Феликс Мария Саманьего. Леопард и Мартышки

No ; pares, ; docenas encontraba
Las Monas en Tetu;n, cuando cazaba,
Un Leopardo: apenas lo ve;an,
; los ;rboles todas se sub;an,
Quedando del contrario tan seguras,
Que pudiera decir: No est;n maduras.
El cazador astuto se hace el muerto
Tan vivamente, que parece cierto;
Hasta las viejas Monas,
Alegres en el caso y juguetonas,
Empiezan ; saltar: la m;s osada
Baja, arr;mase al muerto de callada;
Mira, huele, y aun tienta,
Y grita muy contenta:
«Llegad, que muerto est; de todo punto,
Tanto que empieza ; oler el tal difunto».
Bajan todas con bulla y algazara:
Ya le tocan la cara,
Ya le saltan encima;
Aquella se le arrima,
Y haciendo mimos ; su lado queda;
Otra se finge muerta, y lo remeda.
Mas luego que las siente fatigadas
De correr, de saltar y hacer monadas,
Lev;ntase ligero,
Y m;s que nunca fiero,
Pilla, mata, devora, de manera
Que parec;a la sangrienta fiera,
Cubriendo con los muertos la campa;a,
Al Cid matando Moros en Espa;a.
Es el peor enemigo el que aparenta
No poder causar da;o; porque intenta,
Inspirando confianza,
Asegurar su golpe de venganza.

Не парами, а стайками по старине селились
Мартышки в Тетуане; повадился ловить их
Злой леопард: а те ж, его заслышав,
Взбирались на деревья и повыше,
И так на это средство уповали,
Что можно их назвать смышлеными едва ли.
Охотник хитрый мертвым притворился,
Да так искусно что никто не усомнился;
Пока даже старейшины-отцы,
Что дома балагуры-игрецы,
Не стали выходить: кто посмелее,
Спустился к трупу, боязно немея;
Нюхнул, ощупал, оценил на вид,
Без меры счастлив, он уже кричит:
- Спускайтесь, мертв он, более на встанет,
Вон, чуешь, мертвечиной как воняет!
Спустились все, поднялся шум и гам:
Кто мёртвого отшлёпал по мордам,
Кто поплясал на трупе,
Ещё  один макак преглупый
Стал ребра мертвому считать.
Другой же мёртвым притворился -  похож, ни дать ни взять.
После обезьяны те устали,
Не бежит, не прыгает уж стая,
Вот тогда вскочил мертвец притворный
И как никогда проворно
Стал ловить, душить да разрывать
И всё поле вкруг - ни дать ни взять
Кровушкой да трупами покрыта,
Будто мавританский стан да после Сида.
Враг хуже всего тот, что притворился
Безвредным; потому как тщится
Вначале он поближе подпустить,
Чтобы потом наверняка разить.