Свет в окошке

Иду я сегодня вечером в магазин, прохожу мимо соседнего с моим дома, где сейчас проживает моя мама. И задумываюсь о своих ощущениях.

С одной стороны с мамой я вижусь каждый день. Я прихожу к ней каждое утро, приношу завтрак и кормлю её с ложки. Никакого контакта с ней уже нет: с ней можно общаться примерно также, как общаешься с годовалым младенцем.

Постепенно я перестал воспринимать маму как разумного человека. Так как я по профессии врач-психиатр, то для меня она перешла в разряд пациентов. С которыми бесполезно разговаривать, а надо делать только одно дело: осуществлять уход по жизненным показаниям. То есть, кормить, поить, убирать за ними и следить чтобы тело сохраняло жизнедеятельность.

С моральной точки зрения мне стало легче. Острая жалость и печаль от потери контакта сменилась на тупую исполнительность. Я исполняю ежедневный уход с чувством, что я обязан делать это до конца её жизни. Депрессия и острота потери стали меньше. Я смирился с тем, что мама моя ушла от меня примерно год назад и уже не вернётся. А тело её, за которым я ухаживаю и в котором практически не осталось разума, не содержит больше её личность. Осколки разума вызывают у меня чувство жалости. Но не такой сильной и острой как год или два назад, когда я пытался бороться за её разум. Я проиграл эту борьбу: мама ушла навсегда. Как человек разумный, как личность ушла. И никогда не вернётся.

Я не уверен, что это плохо. Все мы рано или поздно уйдём туда, откуда не возвращаются. И если близкий человек уходит внезапно и в полном разуме, то боль потери гораздо сильнее. Я это хорошо помню, мой отец ушёл 13 лет назад и для меня его уход был самым горестным моментом в жизни. А вот мама уходит постепенно и согласно модели Кюблер-Росс я последовательно прохожу все стадии её болезни. Шок и отрицание я прошёл примерно три года назад, когда мама начала демонстрировать первые признаки болезни. На эту тему я писал множество материалов. Мои мудрые читатели, особенно те, у которых уже был собственный печальный опыт существования с такими больными, писали мне, что те манипуляции, которые я описывал в поведении мамы на самом деле это ранние проявления деменции. Также я прошёл стадию гнева, торга и депрессии. И сейчас я практически нахожусь на стадии принятия. Принятия неизбежного.

Возвращаясь к тому, с чего я начал статью: я проходил сейчас мимо дома, где мама живёт. Её окно на пятом этаже светилось и я подумал, что мама сейчас лежит в кровати и в принципе можно было бы зайти к ней. Но зачем? Зайти, чтобы посмотреть на лежащее тело без всякой возможности общения? Я это сделаю завтра. Как обычно.