О жизни корейца в России

 

В 1937 году мои прабабушки и прадедушки с уже подросшими к тому времени детьми были депортированы из Дальнего Востока и выброшены в необычные для корейцев, малопригодные для жизни, степи Средней Азии. Сколь много вынужденных переселенцев погибло от голода и холода в неподготовленных для перевозки людей товароных вагонах? Сколько беззвестных захоронений сокрыто вдоль рельсовых путей? Дети, старики, мужчины, женщины. Зачем? Почему? В то время не задавали таких вопросов. Так было надо для молодой советской страны, а корейцы дальнего востока, несмотря на ещё едва разорванную пуповину с корейским полуостровом, были уже настоящими патриотами новой родины.
Они работали по 12-14 часов в сутки за небольшую чашку риса и не роптали. Так среди песчаных барханов выросли белокаменные поселения, утопающие в кронах деревьев, со своими прудами, школами, больницами и дворцами культуры. Это были колхозы-миллионеры.
Почитание старших, именно почитание и безмерное уважение, проходили нержавеющей осью через все поколения корейских семей.
И, едва родившись, мы становились частью этой культуры.

Жизнь у корейцев поделена на этапы/вехи, которые знаменуются большими и хлебосольными праздниками. Их всего три. Когда ребёнку исполняется год родители устраивают "асянди". В этот, свой первый,  день рождения ребёнок выбирает судьбу в кругу  родных. Малыша наряжают в ханбок (национальная одежда). На небольшом столике перед ним предметы, которые определят его дальнейшую жизнь: ножницы - портной, книга - знания, мышь - программист, стетоскоп - врач, деньги и ещё куча всяких вещей. Все счастливы при выборе очередного предмета, но, конечно, успокаиваются только тогда, когда ребёнок начинает хватать деньги. Это значит, что этот человек будет жить в достатке.
Тогда только родные переходят ко второй части праздника, на который приглашены все. Это грандиозный праздник. Несмотря на реальное финансовой состояние всё должно быть "на высоте". Поклоны, поклоны, поклоны, много гостей, еды и алкоголя.

Второй праздник - свадьба. Его также устраивают родители. Множество ритуалов и символических деталей. Поклоны, поклоны, поклоны, много гостей, еды и алкоголя.
Третий и заключительный - 60 лет, когда уже дети, благодарные своим родителям, устраивают большой праздник, а родители, вырастившие их, принимают заслуженные почести. И вновь поклоны, поклоны, поклоны, много гостей, еды и алкоголя.

До трёх лет я был полностью погружен в эту субкультуру. Мы с мамой жили в доме бабушки и дедушки со стороны отца на окраине маленького города Кзыл-Орда Казахской ССР. Там я и родился в 1973-м году. Папа в это время учился в Ленинградском ВУЗе. Первый и любимый внук деда, я практически не ходил, меня всюду носили на руках. Дед, приходя с работы, всегда приносил что-то вкусненькое и самое лучшее, конечно, доставалось мне. Часто на веранде он брал меня на руки, давал лично вымытое, самое красивое яблоко и рассказывал какие-то истории. Теперь ужасно хочется вспомнить о чём. Дед был хорошо образован, много читал. В его доме была собрана большая библиотека.
Наверное, там и родилась моя непроходящая любовь к книгам.
Мужчины нашей семьи всегда очень много работали, женщины рьяно хлопотали по-хозяйству: содержали в порядке дом, растили овощи, держали птицу, поросят, готовили рисовую муку перед праздниками. Помню как мы собирались в сарае, где было специальное мукомольное устройство. В приямке стояла небольшая каменная чаша с рисом, в которую опускалась одна часть импровизированной качельки с небольшим поленом, прибитом на крае доски. На другой стороне качельки стоял человек и старался с максимальной амплитудой долбить рис. Это всегда было преддверием какого-то праздника и мы, дети, с удовольствием участвовали в этой игре.
Вечерами мы собирались в зале, смотрели телевизор, единственный на нашей улице, пили из маленьких пиалушек дымящийся чай с молоком, ели конфеты и делились новостями. Телевизоры в то время были довольно редким явлением, поэтому в доме всегда были гости, то родственники, то друзья, а чаще всего-все вместе. Это были очень тёплые вечера в уютном, желтоватом свете небольшой люстры.
Лучшие из них были те, в которые с нами был мой папа, приехавший в учебный отпуск.

Через три года мы с мамой поехали к папе в Ленинград. Его друзей, принявших нас с любовью, я до сих пор считаю образцом порядочности, крепкой дружбы и радушия. Теперь все они доктора технических наук, многие с мировым именем. Единственное, яркое событие, впервые испугавшее меня в Ленинграде - повстречавшийся где-то в парке мавр, настолько иссиня-чёрный, что рыдания-всхлипывания мои были нескончаемы.

В 1976 году мы все вместе поехали в г.Ухта Коми АССР.  Эти лесные края, суровые даже для коренных обитателей, стали в те годы пристанищем для людей многих национальностей. В нашем классе, например, были русские, коми, украинцы, удмурты, чуваши, татары, армяне, поляки, литовцы и даже я, маленький, но гордый кореец. Национальность не была критерием оценки личности.  Ценились обычные человеческие качества и достижения. "Мал золотник, да дорог" говорила переживавшей за меня маме моя первая учительница Алевтина Фёдоровна.  Благодаря джентьменскому набору, привитому с рождения, ко мне неплохо относились сверстники и не обделяли вниманием девочки. Начитавшись Дюма и Сабатини, я носил в себе мушкетёра и любил свою Арабеллу, как капитан Блад. " О, как это романтично, яблони в цвету".

Я был честолюбив, поэтому старался не спускаться в оценках ниже хорошиста, стал одним из первых октябрят, пионеров и комсомольцев. Каждый раз при достижении какой-то вехи, я испытывал невероятную радость. Помню, как став пионером, я впервые шёл в школу с галстуком. Меня распирало от радости, казалось, что весь мир вокруг ликует. Бывало, конечно, кто-то кликнет  походя "китаец". Для меня это было странно, потому что я ощущал себя вполне и довольно обычным русским парнем. Только, наверное, чуть более образованным и начитанным, чем эти горлопаны. Чуть позже, когда появился в прокате Брюс Ли, а на сцене Виктор Цой, я понял, что что-то такое во мне тоже есть.
Я начал заниматься самбо, карате, научился сколь удалось играть на гитаре, начал писать и петь песни. В коллаборации с восточной внешностью, мушкетёрами и капитаном Бладом в слегка раскосых глазах, я приобрёл даже некоторую популярность в нашем маленьком городе.
Дома, как и в доме у дедушки всегда было много родственников и друзей. Мама, помимо работы, всегда хлопотала по хозяйству. Где мог я старался помочь. Выжать бельё, почистить картошку, помыть полы, выбросить мусор, сдать молочные бутылки, сходить за хлебом и молоком с  бидончиком. На сдачу я обязательно покупал пирожные, глазурованные и корзинки, себе и друзьям, сопроводившим меня в этом походе. Папа до поздней ночи работал в университете.
До самой пенсии он готовился к каждой рядовой лекции. Я-то точно знаю, что такое настоящий преподаватель. Тысячи его выпускников стали большими руководителями и думаю, могут подтвердить мои слова. 
Кроме родителей нас воспитывали тогда школа, фильмы, мультфильмы, музыка, гордость за нашу страну, победившую фашизм и покоряющую космос. Теперь, если ты на работе, твоих детей никто не воспитает. Ты просто отдашь их интернету, а на фильмах про хороших, но бедных полицейских, личность не воспитаешь,  да и не интересны эти фильмы детям.
Уже тогда, в своём любимом детстве, я тоже любил, когда ко мне приходили гости. Я готовил яичницу с луком, угощал их, поил чаем. Теперь это то же самое, что и посиделки у моего деда и папы. Это традиция. Не совсем уверен, что это всегда нравится женской половине, но таков уж уклад жизни в нашей семье. Тенденция подтверждается и в семье моего родного брата, родившегося уже в Ухте.
Каждое лето, пока были живы родители наших родителей, наши хальмони и харабоджи, аме и абай, бабушки и дедушки, мы ездили на всё лето к ним. В Узбекистан, Казахстан. Там опять было полное погружение в уклад и особенности корейского быта. Сам по себе прививался бытовой язык, ведь надо было понимать о чём речь или отпроситься на речку, например. Когда чья-то бабушка звала своего внука, одного из моих друзей, всякая игра мгновенно прекращалась и с громким криком "Еее" тот убегал, сверкая пятками. Не дай бог было дождаться второго раза. В основном, моими друзьями там были корейцы, хотя, конечно, были вокруг узбеки и казахи, но почему-то мне казалось, что они не особенно дружелюбны к нам.
Особенно это было ощутимо в 90- е годы прошлого столетия, после распада страны. С нами даже в магазинах отказывались говорить на русском. Это было не понятно и обидно. Многие наши родственники тогда уехали из Узбекистана за лучшей долей. Они занимали в основном руководящие и инженерные должности, но после получения суверенитета Узбекистана, должности стали перераспределять по национальному признаку. В России, слава богу и КПСС,  такого никогда не было. Сейчас, конечно, всё отчасти стабилизировалось, но как там собираются жить побегайцы-релоканты из России для меня загадка. Там не нужны те, кто нашёл работу даже здесь. Блогеры, коучеры. Там нужны продавцы. Недорого. 100 долларов в месяц. Местные бизнесмены приходят посмеяться над вашими ожиданиями. Ну да впрочем, речь не о них.
Так вот, я чувствую себя и там более-менее неплохо, потому что будучи здесь так же ровно отношусь к ним, приезжим.
Благодаря занятиям спортом, музыкальному клубу, я стал широко популярным в узких кругах нашего маленького северного города и совершенно не чувствовал себя хоть как-то обделённым или обидно особенным.
Благодаря генетически привитому трудолюбию, работа также принесла только новые знакомства и возможности.
У меня много друзей. Многие из них знают, что я люблю собак. Это до сих пор повод для шаблонных шуток. Ну вы знаете. Видимо, это из скрытого желания попробовать, но я их люблю в общепринятом смысле, у меня и сейчас живёт маленькая чихуашка. Когда она особенно нашкодит, я обещаю что-нибудь такое приготовить, надеюсь она понимает шутки.
С возрастом я всё более люблю классическую литературу. Взахлёб и со смаком глотаю произведения Пушкина, Булгакова, Чехова, Достоевского, Бунина, Гоголя, Бальзака, Камю. Наблюдаю, как меняется, совершенствуется мой родной русский язык.  В то же время смотрю дорамы, изучаю корейскую культуру. Чувствую единение этих двух разных, но по сути одинаковых культур. А бескультурье, невежество есть в любом этносе, независимо от количества солнца и запасов нефти.
А теперь уже растут мои дети. Они умны, красивы, амбициозны и на фоне значительных корейских прорывов в области культуры, спорта, промышленности находятся, как говорят сейчас, - в тренде. Надеюсь, что сумел отчасти воспитать их так, чтобы они в мои ещё пока отдалённые шестьдесят лет устроят мне традиционный для корейцев праздник.
Это оказывается важно для меня.  Пусть даже и без поклонов, но тепло прижавшись и со словами искренней благодарности. И ещё, я хочу, чтобы мои родители жили долго-долго и успели увидеть, как вырастут и возмужают их благодарные правнуки.