А музыка звучала

Тишина. Идет снег. Он идет и идет, тихо укрывая город белым покрывалом, а в уме прозвучало саваном. Печалька.

Живу в человейнике, соизмеримом с небольшим селом, из железобетона и уже осыпавшегося внутри ограждающих конструкций утеплителя, за давностью лет.
Многие жильцы, в том числе и моя персона, сверлили в стенах дыры и закачивали туда пену - утепляли, восстанавливали звукоизоляцию. Это летом. А зимой человейник словно заснул. В праздники еще буйствовала какофония "музыки" (само собой написалось было какАфония, с чего бы вдруг!)

И к чему такая долгая прелюдия к обещанному заголовку - о музыке?

А именно к тому, что в доме, с численностью в большое село, не слышно музыки. Никакой.

Пока не работал лифт, в связи с его заменой, поток жителей шел по лестнице, в том числе и моя персона, уж извините за назойливое повторение.

Сопение идущих, тяжелое дыхание, тихие проклятья - это было слышно, но, ни один человек не пел, тихонечко "про себя".

В доме вообще никто не поет. Никогда. Раньше пел мой батя. Он мурлыкал себе под нос (мамино выражение) почти постоянно. Играл на баяне, играл на электронике детской, пока дети ее не разбили.

Он не учился музыкальной грамоте, подбирал музыку на слух, имел приятный глубокий голос. Мама была не певчая. Я пела всегда, сколько себя помню. Имея слух, но не имея музыкальной памяти, не очень - то радовала своими вокальными данными окружающих, поэтому став взрослой, как и отец, мурлыкала себе под нос.
Каждый день просыпалась с какой либо музыкой внутри себя и зачастую она звучала во мне весь день, даже против воли. Оставаясь одна, могла петь и громко, постоянно убаюкивала внуков, и по сих пор убаюкиваю младшую, незатейливыми колыбельными, над содержанием которых старшая внучка потешается постоянно, что вижу - то пою...

А дом молчит, ни в одной квартире я не слышу пения, если работает техника, это слышно, а пения нет.

Возможно, если бы кто - то пел, это бы раздражало, не все умеют петь красиво.
Но отсутствие поющих угнетает.

Я родом из села, там прошло мое детство. Жили в небольшом двухэтажном многоквартирном доме, может быть просто повезло, но в доме постоянно кто - то пел.
Соседка по площадке, соседка с первого этажа. Соседка за стеной, с длинной в руку толщиной пшеничной косой, белоруска Валентина. В праздники она еще и плясала во дворе, выходили с супругом, он с гармошкой, она в цветастом сарафане, и устраивали веселое выступление, отплясывая дроботушки. Зачастую кто нибудь присоединялся к плясу.

А человейник, в котором я живу сейчас, молчит. Нет, бывает в праздники, что под дикие завывания и подергивания зарубежной музыки (даже если ее и написали уже наши российские авторы, все равно это музыка чуждая росам) пьяные компании создают вибрации разрушения своим топотом, но вот той силы музыки пения и пляса, в энергии которых росла я и мои друзья по нашему дому, селу, я не слышу.

Отец, последние годы жизни уже не ходил, на даче он устраивался с баяном на качелях и играл и пел грустные и веселые, задорные и задумчивые песни, они лились над нашим дачным селом, изредка подпевал сосед, подпевала я.

Папы не стало, но на другом краю дачного поселка теперь играет кто - то другой, песни те же самые, что и у бати.

Человейник же молчит. Люди не поют.

А ведь музыка исцеляет души и сердца и пение - великолепная тренировка горла от разных хворей. Тренировка дыхательных мышц, а значит сердца.

Родовичи Знали, поэтому пели и учили петь детей и внуков.