К свету лампы без абажура

Я возвращаюсь с горки:
в руке — ледянка,
синяк на коленке.
Знакомый всех кочек — копчик.

Куцый пуховичок.
Перчатки на ниточке — козыри в рукаве.

Щёки — румяные — как два яблока.

Вечер колючий щекочет ноздри.

Мне невдомёк,
что дышать здесь вредно;
город — серый — провинция депрессивная —
так и останется адцать лет спустя.
Двор — худой закуток,
дом построен Хрущёвым как временное прибежище —
но нет постояннее того, что временно —

мне невдомёк ещё.

Потом я щёки украшу шрамами.
От кочек у копчика будет трещинка.
И бабушка, напёкшая мне оладушек, зовущая к ужину в форточку
—
моя вечная тёплая ба-ба-бабушка
—
однажды кончится.


Невдомёк пока.

Пока — я иду на зов, к свету лампы без абажура.
В руке ледянка, в рукаве — козыри.
А старое пальтишко — если и жмёт в плечах — то без всяких там выражений:
я просто на пару сантиметров выросла.

17.01.25
(четырнадцатый год без бабы Шуры)