На крещение...

Утром, снова, плакал наш январь.
Слёзы бились, бились об окошко…
Я подумал, пусть погрустит немножко,
А там, глядишь, забросит грусть ту вдаль.

Оно и вышло так. Январь повеселел,
Прогнал печаль тоску,  открыл для Солнца душу.
Я к его тайне входа не нарушу,
Но передам, что он сказать хотел.

Лил слёзы он – по снегу, по зиме,
И за морозом плакал, как ребёнок.
Всё спрашивал: «Ну, где вы делись?.. Где?!» -
И телом всем дрожал, как оленёнок.

Вернул ему улыбку – воробей:
«Ты, жив? – спросил, - тогда не хнычь девчонкой,
Кричи, что жив и весело, и звонко!
Ну, что же ты?! Кричи же поскорей!»

За то, что плакать перестал январь,
Зерна насыпал  воробью, в кормушку,
Плеснул воды в тарелку – кружку,
Крещение, мол, пёрышки «попарь»!

Ох, и плескался этот воробей!
Вы б только видели, что он творил в тарелке!
А накупавшись, он присел на ветке,
И задремал,  в объятиях лучей…

 Я осенил купальщика крестом:
- Храни тебя, Господь, от голода и кошек,
За твой совет – для января, хороший.
В кормушке этой, ты найдёшь свой корм!..