Старая черёмуха

День уходит от меня по дороге,
проложенной самим Богом.
По этой дороге убегают мгновения
и уползают целые жизни.

Если я центр вселенной,
значит, всё в этом мире
движется прочь от меня.
А если я где-то с краю,
значит, мир протекает мимо.

А день уходит.
Ему грустно.
Видимо, на моей земле
он так и не нашёл предмета,
от которого невозможно уйти.
Он уходит, понурив голову,
и мне почему-то стыдно,
и мне отчего-то светло.
Значит, радость ещё теплится
где-то рядом?

Белый дымок
над сгорающей плотью -
то, что стемится к небу,
всё, что остаётся Богу,
и большего ему не нужно...

А мне?
Мне холодно,
потому что я боюсь огня.

Угольки в остывающем костре.
Кто их затопчет,
тот и виновен во всём.

Я это понял,
врастая в землю.
И вот я согласен с черёмухой,
раскрывающей ангельскую наготу,
аромат которой и есть душа.

Да и ветер ещё не устал:
длинным языком
он слизывает с моих листьев
последние капли солнца.

Мне понятна лесная симфония,
ведь я тоже дерево,
причём уже давно.

Однако ещё не остыли желания,
они копошатся
под дряхлеющей корой,
под золою памяти.

Дерево живо,
пока на старых ветвях
трепещут лепестки
нетронутой нежности.

Но кому они нужны,
эти призраки поцелуев?
Не тебе, это уж точно.
Я не могу до тебя
докричаться,
допеться,
домолиться,
домолчаться.
Я могу лишь
на свитке тишины
писать всхлипывания
плачущего леса.

И всё же я верю!
Когда-нибудь ты проснёшься
и, наводя порядок
в библиотеке совести,
найдёшь письма,
измятые в пальцах моей боли
до состояния искорёженных стихов
и брошенные тобою
в корзину былых заблуждений...

Скажи,
ведь ты не можешь
их не найти?

Я всё ещё верю,
даже если поздно...

Прочитав эти строки,
вспомнишь ли ты
мою гаснущую улыбку?
Улыбнёшься ли в ответ
или прослезишься?

Смотри же:
я превратился в воскресшее дерево!
Ещё один день покинул меня,
ещё один человек забыл обо мне.
Пожалуй, поставлю здесь точку -
пускай с неё начинается темнота.

Теперь уже всё равно.
Моя болезнь - хроническое ожидание.

Неужели никому здесь не нужна
цветущая старость?