Мелконаварный бизнес. Детектив 17-2

    Я слышал, как Андрей говорил кому-то, что подниматься в квартиру нет необходимости, и что они быстро со всем сами управятся.
    - Ну-с, - сказал Андрей, заходя в комнату, - мне нужен твой заграничный и советский паспорт. Как ты уже, наверное, и сам догадался, ты сорвал нам крупную операцию, которая все-таки должна быть завершена. Успешно! - он поднял указательный палец кверху, а затем продолжал:
    - Я уверен, что ты многое сумел разнюхать, сунув свой нос куда не следует. Но главного ты, я надеюсь, не понял. А главное заключается в том, что ты вообще никуда не должен был уехать!
    Последние слова он почти выкрикнул, резко дернув рукой. Он сейчас был похож на глупого самодовольного пингвина, наслаждающегося своей речью. Именно таким голосом политики клянутся избирателям, что выполнят все их наказы, а мужья обещают женам, что бросят пить. По крайней мере, до следующей получки. Я подумал об этом в ту краткую паузу, которую он сделал перед тем, как перейти к кульминации.
    Я знал, что его ждет сюрприз, и не хотел лишать Андрея этого удовольствия...
    - Но мы сейчас все исправим, - чуть-чуть переведя дух, продолжил Андрей, - и все вернется на круги своя: ты займешь свое место в мягкой могилке, находящейся недалеко за кольцом трамвая, а наш человек улетит следующим рейсом в Дели. А оттуда - уже в Америку. Итак, - торжественно, как фокусник на сцене, уверенный в том, что его трюк обязательно получится, - ты сейчас скажешь мне, где находятся российский и заграничный паспорт. Если ты будешь умницей, то я обещаю, что ты уйдешь из жизни легко. Ну? Где паспорта?
    - Заграничный в левом кармане, российский - в правом, - не сумев сдержать улыбку, ответил я.
    Я рассчитывал, что будет сюрприз, но был настоящий шок. Когда Андрей достал из одного кармана горсть розовых клочков, а из другого - голубых, он онемел. Я даже думал, что его хватит удар, но он, несколько раз сильно вдохнув в себя воздух, пришел в себя.
    В этот момент я подумал, что фокусники и иллюзионисты, разрабатывающие сложные трюки, за столько лет не додумались до такой простой манипуляции, способной так сильно удивлять. Когда я в такси рвал оба паспорта на части, даже невозмутимый водила, который только что сумел оторваться от преследования, удивленно присвистнул и чуть не врезался в фонарный столб.
    - А ведь я тебя все-таки недооценил, - процедил сквозь зубы Андрей, - значит, ты додумался и до этого. Ты верно рассудил, что я не могу предложить уважаемому человеку еще раз сделать пластическую операцию, после которой швы заживают полгода. Молодец. Умница. И почему ты не играешь в нашей команде?
    - Не люблю мелконаварный бизнес, - усмехнувшись, ответил я.
    - Шутка - это хорошо, а хорошая шутка - просто отлично, - в раздумье прохаживаясь по комнате сказал Андрей, - но ты только немного оттянул время. Все равно все будет по-моему. Мы сделаем тебе новые документы, а уже после этого тебя пришьем. Не беспокойся, фотограф приедет к тебе на дом, а в милицию за паспортом мы тебя отвезем. Наш фармацевт подберет тебе такую наркотическую дозу, что ты будешь послушным.
    Он посмотрел на часы и добавил:
    - Мне, к сожалению, пора. Я ухожу, но мои ребята останутся с тобой.
    Он повернулся и пошел к двери. Уже выходя из комнаты, он сказал своим подручным:
    - Поработайте над ним немного. Только не бейте по лицу и не ломайте ему костей, он должен передвигаться самостоятельно.
Когда за Андреем закрылась дверь и ребята, заклеив мне рот скотчем (несчастные плагиаторы!) принялись надо мной работать, я был вынужден признать, что Андрей тоже умеет шутить, и шутить неплохо. Единственное, что утешало меня, когда я десятками получал тумаки и удары, это то, что я начал первым. Я очень надеялся, что раззадорясь и войдя в раж, ребята все-таки стукнут меня по затылку.
Так и получилось. Не имея возможности выбить мне зубы, а следовательно, отомстить в полной мере, водитель зеленого «жигуленка» схватил ножку от разломанного стула, которой он меня охаживал и стукнул меня по затылку. Все поплыло у меня перед глазами, и я надолго потерял сознание.
    Мне представлялось, что я вознесся высоко-высоко, туда, где за белыми хлопьями облаков всегда светит солнце. Я стоял возле ослепительно-золотых ворот, и Архангел спрашивал меня, на чем я буду играть - на флейте или на арфе. Я представил себе звуки, издаваемые обоими музыкальными инструментами, и отрицательно покачал головой. Архангел вопросительно посмотрел на меня, и я вдруг вспомнил великолепие изумительного свадебного шествия, увиденного мною в Индии. Я вспомнил удары барабана и звон литавр. Но более всего меня покорил густой рев труб, и я ответил Архангелу, что хочу играть на трубе. Причем, на тубе. На невозмутимом лице всемогущего властителя появилось разгневанное выражение. Он хлопнул в ладоши, и прилетевшая пара ангелов стала спихивать меня с облака, хлопая по щекам крыльями.  Я потерял равновесие, закричал и... очнулся.
    Я сидел на полу, прислонившись к диванному пуфику, а рядом была Марина, хлопавшая меня ладонями по щекам. Я потряс головой, пробуя отогнать видение, и хотел снова потерять сознание, но Марина сунула мне под нос нашатырь. Острая прохладная струя ударила мне прямо в мозг, и я окончательно очнулся.
    - Это ты? - спросил я, не придумав ничего более умного.
    - Конечно я, а ты кого бы хотел увидеть? - ревниво спросила Марина и я понял, что, скорее всего, вторая жена будет устраивать мне не менее бурные сцены ревности, чем первая.
    - Да нет, я не в этом смысле, - постарался объяснить я, и, запнувшись, спросил: - а где эти?
    - Лежат в коридоре.
    Я повернул голову к дверному проему, а затем посмотрел на диван, где рядом с сумочкой и меховой муфтой лежал маленький зеленый пистолетик.
    - Где ты научилась обращаться с оружием?
    - Мой отец был боевым офицером. Он часто брал меня на стрельбище, так что я умею обращаться и с пистолетом, и с автоматом.
    - Это хорошо, - сказал я, дотягиваясь рукой до пистолета и рассматривая его.
    Я нажал на маленький рычажок, и пластиковая обойма выпала мне на ладонь. Я сконцентрировал зрение, пытаясь определить цвет пулевых головок, предчувствуя, что цвет окажется красным. Так оно и было.
    - Ты не могла воспользоваться другой обоймой? - в раздумье спросил я.
    - Но там было всего два патрона, а охранников могло оказаться больше. И к тому же, я могла промахнуться. Хотя нет, - поправила она себя, - второго быть не могло.
    Я молча кивнул головой, оценив не только меткость выстрелов, но и верно выстроенную логическую цепочку. «Вот она какая, боевая подруга», - подмигнул мне очнувшийся агент Ник. И я улыбнулся.
    - Он еще и улыбается, - всплеснула руками Марина, - тебе надо скорее встать на ноги и связать этих парней, пока они не очухались.
    - В этом нет необходимости, душа моя, - снова улыбнулся я, - мы можем не спешить.
    - Почему? - вытаращила глаза Марина.
    - Потому, что они не очнутся никогда. Патроны, которыми ты воспользовалась, были с цианидом.
    - Значит...
    - Они мертвы, - закончил я за нее начатую фразу.
    И следующие пятнадцать минут в роли медсестры, приводящей человека в чувство, выступал уже я. Когда я нежно хлопал ее по щекам и подносил к ноздрям бутылочку с вонючей жидкостью, я жалел только об одном: что я не спасаю утопленницу. Побледневшая Марина была так хороша, что я с удовольствием сделал бы ей искусственное дыхание. Рот в рот, разумеется.

                ***

              Картинка из Интернета.