного роста и понимания.

Почему они исключительно литературные
Мои герои?
Не скрою.
Исключительно с целью охраны персональной информации.

А кто
этот конь в белом пальто
made in Troya?
Удивительно как похож на работника реинкарнации...

А в молчанку играть
Всё равно, что ломать
Голыми руками
Колючие ветки зимней мёрзлой акации

Ибо звуки этого пиццикато
Уже созревшие атомы
Яблочного рояля молчания
Не замечали ли?

Опубликовал в сети, мне ответил писатель и научный работник из Екатеринбурга Валентин Ирхин:

Молчание Данта
и Фомы Аквинского -
титанов мистики
и земной святости -
приходит после возврата
из рая и ада:
хоть с помыслом чистым,
слишком много сказали
эти доверчивые ребята
простыми словами,
прогневав ангелов,
не сохранив невинность.

- Да, Дант по тем временам дать многое рискнул. А по Фоме не помню, что лишнее, он же в каноне, вроде бы?
- Он сам так считал. Главный труд Фомы Аквинского "Сумма теологии" остался незаконченным из-за резкой смены интересов после мистического озарения, происшедшего незадолго перед его смертью. "Дни моего писания закончились; ибо такое было открыто мне, что все, что я написал и чему учил, представилось мне ничего не значащим, поэтому я уповаю на Бога моего в том, что, равно как пришел конец моему учению, так и жизни моей наступит конец" (цит. по Дж. Кэмпбеллу). Кстати, мироздание Данте тоже вполне признано католической церковью.
- Ну, у Православия и Ватикана не всё сходится. Думаю, Фома не закончил "Сумму теологии" ибо на самом деле вместо суммирования у нас некое разделение.

...интересную цитату из Данте выбрала Неркаги для своей каменной книги: "самые жаркие уголки ада оставлены для тех, кто во времена великих переломов соблюдал нейтралитет".

Полагаю, что к героям этих заметок роль нейтральных нельзя применять, лезли мы частенько туда, куда нас не звали. И это как бы и не ретро, разве закончились они, времена переломов, если не великих, то довольно ощутимых...

(продолжение следует)