Табу

Мы пришли в место. Место незнакомое и необычное. Что это за место, никто из нас не разобрал, пока разодетый грустный клоун не написал яркой краской из балончика на витрине ширпотрепного магазина «Ярмарка». Позже, когда мы, обрадовавшись цели все вместе и каждый своему, вошли на территорию, он дописал «тщеславия».

Чего здесь только не было. Одна старуха с крыльями бабочки за спиной продавала палочку, правда, поломанную, но рабочую, как было написано на табличке.

Какой-то чумазый с пятаком вместо носа отдавал даром рога и длинный, как скакалка, хвост. «Самоприживляющиеся» было подписано на табличке.

У румяной дамы бальзаковского возраста обнаружилось яблоко и тарелка с золоченой каймой. «Не ржавеет!», — кричала женщина и показывала чудеса прогресса, катая яблоко по тарелке, на которой менялись слайды, проявляя новые картинки.

— Так, ничего не берем. Только смотрим. Нам чудес чужих не надо, ни за деньги, не по блату. Дружно помним про табу — не хватаем ерунду. — строго и холодно всем насвистела Каролина.
— Сотри, какой чумазый, — загорелся Динька, — показывая на синего мальчика. На табличке прочитали «Мальчик для битья», — ух ты! Хочу! Меня наказывают за драки, а этого можно! Просто так! С размаху! И он все снесёт, работа у него такая! Прикиньте, живой мальчик для биться! — вот бы мне, — мечтательно пропел внезапно обесчувствленный мальчик.
— Пошли, драчун. Он живой, его кормить еще надо, раны залечивать, заботиться, чтоб цел был. Но это одна сторона медали. Если ты воспылаешь к нему жалостью и сочувствием, и не сможешь бить, ты его погубишь. И это будет на твоей совести. Нам нужно табу. Только табу. Пошли.

— А мне так хочется посмотреться в зеркало! Вот в это! — завизжала, перебив наставления старшей и самой чёткой из всех нас Каролины, Натка, — кто на свете всех белее…
— Вы чего? Нам только табу! Больше ничего! «Талантов» у каждого и своих выше крыши.
— Ну посмотри, какое оно! Какое красивое, как я в него посмотрюсь, а оно мне… — Не удержалась девушка, схватила зеркало, заглянула в него…

«Ты прекрасна, возлюбленная моя.
волосы твои - как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;
Зубы твои - как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;
Как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока - ланиты твои под кудрями твоими;
Шея твоя - как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем - все щиты сильных;
Два сосца твои - как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.
Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана…» — гипнотизировало впечатлительную девушку зеркало.

Тут замерли не только мы, но и прохожие, и сама владелица зеркала раскрыла рот в недоумении. Такие слова зеркало еще никому не вещало. Влюбленная в свое отражение Натка завороженно остолбенела, а все остальные красавицы рынка, включая симпатичную продавщицу, покрылись испаринами зависти и гнева. Нелегко все же узнавать, что ты второсортной красоты красотка. Все представительницы прекрасного пола захотели растерзать счастливейшую из земных Натку, молниеносно ставшую надменно горделивой. Да так, что голова ее задралась , нос горделиво взметнулся вверх и красавица перестала замечать остальных, кто ниже ее, вокруг нее, менее красив, чем она, и даже тех, с кем она только что еще недавно дружила.

Натка надменно кинула продавщице монеты и пошла прочь.

18.12.2024