Таинства расширенного взгляда

Кот Шрёдингера

Говоря о мысленном эксперименте Шрёдингера, не могу удержаться, чтобы не процитировать Хлебникова: «Я сейчас курю восхитительную мысль».
Основоположник квантовой механики Эрвин Шрёдингер обладал редким воображением. Свой блестящий мысленный эксперимент он опубликовал в 1935 году. Согласно предварительным условиям, Шрёдингер располагал коробкой и помещенным в нее котом. Кроме того, в коробке также должен был находиться счетчик Гейгера с некоторым очень маленьким количеством радиоактивного вещества. Количество вещества было таково, что вероятность распада и нераспада одного атома в течение часа была одинакова.
Согласно законам квантовой механики, объект может находиться в двух состояниях одновременно. Это явление носит в квантовой физике название «суперпозиция». Уникальность его в том, что оно позволяет с полной уверенностью и в равной ее степени утверждать, что кот может быть и жив, и мертв одновременно.
Смею полагать, что всемирная история человечества находится в состоянии подобной «суперпозиции».
Подобное предположение может показаться некорректным, но надо признать, что, когда мы попадаем в мир идей квантовой физики, всякое масштабирование объекта из «мира Ньютона» теряет смысл. Поэтому представляется вполне уместным мысленно (как в эксперименте с котом Шрёдингера) попытаться приоткрыть эту коробку, но не для того, чтобы убедиться, что кот или помещенная в нее по аналогии всемирная история на месте, а дабы осознать, что же реальнее: их наличие или их отсутствие.

                Мне дождь опять, как старый добрый друг,
                Кладет на плечи тяжесть мокрых рук,
                И ничего, что я слегка продрог,
                Зато я слышу, как смеется Бог,
                Покуда в ящике абстрактный кот
                Про Шрёдингера песенки поет.

И опять Хлебников: «Слова особенно сильны, когда они имеют два смысла, когда они живые глаза для тайны...»


Мост Ватерлоо. Эффект тумана

Мост Ватерлоо в коробке Шрёдингера — еще одно поразительное зрелище.
Великий Клод Моне отправился в Лондон, чтобы писать реальность красками иллюзии. В Париже у него такой возможности не было, потому что не хватало главного — тумана. Не знаю, что на меня нашло, но именно мост Ватерлоо показался мне наиболее точной иллюстрацией к тому, что мы сегодня прозреваем в прошлом.
Здесь уместно вспомнить фразу Мишеля Фуко: «...тема и сама возможность глобальной истории начинают исчезать, и мы видим, как появляется совсем другой рисунок того, что можно было бы назвать всеобщей историей». Поэтому вполне логично предположить, что история человечества не более чем мост в тумане, из которого торчат какие-то трубы, как персты, воздетые к небу, которого нет.
«Погода меняется постоянно из-за облаков и сильного ветра... Эти эффекты превосходны, но они длятся не более пяти минут, и это сводит меня с ума», — пишет Моне жене Алисе.
Туман на картинах Моне никогда не бывает одинаковым, он то зеленый, то фиолетовый, то розовый, то голубоватый. Такова иллюзия всего, что мы называем прошлым.
Великая западноевропейская иллюзия истории.
И как же по-французски тонок в своем наблюдении Поль Рикёр, когда пишет: «На меня произвела большое впечатление идея о том, что исторические события не поддаются обобщению. Толстой говорит о том, что никто не способен сделать вывода по поводу войны между Францией и Россией, потому что никто не видел самого феномена войны в целом, но каждый обладает отдельным фрагментом ограниченного опыта, и если бы удалось обобщить эти многочисленные фрагменты, то был бы выявлен смысл истории, но это невозможно». И далее, как выстрел, фраза: «Вот почему история неподвластна человеческому разуму. Мне представляется чрезвычайно значимым такое пессимистическое видение истории, полное осторожного и почтительного отношения к ее непрозрачности».
Всемирная история в коробке Шрёдингера — не предмет для изучения, но повод задуматься о том, что мы бесконечно далеки от понимания Замысла Всевышнего, который не поддается научному анализу, ускользает от взгляда философа и смущает физика. В итоге — удивительный вывод Хайдеггера: «Европа — это вечерняя страна... Соответствующая ей философия — это вечерняя философия, вечерняя метафизика. Задача западноевропейской философии — это „упаковать бытие ко сну».
Почти также Клод Моне упаковывает в туман простые и однообразные лондонские пейзажи, которые под его таинственным покровом «становятся грандиозными», как ускользающая от постижения история.
И что в итоге мы видим в коробке Шрёдингера?
Свернувшего клубочком кота и туман Моне.


Из в книги "Арабский Ренессанс в конструкции Времени"