Станция

Я выхожу на этой станции,
Иду за кем-то невпопад.
И никакой со мной дистанции,
Вперёд два шага, и назад.

И наслаждаясь уходящими,
Курящими, или дымящими,
Немного в памяти - сквозящими,
Теми, кто просто одинок.

Я подбираю взгляд несмелый,
Чужие лица – всё одно...
Здесь каждый путь почти предельный,
А мой – как будто пуст давно.

И мысли сплошь перекрещённые,
То осуждённые, то сложные,
Случайным светом озарённые,
Порою просто невесомые.

И что во мне? Лишь эхо глупое,
Где страх и смелость спелись мутными.
Внутри – то острое, то грубое,
Сидит сердитое и хмурое.

Я под хрустящим сводом звуков
Ищу себя, мне очень глупо.
И ритмы, от неясных стуков,
Живут в звенящей пустоте.

Я замер, глядя на движения,
На этот рой, что мчится вдаль.
В них нет ни правды, ни прощения,
Лишь неразгаданная даль.

А я — всё тот же, полусонный,
Заложник собственной игры,
Иду, растерянно покорный,
Невидимый, и без души.

И каждый шаг — он будто выверен,
Но как же много в нём потерь.
Мой путь, слепым углом заверенный,
Не разобрать мне, что теперь?

И где-то в глубине, под кожей,
Бушует тихий ураган.
Он мне нашёптывает: «Можешь…»
А сам уводит в океан…

Зачем? Куда? Ответа мало,
Лишь шепот линий на стекле.
Судьба — игра чужого плана,
А я всё жду её во сне.

Во мне сомнений беспокойство,
Петля из слов, безликий зов.
И тянет к прошлому расстройство,
Где нет ни воли, ни основ.

Я вижу тени за пределом,
Как будто там, где смысла нет,
Собой давно утрачен целый
И безысходный мой ответ.

Но мир рисует очертания,
Молчит о правде — мне не с ней.
Вопросы стали испытанием,
Их не собрать мне, нет частей.

Вся жизнь — лишь эхом повторённая,
Но я иду, ломая шаг.
И с каждым вдохом, отрешённая,
Душа кидается в просак.

Я замер. В воздухе витает
Мой собственный, потёртый след.
И каждый взгляд меня терзает,
Ищет ответы, там, где нет.

Мне кажется, что всё неясно,
Что каждый выбор был не мой.
То воля бьётся беспристрастно,
То зов неслышный под рукой.

И в этой гулкой круговерти,
Где свет и мрак слились в одно,
Между началом и бессмертием
Иду, как в море, глубоко.

Внутри звучит вопрос неловкий,
Он прорастает, как сорняк:
Зачем же путь такой неловкий,
И где же цель, и кто же враг?

Я сам себе давно помеха,
Тяну границы до черты.
Во мне стучит глухое эхо,
Осколки прежней пустоты.

Я выхожу на каждой станции,
Как будто заново рождён.
И пусть в пути одно скитание,
Я им, возможно, обретён.

Но обретён ли? Вот загадка,
Ведь каждый шаг не мой, а чей?
Внутри игра, внутри разгадка,
И замки из глухих дверей.

Я вижу тени дней былых,
Они ползут, хрустят, смеются,
Как будто смятые листы,
В которых смыслы не найдутся.

Здесь звуки давят, бьют по грани,
То поезд скрипнет, то гудок.
А я, как пыль в чужом пространстве,
То вверх, то вниз — сплошной пинок.

И что во мне? Одни кусочки,
То сны, то эхо голосов.
Я брал былое слишком сточно,
Теперь расплата за него.

Иду. Но взгляд застыл у края,
Как будто сам себя предам.
Мой путь — гореть но, не сгорая,
А рой вопросов по следам.

Что значит быть? Что значит помнить?
И можно ль прошлого порвать..?
А может, я — и есть тот случай,
Где каждый шаг — лишь оправдать..?

Но это мысли, звуки, тени,
Зов времени, в котором мрак.
Я руку к свету, две ступени,
Но свет — мираж, тает и так.

И вновь перрон меня встречает,
А станции слились в одну.
Мой путь — как будто засыпает,
Но я скитаюсь. Я ищу.

Но что искать? Ответ неясный,
Он то возникнет, то умрёт.
Внутри меня узор ненастный,
Где каждый штрих — чужой полёт.

Шаги считаю безучастно,
Не веря в ритм их и в итог.
И в этом хаосе ужасном
Лишь тянет вниз чужой порог.

Куда ведёт мой путь безбрежный?
Где финиш прячется вдали?
Вопрос звучит, пустой и нежный,
Как шёпот ветра у земли.

И кажется, что эти стены,
Застывшие в холодной мгле,
Лишь отражают перемены,
Которые всегда во мне.

Я сам себе и суд, и время,
И заключённый, и палач.
Абсурдная порой поэма,
Со мной внутри сгорает враз.

И снова поезд гулом давит,
И снова искры по стеклу.
А я — как будто на расправе,
Бегу туда, куда могу.

И в этом бегстве вижу знаки,
Что были скрыты за чертой.
Мой страх и слабость — просто маски,
Их нужно встретить как герой.

И каждый шаг — уже движение,
Пусть путы рвутся, боль кипит.
Встаёт в душе моё сражение,
И путь мой зреет, как гранит.

Перрон уходит, ночь уходит,
В глазах зажглась едва заря.
И тишина во мне восходит,
Как новый голос, как искра.

На этой станции я вспомнил,
Как в детстве ждал другой перрон.
Тот мир был тесен, но наполнен,
И тёплый свет струился в дом.

Я помню запах старой книги,
И шум часов в глухой ночи.
Те дни спокойны, но двулики —
В них страхи зрели, лишь в тиши.

Я помню голос, что шептал мне:
«Беги вперёд, не обернись!»
И шаг за шагом в этой вере,
Я заменял «мечту» на «жизнь».

На этой станции я встретил
Себя, уставшего в пути.
Он посмотрел мне прямо в сердце
Шептал: «Сумеешь ли пройти?»

Круги времён, круги сомнений,
Как будто я шагаю вспять.
Но с каждым кругом суть мгновений
Я начал заново читать.

Иду, по-прежнему в сомненьях,
Но тени больше не враги.
Я вижу в них свои решенья,
Где раньше были лишь грехи.

Теперь неважно, чей был выбор,
Чей путь неправильным считал.
Мой поезд мчится сквозь туманы,
Где свет меня давно искал.

И пусть дорога бесконечна,
На станции — лишь суета,
Я двигаюсь, шагая в вечность,
Вперёд, сквозь время, сквозь года.