Вукол Лопатин -поэт, член союза писателей СССР

Мечту имел детдомовский мальчишка
(непридуманная история)

1944 год… Беларусь освобождена от немецких оккупантов. Времена тяжёлые, нехватка продовольствия, полуголод. Правительством страны было принято решение спасать детей, которыми были переполнены многие детские дома Беларуси. Выручила Украина, соглашившись принять сотни белорусских детей в сельские семьи, имеющие возможность кормить ребёнка и создать ему нормальные условия для жизни.
В посёлок Старый Мерчик Богодуховского района Харьковской области прибыли около 15 детдомовских детей из Беларуси. Одного из них, 14-летнего Николая Лопатина, поселили в семью по соседству с семьёй моей мамы. Моя мама, Вера Номировская, вдова, жила с тремя детьми-сиротами. Их отец, Павел Иванович, погиб в боях за Харьковщину зимой 1943 года. Старшему сыну мамы, моему брату, Виктору было, как и Николаю Лопатину, тоже 14 лет, мне было 2 года. Само собой разумеется, что Николай и Виктор сразу подружились, нашлись общие интересы, в том числе любовь к книгам и к игре в шахматы. И Виктор, и Николай любили читать, а за шахматной доской просиживали часами, иногда забывая о хозяйственных делах. Однажды мама Вера рассердилась на них, забрала шахматы и выбросила их через окно в огород. Виктор и Николай потом долго собирали в крапиве шахматные фигурки, крапива их не полюбила, но собрали они все фигуры, кроме одной. «Офицера» пришлось выстрогать из дерева.
Годы шли, Николай и Виктор окончили по 7 классов Старомерчанской школы, пришло время выбирать дальнейший путь в жизни. Виктор пошёл учится на агронома в сельскохозяйственный техникум, который располагался в величественном здании (маєтку) бывшего владельца маетком, пана – графа Духовского, эмигрировавшего а Америку после Октябрьской революции, а Николай имел мечту стать лётчиком. Но вначале он окончил в Харькове Индустриальный техникум, после которого мечту свою не оставил.
Когда Николай Лопатин подавал документы в Харьковское лётное военное училище, ему посоветовали поехать на родину, чтобы узнать о родословной. Ведь анкеты тогда были чрезмерно подробные.
Николай поехал на родину (теперь Могилёвская область), нашёл в своей деревне старожилов, которые рассказали о судьбе его родителей. Николай узнал, что его, как и отца, тоже звали Вуколом. Мать Вукола умерла рано, а отец, Вукол Лопатин, крупный землевладелец в Беларуси, имевший какой-то царский чин, женился на горничной, 16-летней девушке, от которой был старше на 38 лет. Молодая жена родила ему троих детей, в том числе двойню, при родах которой она умерла. Старшего Вукола репрессировали в 30-х годах и выслали в дальнюю Сибирь, где он и скончался. Судьбы своих братьев и сестер младший Вукол не смог выяснить. Оказалось, что его год рождения не 1930, а 1929, т. е. Вукол был на год старше своего друга Виктора. Как сироту, Вукола поместили в детский дом, при расформировании которого его судьба забросила в Старый Мерчик (для так называемого «патроната»).
В лётное военное училище документы Вукола не приняли, ссылаясь на его происхождение не из рабочих, он смог поступить только в гражданское лётное училище. Но его мечта сбылась.
Намного позже я написала и опубликовала в книге стихотворение о мечте Николая «Мечту имел детдомовский мальчишка».

МЕЧТУ ИМЕЛ ДЕТДОМОВСКИЙ МАЛЬЧИШКА
Памяти Вукола Лопатина, поэта, члена Союза Писателей СССР

Войдя в наш дом, лихой судьбы сынишка,
Стал другом брату, звал меня сестрой,
Тот первый стих о маленькой пастушке,
Храню в душе, как жемчуг дорогой.

Мечту имел детдомовский мальчишка –
Расправив крылья, взмыть за облака.
Слыл фантазёром, любил читать он книжки,
Творил стихи, наивные пока.

Сбылись его заветные надежды –
Он небо покорял, зажав штурвал,
А приземлившись, на планете грешной,
Поэт «Зарубки» – вирши издавал.*

Его стихам особенное место,
На полочке моей отведено,
И льются из страниц поэта вести,
Где нити судеб вьёт веретено.

Прочту, слезу роняя, на погосте,
О дружбе верной твой последний стих...
Мы на Земле прекрасной – только гости,
Уйдём в свой час, оставив память-штрих.

16 декабря 2010 г.

Друг Вукола Виктор Номировский продолжил учебу в Тимирязевской Сельскохозяйственной Академии в Москве, после окончания учебы получил назначение в Новгородскую область. Работал в райцентрах Новгородщины, рос, как руководитель и специалист. В то время Никита Хрущов задался целью догнать и перегнать Америку по выращиванию кукурузы. Когда партия дала приказ осушать болота, Виктор был категорически против этого мероприятия, но подчинился приказу. Рабочих рук не хватало и снова, по приказу партии, ему было поручено перемещать из Узбекистана желающих работать на Новгородщине по осушке болот. Дело продвигалось успешно, теперь на Новгородщине много узбекских семей. В семейном архиве Виктора есть фотографии об Узбекистане, в том числе фотографии с Первым Секретарём Компартии Узбекистана Шарафом Рашидовым. Новгороду был выделен значительный жилищный фонд для расселения узбеков. Это шло в ногу с задумками партии сделать общий народ – советский, смешивая между собой различные народы по культуре, вероисповеданию, образу жизни и пр. Работа успешно продвигалась, Виктор Павлович вырос до второго секретаря Новгородского обкома партии по сельскому хозяйству. Но его пути с Вуколом Лопатиным разошлись. Потеряла нить дружбы и я, хотя знала (из телепередачи), что Вукол живёт будто бы в Харькове, стал признанным поэтом.
Вукол после учёбы и работы в свой отпуск иногда приезжал в Старый Мерчик. В 1958 году я была в 9-ом классе, Вукол, как настоящий поэт, влюбился в 16-летнюю девушку и написал мне стихотворение. Я часто перечитываю это стихотворение, знаю его наизусть.

ДЕВУШКА НАТАША

Девушка Наташа,
Чуть курносый нос,
Девушка Наташа,
Пряди русых кос,
Девушка Наташа,
Тонкий, гибкий стан,
Не поверить даже –
Ты, малышка та,
С куклой на коленях,
С пряником во рту,
Чудо перемены –
Как года идут!
Мне семнадцать было,
Тебе только пять,
Как же умудрилась
Ты такою стать?
Было, ты без мамы
Не могла уснуть,
Только ветру раму
Стоило встряхнуть.
Иль гроза над крышей
Вздумала стрелять,
Ты проворней мышки
Прячешься в кровать.
Для тебя я вишен
Ветки нагибал,
Ягоды повыше
Спелые срывал,
Брал тебя за руки,
И кружил, кружил,
Словом, другом лучшим
Для тебя я был.
Очень ты девчонка
Бойкая была,
Выгоном бурёнку
К пастухам гнала…
(К сожалению, концовка стиха утеряна)

Естественно, мне очень хотелось знать больше о судьбе друга, но его следы были утеряны.
Помог мне найти Вукола Лопатина мой  муж. В филиале Харьковского Союза писателей Украины в справочнике писателей Харьковщины он нашёл фамилию и адрес Вукола. Вукол числился по прописке в г. Балаклее Харьковской обл. Стали звонить в справочное Балаклеи и в горсовет. Там нам дали телефон семьи Вукола. Семья жила в известном высотном доме в центре Харькова на углу ул. Короленко и площади Тевелева на 7-ом этаже. Созвонившись, я и мой муж приехали в гости к Вуколу и его жене Дусе Лопатиной. Дружба возобновилась. К 80-летию Вукола в марте 2009 года муж написал АКРОСТИХ.

Вуколу Лопатину, поэту, члену Союза писателей ссср к 80-летию со дня рождения

Вдруг оглянёшься – господи, года!
Умчались, промелькнув, как полустанком скорый.
Как изменяется всё в этой жизни скоро!
Остались лишь «ЗАРУБКИ» навсегда.
Любимы многими стихи «ХАТЫНЬ»,
«ЛЕСА», где ландыши растут в прохладе мглистой.
«ОКРЕСТНОСТЬ», взор куда ты свой ни кинь,
Подарит дух лесной, пахучий, свежий, чистый.
А «РЫБОЛОВ», который клёва ждёт,
Такой, каким был мальчик каждый в жизни.
И просится душа опять в «ПОЛЁТ»
Найти себя в так изменившейся «ОТЧИЗНЕ».
 
Вукол вспоминал своего друга Виктора, жалел, что тот ушёл из жизни, не дождавшись встречи с ним. К своему 80-летию Вукол подготовил новый сборник стихов «Старая тетрадь», который был опубликован в 2013 году уже после его смерти в 2010 г. Название сборника Вукол выбрал по названию последнего своего стихотворения «Старая тетрадь».

Выписка из моей книги  «Стихотворения», Х., «Факт», 2017, с. 179.
 
Одно из последних стихотворений Вукол Лопатин посвятил своему лучшему другу, моему брату Виктору Номировскому.

Вукол Лопатин
СТАРАЯ ТЕТРАДЬ

Виктору Номировскому

Старая тетрадь, которой лет да лет,
Лебедем бело, не развернёт страницы,
Вижу в ней себя в украинском селе,
Добрые ко мне, воспитаннику, лица.

Шла ещё война, разор стоял вокруг,
В школе на клочках каких-то мы писали,
Общую тетрадь мне подарил мой друг,
Радость ту мою домысливайте сами.

Замысел таков – переношу в неё
Всё, что написал на мелочи бумажной...
Крепко верил друг в призвание моё,
Если для него так это было важно...

Старая тетрадь, заброшенный мирок,
Гостею давно здесь память не ступала,
Может и сверкнёт крупинка между строк –
Сито поднимать энергия пропала.

С дымом улетит давнишняя мечта,
От былых надежд увижу пепла купку.
Скоро мой черёд. Найду я друга Там,
Ему я объясню сегодняшний поступок.

«Твой широкий жест, – я скажу ему – вот здесь»,
Руку положив под левую грудину,
Вместе будем вновь на грешный мир глядеть,
Статусом своим небытия едины.

Сентябрь, 2010 г.

* «Зарубки» – название одного из  сборников поэта (из Н. Ружинская «Стихотворения», Х., «Факт», 2017, с. 178, сборник «Родник», Х., ФОП, 2012, с. 7).

Из Википедии о Вуколе Лопатине

ЛОПА;ТІН Вукол Вуколович
(17.03.1929, ст. Осиповичі, нині Могильов. обл., Білорусь – 15.12.2010, м. Балаклія Харків. обл.) – поет. Член НСПУ (1975). Закін. Харків. індустр. технікум (1952) та цивільне. авіац. училище (1957).
Рано втратив батьків, виховувався у дит. будинку. Працював пом. машиніста обертової печі на Балаклій. цементно-шифер. комбінаті. Писав рос. мовою. Герої його віршів – люди, з якими він жив і працював.

Напоследок одно из стихотворений Вукола Лопатина.

* * *
Вечер летом в сорок пятом,
Тесно сидя на бревне,
Лущат семечки девчата,
В ожидании парней.

И когда придут с гармонью,
Смоет девушек с бревна,
Окатив бесцеремонно,
Вальса светлая волна.

Кавалеров всем не хватит -
Не пришли они с войны.
В это время на подхвате,
Что постарше, пацаны.

Неуклюжие движенья,
Привставанье на носки...
Это им, как посвященье,
В мир желаний – в парубки.

Обнимая стан партнёрши,
Призывную теплоту,
Кавалеры уж о большем
Холят, балуют мечту.

Ослеплять способна радость,
Возомнив не по годам.
Не увидят грустных взглядов,
Сверху вниз глядящих дам.
 
«Старая тетрадь», Х., 2013, с. 138.