Власть уступают тихо, пунктуально

Луна свой холод льёт на лес дремучий
посредством ярких солнечных лучей
ей нравится как будто ложью мучить
обилие растений и зверей.
Из троп ночных рождаются вдруг тени,
хоть это лишь оптический обман,
мир шорохов тревожных, сложных тлений
воздействует как ядерный дурман.
Истошный крик в ночном лесу не редкость,
предсмертный хрип не так отчётлив, глух,
успешность обеспечивает меткость,
останутся лишь перья, кости, пух.
Напряжены охотники и жертвы,
несётся вскачь стуча по стенкам пульс,
живой сейчас – спустя минуту мёртвый,
хоть нет в лесу ночном враждебных дул.

Вот чей-то вздох протяжный как дорога,
и треск ветвей, мелькнувший силуэт;
пуста пока медведицы берлога,
возможно где-то с суженым дуэт.   
А ветви как художники рисуют
мистических созданий странных сонм,
коварно, вдохновенно фабрикуют,
используя свой творческий уклон.
И корень как клешня вцепился в ногу,
не отпускает словно хочет съесть,
и смелый путник молится вдруг богу
хоть атеист, так испугал арест.
Но чертыхнулся, разглядев сей корень,
молитву оборвал как некий вздор,
ведь отступило, не случившись, горе,
решительность в его вернулась взор.

А травы спят пока не потревожит
их чья-то поступь тихая как мышь,
куда-то пробежал сметливый ёжик,
качнув траву как ветерок камыш.
Обед сова добыла свой бесшумно,
отточен навык опытом давно,
опасна для зверей и птиц бездумность,
покоя нет вне их привычных нор.
Но даже там случится могут драмы,
нет полной безопасности нигде,
поэтому бездетные и мамы
настороже будь ночь в лесу иль день.

Ночь завершает свой поход по небу,
чтобы вернуться день всего спустя,
соединяет сложная их скрепа,
не зыбкость, не космический пустяк.
Союз их впечатляет долголетний,
и сбоев в их работе не найти,
искать – то труд бессмысленный и тщетный,
не нами им начертаны пути.
Антагонисты, но нужны друг другу,
небесный уважают так закон,
что двигаясь миллионы лет по кругу
сумели разделить без битвы трон.
Власть уступают тихо, пунктуально,
присягу словно дали навсегда,
прекрасна эта мудрая глобальность,
неподражаемый, лишённый крови дар.