Театр Чехова. Маленький Ла Скала в Таганроге

Взглянув за ширму, в закулисье.
Нам остаётся,  лишь мечтать,
Не зная тайны этой жизни:
"Театр - жизнь! " Легко сказать.

                ***
Неспешный, тихий и уютный,
В обилье розовых цветов,
Который век стоит культурно,
Купель великих мастеров!

С годами, всё идёт в забвение
Но, тот истории листок
Мы приоткроем на мгновенье,
Всего лишь на короткий срок:

В пристройке,  старого амбара,
Что  Караяни* удружил,
Актер играет, роль гусара,
Коль сцена есть, театр жив!

И двадцать лет несменной группе,
Принёс артистам торжество,
Трагикомические судьбы,
Своё имели волшебство.

Повестка дня для обсуждений:
"Театр есть, а сцены нет"
В столицу вновь летит прошенье,
И в слове: «Нет» закрыт сюжет.

Помочь в строительстве, отказы,
Непонимание вельмож:
"К чему пиар, кому показы?
На, что же будет, он похож?"

Года летят, горох об стену,
Стучи, хоть бей в колокола,
Не хочет царь закрыть дилемму,
Безрезультатные дела.

И власти местные, показом,
Закрыли денежный вопрос.
Кто сколько мог, собрали налом
И каждый житель, лепту внес.

Собрав заказ, из ценных грузов,
Для созиданий, приглашён,
Наш архитектор русский Трусов
И итальянец  Лондерон.

В зеркальном образе,  явленья
Что волшебство,  к нам снизошёл
"Ла Скала" в точном отраженье,
Отделка, роскошь и декор.

Купец Мавро* вершил убранство,
Отделка значимый пассаж,
Вся атрибутика богатства,
За свои средства, весь коллаж.

И итальянская культура,
И роскошь - неоклассицизм,
Внедрилось всё в архитектуре:
"Театр есть. Вперёд артист!"

И город весь,  а его люди,
Что лихорадкой  поражён,
Россини, опера "Цирюльник"
Чайковский, Глинка приглашён.
 
Какой пассаж, витают музы!
В галерках, в сцене и в фойе,
И даже Энрико Карузо,
Витает тенор,  вдалеке.

И подведу чертою красной,
Тот день, открытия дворца,
Труды все были, не напрасны,
И в продолжения венца.

Билетов нет, зал до отказа,
"Ла Скала"  сказочный, у нас!
И итальянцы для показа,
Пропели гимн, не свой, а наш.

И это было озарением
И чудесам на свете жить!
"Боже, царя храни" - явление.
Тех слов признания, не забыть.

А следом, попурри - Лучия,
И блеск, Мария де Роган
На бис, Белатти и Зангери
Аншлаг, что буря,  ураган.

И в этом "Маленьком Ла Скала"
В провинциальном городке,
Где итальянец Лондерано
В проекте с Трусовым вполне.

Решат проблему возрождения,
В решительно короткий срок
За восемь месяцев. Творение!
Но разве, кто поверить мог.
 
И мелодрамы, водевили,
Трагикомедии кружат,
И в тех спектаклях, в изобилье,
Себя увидеть – «каждый рад».

"Фурор, новинка, представленье,
В театре - "Горе от ума"
Летит пострел на удивленье,
В руке газетками кружа.

Купцы в раздумье уходили
Глядя на сцену, как в себя.
На суд, Петровского* водили,
Его закончена,  стезя.

Года летят, Антоша Чехов,
В театр был весьма влюблён,
И  гимназистам, не в утеху,
Строжайше, вход был, запрёщён.

Но передам, души волненье,
Имея столь приличный рост.
Антоша Чехов без сомненья,
В театр все же будет вхож.

Одев сюртук большой, скорее,
Надвинув шляпу до бровей
И усики, приклеив клеем,
Проходит, словно лицедей.

И жизнь его, сплошной театр,
Харизма, стиль его письма,
Прикроют ловко компроматы
Сатирой, что всегда,  жива.

Года летят, взлетает "Чайка"
Аншлаг,  немыслимый успех!
"Вишневый сад, Медведь, Каштанка"
На обсуждении у всех.

И эти ценные страницы,
Что предоставил на финал.
Мелькают в мыслях, как зарницы,
Идут в разрез, бьют наповал:

- А был бы драматург наш - Гений?
Живя в далеком городке,
Где нет театра и без сцены,
Где  жизнь скромна и налегке -
 
Но Боги есть! Как провиденье,
Судьба дающему,  даёт!
"Театр Чехова"  решеньем
Выходит в мир и на народ.

И тайну все же приоткрою,
Тем, кто со мной шёл, не спеша.
В фойе есть куклы, тех историй.
Артистов,  в них живёт, душа!

А выше, зеркало большое,
Имеет силу волшебства.
Взглянув, лицо в нём,  молодое,
Театра дух, в нем жив, всегда!

А стул под номером двенадцать,
Как прежде там же и стоит
И загадав желанье вкратце,
Оно всегда благоволит.

Сидеть любил, скажу в признанье,
Антоша Чехов завсегда,
Так загадай мой друг желание,
Вперед  в театр, господа!



Иван Караяни* - купец 3-й гильдии занимался торговлей красным товаром.

В. Петровский* - дворянин и  режиссёр первого театра в Таганроге,
первый, кто поставил спектакль по «Горе от ума» за что и был уволен.

Мавро* – купец, член дирекции театра на свои средства произвёл отделку внутреннего убранства, на манер итальянского
оперного театра « Ла Скала»