Новый рассвет

1516

Даже виски казалось кислым. Куда делось теплое мерцание, которое он жаждал ощутить в глубине живота? Почему не шумит в голове – это так приятно в конце путешествия?

Только что опрокинутый стакан виски не принес Джейку ни одной из этих радостей. Он даже не опьянел, хотя ничто не мешало ему надраться в стельку. Но спиртное подействовало на него не больше, чем на дубину стоеросовую. Если бы он не понимал, в чем тут дело, он бы подумал, что Присцилла разбавляет выпивку. Но каждому ковбою известно, что в «Райских кущах» можно отведать самое лучшее, крепчайшее виски и самое холодное пиво.

Народу прибавлялось. Мужчины входили во дворец увеселений поодиночке, парами и шумными компаниями и разбредались по игорным залам и гостиным. Сквозь пелену дыма еле пробивался свет газовых канделябров. Пианист наигрывал веселые мелодии. К той минуте, когда настала пора выйти к собравшимся и предложить себя, девочки стали более дружелюбными, а их одежда – более откровенной. Они улыбались и развлекали, были изящными и соблазнительными – именно такими, как учила мадам.

Джейк не мог не признать, что девочки и впрямь привлекательные. Некоторые – чудо какие хорошенькие и милые. Другие – утонченные, словно знают все на свете, что стоит знать, а чего не знают, то не имеет значения. Здесь нашлась бы шлюха на любой вкус.

Он глотнул еще виски. Все, чего он добился, это что оно обожгло горло. Он подумал, не сыграть ли в покер, но так и не собрался. Просто сидел, облокотившись о стойку бара, пил и надеялся, что виски наконец возымеет эффект и прогонит мысли о том, где ему на самом деле хочется быть и с кем.

Перед ним проплыла Пастилка Долтон.

– О, привет, Джейк.

– Привет, Пастилка.

Она выглядела еще более жалко, чем тогда, когда он был здесь в прошлый раз, вечером, накануне свадьбы Бэннер. Ее лицо опухло. Кое-как наложенная косметика не скрывала морщин вокруг рта – следов несчастной и беспутной жизни.

Но ее глаза, исполненные одиночества, были добрыми, как всегда. Говорили, что она обращается с клиентами с нежной материнской заботой. Именно это и было нужно некоторым мужчинам, особенно молодым, кто впервые пришел поразвлекаться. Джейк подозревал, что только поэтому Присцилла и держит Пастилку в штате.

– Выпьешь, Джейк?

Он только что выпил порцию, налитую барменом, но согласился, зная, что девушки получают проценты с каждого бокала, на который раскрутят клиента. Пастилке, окруженной более молодыми и симпатичными конкурентками, явно приходилось трудновато.

– Только если ты выпьешь со мной.

Пастилка понимала, что Джейк оказывает ей покровительство, но слишком сильно хотела выпить, чтобы отвергнуть его щедрость. Перегнувшись через стойку, она шепнула бармену:

– Налей мне из той же бутылки, что и ему, а не из той, что мадам Прис держит для нас. – Она одарила Джейка чувственным взглядом. – Как поживаешь?

– Не могу пожаловаться.

– Какими судьбами в городе? Ты разве не уехал в Восточный Техас? – Пастилка отпила виски и долго держала его во рту, прежде чем проглотить.

– Приехал купить скот. Набираю стадо.

Она улыбнулась с неподдельной веселостью.

– Хорошо, Джейк, просто отлично. Рада за тебя.

– Спасибо. Стадо не мое. Я всего лишь управляющий.

– Вот здорово. Рада слышать, что у тебя хорошая работа. Когда ты прибыл?

– Сегодня днем.

Они остановились в гостинице «Эллис». Если бы с ним были только ребята, он бы подыскал жилье поскромнее. Но Джейк пошел на лишние расходы и поселился в «Эллис» не только ради удобства, но и для безопасности Бэннер. Он, Ли и Мика занимали комнату, смежную с ее. Их номер находился на третьем этаже.

– Смотри-ка, здесь балкон, – сказал Джейк, раздвигая занавески. Из окна открывался вид на Трокмортон-стрит, одну из самых оживленных улиц города. Он надеялся, что непрестанный поток пешеходов и парад колясок и омнибусов на лошадиной тяге развлечет ее.

Но Бэннер едва кивнула. Еле заметно улыбнулась.

– Да, Джейк, красиво. Спасибо.

С тех пор как они утром свернули лагерь, между ними было произнесено всего несколько слов. Ли и Мика все еще пытались оценить реакцию Джейка на их выходку прошлой ночью и прикинуть, как она скажется на их свободе в Форт-Уэрте, поэтому вечером, когда они вошли в вестибюль гостиницы, настроение у них было весьма подавленным.

Чумазая компания не вызвала особого уважения у клерка за регистрационной стойкой. Но, когда Джейк упомянул мистера Калпеппера, торговца скотом, его обращение стало гораздо более вежливым. Возымели действие также и наличные, которыми Джейк расплатился за двое суток проживания, – он их взял из сейфа Росса, чтобы покрыть расходы на поездку.

И вот теперь голова Джейка кружилась от дыма и шума «Райских кущ». Он вдруг понял, что совсем не хочет здесь оставаться. Ему только казалось, что он сюда стремится, что ждет не дождется, когда вырвется из роскошного номера гостиницы и окажется среди людей того круга, который хорошо знал.

– Пусть обе двери все время будут заперты. Не открывай никому, кроме меня и мальчишек, – велел он Бэннер перед уходом. Мика и Ли уже отчалили, сказав, что к ужину не вернутся. Джейк распорядился, чтобы поднос с едой принесли Бэннер в номер. Он не хотел, чтобы она ужинала одна в ресторации на первом этаже.

– Ты мне сто раз это говорил. Я поняла. – Бэннер стояла у окна и глядела на улицу, как заключенный в камере. Исходя из их разговора, Джейк не мог не признать, что так оно и есть. – Все, что я хочу, это принять ванну и лечь в постель.

– Тогда ладно. – Ему вдруг расхотелось уходить. – До свидания.

– До свидания.

Голос Бэннер был таким удрученным, а лицо – таким печальным, что он чуть не решил остаться с ней. Но поспешил уйти, пока не успел уговорить себя.А теперь он спрашивал себя, какого черта здесь торчит. Хотя Бэннер после прошлой ночи с ним почти не разговаривала, ему все равно хотелось быть с ней, а не среди этой хрипло орущей толпы. Хотелось смотреть на ее лицо, даже если оно будет сердитым, а не на размалеванных шлюх, слонявшихся вокруг со страстным призывом в глазах.

Пастилка допила бокал. Джейк улыбнулся ей:

– Со мной двое ребят.

– Так где же они?

Несмотря на мрачное настроение, Джейк рассмеялся:

– По-моему, на улице, набираются храбрости. Завтра нам предстоят дела, так что сегодня я им велел ограничиться тиром. Я приведу их завтра вечером и познакомлю с тобой.

Пастилка положила ладонь ему на руку.

– Спасибо, Джейк. Ценю твою доброту. – Ее взгляд потеплел, рука сжала его локоть. – Сейчас я ничем особенно не занята. – Это было приглашение, высказанное с надеждой.

Уголки его губ опустились, он самоуничижительно покачал головой.

– Не могу допустить, чтобы ты тратила свое драгоценное время на старого бродягу вроде меня. Найди клиента побогаче.

Это был вежливый отказ, но у Пастилки хватило самообладания ответить на него в той же манере.

– Настанет день, и один из этих богатых клиентов безумно влюбится в меня.

– Не сомневаюсь.

– И увезет меня отсюда. Подальше от нее, – вполголоса добавила она и кивнула в сторону портьеры, отделявшей бар от игорных залов, где стояла, положив руку на талию, Присцилла. В другой руке она держала веер из алых перьев.

Когда Присцилла двинулась вперед, Пастилка отошла от бара.

– Пока, Джейк. И спасибо.

– Погоди-ка минутку, – проговорила Присцилла, когда Пастилка попыталась проскользнуть мимо. Она молча окинула старую проститутку долгим укоризненным взглядом и сильно ударила по щеке. Звук пощечины перекрыл гул, стоявший в зале. Наступила тишина.

Джейк выпрямился, готовый вступиться за Пастилку, но Присцилла острым, как кинжал, взглядом велела ему не вмешиваться. Он остался на месте, потому что иначе после его ухода Пастилке пришлось бы еще хуже.

Пастилка, защищаясь, прикрыла щеку рукой.

– За что?

На самом деле пощечину она получила за мимолетную нежность, которую Присцилла подметила на лице Джейка, когда тот смотрел на Пастилку, и за поцелуй, которым он ее наградил. Но Присцилла ответила:

– У тебя на чулке дырка. Поднимись наверх и не появляйся до конца вечера.

– Но мне нужны деньги, – захныкала Пастилка.

– Ты слышала! – холодно оборвала ее Присцилла.

Избегая любопытных глаз, Пастилка крадучись поднялась по лестнице и вышла из зала. Присцилла шевельнула бровью в сторону пианиста, и тот сразу возобновил игру. Затем глаза, холодные и жесткие, как металлическая стружка, снова метнули взгляд на Джейка.

– Что, Коулмэны от тебя уже устали? – Присцилла подошла к стойке.

– Ну и стерва ты.

– Ты прав. Такова моя работа.

– По-моему, эту сторону своей работы ты любишь больше всего.

– Ты слишком хорошо меня знаешь, чтобы подумать такое, Джейк, – обольстительно проворковала Присцилла. – Ты знаешь, какую сторону своей работы я люблю больше всего.

– Почему ты ударила Пастилку?

– Девочек нужно держать в строгости.

– За порванный чулок? Что тебе сделала бедная старушка Пастилка?

– Бедная старушка Пастилка обошлась мне в кучу долларов, когда напилась так, что не смогла обслужить даже самых похотливых ковбоев.

– А для тебя имеет значение только это? Деньги?

– И еще огромные члены.

Джейк с отвращением покачал головой.

– Я уже сказал – ну и стерва ты.

– Так ты собираешься ответить на мой вопрос или нет?

Почва была знакомой, и Джейк почувствовал себя лучше. Ему нравились перебранки с Присциллой, потому что она полностью заслуживала любое оскорбление, которое он мог ей бросить.

– Я здесь покупаю скот для Коулмэнов.

– Значит, дело пошло?

– Ага. – Он допил виски, но не стал спрашивать еще.

– Празднуешь?

Он пожал плечами.

– Ты разве не можешь позволить себе ничего лучше, чем Пастилка? – Присцилла приблизилась на шаг, убедившись, что ее обнаженные груди видны Джейку во всей красе. Красное атласное платье туго обтягивало талию и выталкивало их наверх так, что они едва не вываливались из черного кружевного корсета.

Джейк все замечал. Каждая мелочь была продумана так, чтобы соблазнять, сводить с ума всех мужчин. Кроме него.

– По мне, что одна шлюха, что другая, – протянул он.

Глаза Присциллы сузились от ярости. Джейк удивился, что она не вцепилась ему в лицо злобными острыми ногтями. Ее самообладание было достойно восхищения. Она не кинулась на него, а промурлыкала:

– Джейк, милый, с тобой что-то неладно? – Ее рука скользнула вниз по его животу, к ширинке. – Разве ты не собираешься прогуляться с одной из моих девочек?

Он спокойно отодвинул ее ладонь.

– Не-а, не сегодня.

В этот миг он и принял решение. Зачем он тратит здесь время? Он должен присматривать за Бэннер. Не в ее привычках сердито молчать. Он не мог понять, чем вызвано ее дурное настроение, и это его пугало. Лучше пусть она с ним открыто сражается, чем видеть на ее всегда оживленном лице такое отрешенное, безжизненное, безнадежное выражение. Почему он бросил ее? Ей нельзя оставаться одной в гостиничном номере. Ни в каком городе, особенно в этом.

– Вернусь-ка лучше в «Эллис», погляжу, как там Бэннер.

Джейк даже не заметил, что думает вслух, пока Присцилла не повторила:

– Бэннер?

– Дочь Коулмэнов. Я тебе о ней рассказывал. Она приехала со мной. Мы покупаем скот. – Он рассеянно шарил в кармане, ища деньги, чтобы расплатиться с барменом.

– Ее муж с ней? – спросила Присцилла, чтобы проверить, правду ли сказал Даб.

– Муж? Нет. Она не вышла замуж. Э-э… помолвка расстроилась. – Джейк бросил монеты на стойку. – Пока, Прис.

Присцилла смотрела ему вслед с неудовлетворенностью и яростью. Джейк был непохож на себя. Когда ей сказали, что он пришел, она поторопилась поскорей привести себя в порядок. Она удивилась, обнаружив его не за покерным столом, не в постели наверху, как обычно, а в баре, где он пил в одиночку – или все равно что в одиночку, раз с ним была Пастилка.

Это было необычно. А Присциллу всегда влекло к людям, ведущим себя несвойственно своему характеру. Никогда не знаешь, не обернется ли зерно информации жемчужиной сведений для шантажа.

Так девчонка Коулмэнов приехала с Джейком? Путешествует с ним? Интересно. Присцилла дала себе слово познакомиться с Бэннер Коулмэн. Ей хотелось посмотреть, какова из себя дочка Лидии и чем она сумела так охмурить Джейка.

Она смотрела ему вслед. Откинув портьеру, он столкнулся с человеком, шедшим навстречу из коридора. Очевидно, незнакомец неплохо выиграл за покерным столом. Наклонив голову, он пересчитывал деньги. Потому и не заметил Джейка, пока они буквально не врезались друг в друга.ежду ними мгновенно промелькнула искра враждебности, вызванная не столкновением, а чем-то иным. Незнакомец шагнул назад, словно увидел призрак. Джейк машинально потянулся к кобуре, но не вытащил пистолета. Они яростно сверлили друг друга глазами. Даже с другого конца комнаты Присцилла чувствовала их неприязнь. Ей было знакомо это выражение Джейка. Жесткое и замкнутое. Глаза стали холодными и неумолимыми, как ледяные озера.

Незнакомец сдвинулся с места первым. Явно боясь Джейка, он отступил на несколько шагов. Мужчины не обменялись ни единым словом. Незнакомец поспешил к бару. Присцилла видела, как Джейк посмотрел ему вслед, потом повернулся на каблуках и выскочил на улицу.

У Присциллы отлегло от сердца. Только сейчас она поняла, как сильно встревожилась. Джейк, похоже, с удовольствием пристрелил бы встречного на месте. Только этого ей не хватало, чтобы обрушить на свою голову гнев религиозных фанатиков. Не хватало еще одного убийства.

Она, лениво обмахиваясь веером, старалась унять непрошеное волнение. Ночь, кажется, обещала выдаться неплохая. Незнакомец явно интересует Джейка. А что интересует Джейка, небезразлично и ей.

Зная, что способна сразить наповал кого угодно, Присцилла подошла к мужчине, который залпом выпил стакан и потребовал еще.

– Привет. – Голос у нее был словно подернут дымкой, под стать глазам.

Незнакомец повернул голову и пригляделся. Глаза скользнули вниз по роскошному телу, снова поднялись и широко раскрылись, задержавшись на груди.

– Ну, привет.

– Я тебя здесь раньше не видела.

– Потому что я здесь раньше никогда не бывал. Не знал, чего лишаюсь.

– Вижу, ты крупно выиграл. Вон как карманы оттопырены. – Присцилла махнула веером возле его брюк, но веер пощекотал не только карманы.

– Наверное, нужно часть этих денег на кого-нибудь потратить. На хорошенькую девочку вроде тебя, – шепнул мужчина.

Присцилла жеманно улыбнулась и со щелчком свернула веер.

– Меня зовут Присцилла.

Мужчина оторопел.

– Та самая Присцилла?

– Ты обо мне слышал?

– Хоть наш штат и велик, в нем не найдется мужика, который бы о тебе не слыхал.

Присцилла улыбнулась:

– Разочаровался? Разве я недостойна своей репутации? – Она перевела взгляд на его губы.

Мужчина повернулся к ней всем телом, задев локтем пышную грудь.

– Это мы еще посмотрим, не так ли?

– Сто долларов. – Присцилла смахнула с его пиджака невидимую пылинку.

Он присвистнул:

– Куча денег.

Она указательным пальцем легонько потерла его нижнюю губу.

– Я того стою.

Присцилла изменяла собственному правилу. Она никогда не приглашала в постель незнакомцев. Чтобы она взялась лично развлекать мужчину, он должен был в течение многих лет быть постоянным клиентом ее заведения. К этому времени она знала о нем все: семейное положение, как зовут его детей и слуг, где он живет, чем занимается, в какую церковь ходит, что любит есть и пить и сколько может одолеть, какой сорт сигар предпочитает, чем занимается в свободное время, что любит в постели, где хранит деньги и много ли их у него.

Но в этот раз она сделала исключение. Джейк вел себя странно. Джейку этот человек явно был не по душе. И она все силы приложит, чтобы узнать, что же он против него имеет.

– Ну так что?

Мужчина сунул руку в карман и достал требуемую купюру. Присцилла взяла ее и призывно улыбнулась.

– Сюда.

Как только дверь ее личной спальни закрылась за гостем, она обхватила его руками за шею и поцеловала, изогнувшись и тесно прижавшись всем телом. Чем скорее она с этим покончит, тем скорее вернется к ночной жизни «Райских кущ».

– Черт возьми, леди, у меня так быстро встало, что я рискую взорваться, не успев расстегнуть штаны.

– Мы не можем этого допустить, верно?

Умелые руки взялись за дело. Обнаружив, что незнакомец давно готов, Присцилла вздохнула:

– Как тебя зовут, герой?

– Шелдон, – выдохнул он. – Грейди Шелдон.

– Кто там?

– Всего-навсего я.

В дверном проеме между комнатами показался силуэт Джейка. В спальне Бэннер было темно. В смежной комнате, которую занимали Ли, Мика и Джейк, горела всего одна прикрученная лампа. Но в луче света, падающем на кровать, Джейк увидел, что Бэннер сидела, прикрывая простыней грудь.

Свет падал на вьющиеся спутанные кудри. Глаза округлились от удивления – она крепко спала, пока неожиданный стук в дверь не разбудил ее.

Впервые за эту ночь Джейк почувствовал возбуждение, увидев Бэннер в постели, мягкую и взъерошенную. Как удается этой девочке – да, девочке, ведь ей всего восемнадцать – в невинной ночной рубашке, которой не постеснялась бы и монахиня, пробудить в нем желание, которого не смогли вызвать ни Присцилла, ни ее полуголые потасканные шлюхи?

– Чего тебе? – донесся из темноты хрипловатый спросонья шепот.

– Я только что пришел, хотел взглянуть, все ли с тобой в порядке.

Бэннер снова откинулась на подушку и натянула простыню на подбородок.

– Ли и Мика еще не вернулись?

Джейк покачал головой и усмехнулся.

– Нет. Наверное, погуляют еще немного.

– А что… куда ты ходил? – Ей пришлось поступиться гордостью, чтобы задать этот вопрос. Она не смотрела на него, ее взгляд блуждал по потолку.

– Никуда.

– Но где-то ведь ты был.

– Тебе об этом не нужно знать, Бэннер.

– Ты ходил к ней?

– К кому?

– К Присцилле Уоткинс.

– Возможно.

– И закончил с ней то, что начал прошлой ночью со мной?

– Черт тебя дери за такие вопросы!

– Так что?

– Не твое дело.

Бэннер села. Простыня соскользнула на талию.

– Нет, мое, – сказала она и уперлась кулаками в матрац. – Раз ты запираешь меня в комнате, чтобы увидеться с ней. Ребята ушли и развлекаются, ты тоже, а я здесь под замком.

– Ребята могут сами о себе позаботиться.

– Я тоже!

Джейк вздохнул. Не так он представлял свое возвращение. Он обрадовался, что Бэннер проснулась. Хотел поговорить с ней, услышать в ее голосе прощение за то, что случилось вчера ночью. Может быть, он смог бы ее обнять, коснуться ее волос, поцеловать в щеку и рассказать, как сожалеет, что опять обидел ее. Может, он даже сумел бы ей объяснить, что слишком ее любит, чтобы обращаться с ней как с женщиной, которой платят. И может быть, может быть, она бы поняла.

Но вместо этого они снова ссорятся.

– Бэннер, ты достаточно разумна, чтобы понять, что ты не можешь разгуливать по Форт-Уэрту без сопровождения.

– Ну так что же тебе мешает сопровождать меня? А ты вместо этого втолкнул меня в комнату, запер двери и отправился к своей шлюхе. Ведь ты у нее был? Отвечай.

– Да! Я видел Присциллу. Теперь ты довольна?

На несколько секунд Бэннер оскорбленно замолчала и уставилась на Джейка, потом откинулась назад, высоко натянула простыню и повернулась к нему спиной.– Черт! – пробормотал он и захлопнул дверь.

Гостиничная комната показалась ему тесной, когда он начал расхаживать по ней взад-вперед. Сначала ему захотелось вернуться к Бэннер и извиниться за то, что он ее запер. Завтра, закончив дела с Калпеппером, он пригласит ее погулять и посмотреть город.

Но Джейк не доверял себе, боялся вернуться к Бэннер. Ведь она думала, что он удовлетворил свою похоть с Присциллой. Она не знала, что он до сих пор изнемогает от желания.

Джейк плюхнулся на кровать, чтобы снять сапоги. Нужно ли предупредить Бэннер, что Шелдон в городе? Сегодня он бы с удовольствием убил этого парня. Такова была сила его ненависти. Шелдон представлял угрозу для Коулмэнов. Что само по себе было для Джейка веским поводом его ненавидеть. Но, кроме того, он представлял угрозу для Бэннер, и смысл этой угрозы внушал Джейку мысль об убийстве.

Шелдон, кажется, ничуть не скорбит о смерти жены, нерожденного ребенка и тестя. Непохож он и на человека, с тревогой ожидающего, примут ли его предложение руки и сердца. Он держится самоуверенно, будто ответ для него заранее предрешен. Такая наглость претила Джейку.

И какого черта он делает в Форт-Уэрте?

Джейк взглянул на дверь между комнатами. Слышал ли Шелдон об их поездке? Вряд ли Бэннер не заметили в Ларсене, когда она готовилась отправиться за ними верхом. Мог ли Шелдон последовать за ней, решив, что вдали от родительской опеки она скорее примет его предложение?

Что ж, пусть Бэннер, если хочет, злится на него, но завтра он будет за ней ходить как приклеенный. Шелдон к ней близко не подойдет.

Джейк посмотрел на руки и с удивлением увидел, что кулаки сжаты и побелели. Он представил, как они сжимаются на горле Шелдона. Вот что он сделал бы с любым мужчиной, который посмел бы тронуть Бэннер. Он не мог вообразить ее в объятиях другого. Только в своих собственных.

Чертыхаясь, Джейк сел на кровать и попытался выкинуть из головы мысли о себе и Бэннер.

Бэннер – ее мокрые волосы и тело пахнут мылом.

Бэннер – ее губы отвечают на его поцелуй.

Бэннер – ее бедра охватывают его.

Бэннер – ее груди тают, как сахар, под его языком.

Видения преследовали его, пока рука не принесла облегчения измученным чреслам.

Жгучие слезы ручьями катились по щекам. Слава богу, она сумела не расплакаться перед ним. Прошлой ночью, оставив ее на берегу ручья, знал ли он, что она плачет? Когда она положит конец этим унижениям? Когда научится?

Да, но прошлой ночью он был так близок. Он почти полюбил ее, и она знала, что он ее хочет. Страсть, с которой он ее поцеловал, не могла быть поддельной. Сладострастные поцелуи, которыми он осыпал ее грудь, – не плод ее воображения: она не представляла, что бывают такие нежные ласки. Тогда почему он ушел?

Он сказал, что слишком стар, что не очень хорош для нее, что он такой-сякой. Но Бэннер знала, что это лишь слабые отговорки. Истинная причина в том, что она – не Лидия. Джейк может ее хотеть, но любит он по-прежнему ее мать. Он не хотел смиряться с тем, что ему досталась лишь копия.

Бэннер прислушивалась к шорохам в соседней комнате. Джейк собирался лечь в постель. Послышался плеск воды в умывальнике, топот сапог по полу, заскрипели пружины кровати под тяжестью его тела.

Разделся ли он? В чем он спит, когда остается один? Не в ночной же рубашке. В нижнем белье? Жарким-то летом?

Нагишом?

Представив, что обнаженный Джейк лежит всего в нескольких метрах от нее, Бэннер обмякла и перевернулась на живот, надеясь погасить языки пламени, охватившего ее.

Почему она так себя терзает? Разве у нее совсем нет гордости? Тело Джейка не пылает огнем, так ведь? Пламя желания, вспыхнувшее для нее, он потушил с другой женщиной.

Присцилла Уоткинс. Бэннер возненавидела эту женщину, не успев даже познакомиться с ней.

Она долго лежала без сна, спрашивая себя, спит ли Джейк. Оживают ли в его памяти минуты страсти, охватившей их прошлой ночью, или он вспоминает вечер с Присциллой?

Ранним утром, пьяно шатаясь, спотыкаясь и хихикая, явились мальчишки. Громким шепотом, слышным сквозь стену, Джейк велел им вести себя тихо и ложиться в постель, пока управляющий гостиницей не вышвырнул их вон. Наконец они улеглись.

А она все еще не спала, спрашивая себя, что же Присцилла Уоткинс может дать Джейку такого, чего нет в ней, Бэннер Коулмэн.

– Ах… ах… ах! – бился в оргазме Грейди Шелдон. Присцилла притворилась, что тоже кончила. Любовник из него оказался паршивый – только брал и ничего не давал. Не то чтобы ее было легко удовлетворить. Скорее наоборот. Но торопливые потные объятия Шелдона не возбудили ее ни капли.

Она томно провела длинными ногтями вверх и вниз по спине Шелдона и вздохнула:

– Было неплохо. – Не успел он понять, как ей это удалось, она отодвинулась от него и откатилась в сторону. Он в изнеможении положил голову ей на плечо:

– Понравилось?

Присцилла закатила глаза к потолку. С теми, кто об этом спрашивает, никогда не бывает хорошо.

– Очень! – Она тихонько подула ему в ухо. Грейди нащупал ее груди и слишком крепко сжал. Она ему разрешила. Он получил, что хотел, но она отнюдь не достигла удовлетворения. Пока она не добьется желаемого, ей придется щекотать самолюбие Шелдона, или что там еще у него можно пощекотать.

– Приходи ко мне почаще. Ты из здешних мест?

– Нет. Из Ларсена.

Руки Присциллы на секунду застыли. Но Грейди этого не заметил.

– Из Ларсена? Что в Восточном Техасе?

– Ага. – Грейди укусил ее за шею. – У меня там лесопилка. Самая крупная в десяти округах. Лес сплавляют по Сэбайну, прямо к моим дверям.

Присцилла положила руку ему на бедро. В нем таилось больше возможностей, чем ей показалось сначала. В финансовых кругах хорошо знали, что разработки сосновых лесов Восточного Техаса были самой быстро развивающейся отраслью.

– Поосторожнее с зубами, дорогой. – Меньше всего ей хотелось получить следы укусов. Такова была заповедь, налагаемая на клиентов. Делай что хочешь, но не оставляй следов, которые может увидеть следующий мужчина.

– Извини, – пробормотал Грейди. – Я разволновался, заговорив о своем предприятии. Теперь появились железные дороги, и стало легче развозить лес по стране.

– Понятно, – задумчиво сказала Присцилла. – Ты не боишься оставлять свою лесопилку?

– За меня дело ведет дюжина служащих.

Да, дружбу с Шелдоном стоило поддерживать. Она не круглая дура и понимает, что «Райские кущи» не могут существовать вечно. Рано или поздно неусыпные святоши прикроют дело. Но даже если и нет, она не собирается до конца своих дней оставаться мадам. Ей хотелось еще пожить в свое удовольствие, потратить заработанную прибыль. Значит, последующие годы нужно будет делать деньги на инвестициях.– Откуда ты знаешь Джейка Лэнгстона? – Грейди вскинул голову и вгляделся в простодушное лицо. – Или я ошибаюсь? Ты ведь знаешь его?

– Я не знаю его. Я знаю, кто он такой, – резко ответил Шелдон.

Присцилла обхватила его голову, снова притянула к своей груди.

– Если бы я знала, что ты рассердишься, я бы не спрашивала. Продолжай, не останавливайся. Мне так хорошо.

Он принялся взасос целовать ее грудь, вымещая на ней раздражение.

– Я впервые увидел его в день моей свадьбы.

– Он был гостем на твоей свадьбе?

– Не моим гостем. Моей жены. Во всяком случае, она должна была стать моей женой.

Не может быть! Неудивительно, что его имя показалось ей знакомым. Впервые она услышала его от Даба. Неужели у нее в постели бывший жених дочки Коулмэнов? Судьба нечасто бывает столь благосклонна. Присцилла едва сдерживала ликование. Прежде чем делать выводы, нужно удостовериться до конца.

Она заливисто рассмеялась:

– Ты говоришь загадками.

Грейди криво усмехнулся:

– Представь себе, ничуть. Понимаешь, в день свадьбы со мной случились неприятности. Помолвка расстроилась, прямо в церкви.

Присцилла приподнялась на локте:

– Не может быть! Расскажи мне, что случилось.

Он слово в слово повторил историю, которую она слышала от Даба.

– Проклятый самогонщик заявил, что это я сделал его дочке ребенка, – гневно закончил Шелдон свой рассказ.

Присцилла понимающе улыбнулась:

– Я была с тобой, Грейди. Я бы не удивилась.

Он самодовольно засмеялся:

– Да, надо признать, на это у меня хватило бы силенок.

– Ты должен поскорее прийти ко мне еще раз. С нами не случаются мелкие неприятности вроде детей.

Она поцеловала его, работая языком так, как не умела ни одна женщина, даже Ванда.

– А при чем тут Джейк? – спросила Присцилла, наконец оторвавшись от Шелдона. Ее сердце колотилось от возбуждения. Разумеется, не от его поцелуя, а от слов, которые она вот-вот услышит.

– Он встал на сторону семьи невесты, Коулмэнов. Бэннер, так ее зовут, порвала со мной, не дав ничего объяснить.

– Ах ты, бедняжка. – Присцилла снова облокотилась на подушки. Ее глаза сияли, но она старалась этого не показывать.

– Я не мог отделаться от Ванды и ее отца, они висели у меня на шее.

– Висели?

– Несколько недель назад они погибли от пожара.

– Печально.

Шелдон приподнял голову и подмигнул:

– Не для меня.

Он без слов сообщил то, о чем не решался говорить вслух. Глаза Присциллы сузились, по-новому оценивая Грейди Шелдона. Подобно ей, он не позволял ничему вставать на пути между ним и тем, что хотел получить.

– Страшная вещь – пожары, правда? – Она потерла ему ухо.

– Еще бы.

Оба засмеялись. Он боднул головой ее грудь, потом опять начал пылко целовать. Но у Присциллы еще не сложилась полная картина.

– А что у тебя сейчас с Джейком?

– Он работает управляющим на ранчо Бэннер, на том, что подарил ей отец. Оно должно было стать моим. Там у нее пропадает несколько гектаров леса.

– И ты хочешь его заполучить, – догадалась Присцилла.

– А ты мне нравишься. Мы мыслим одинаково, – лукаво усмехнулся Шелдон. – После безвременной кончины жены я на коленях приполз к Бэннер просить прощения и умолял, несмотря ни на что, выйти за меня замуж.

– И что она ответила?

– Почти ничего. – Он горько поджал губы. – Я не могу к ней близко подойти. Джейк Лэнгстон с нее глаз не спускает.

Присцилла провела пальцами по его волосам и небрежно сказала:

– А знаешь, она здесь, с ним, в Форт-Уэрте.

– Что? – подскочил Грейди. – Бэннер здесь? Откуда ты знаешь? – Присцилла повторила то, что ей рассказал Джейк. – Будь я проклят. Шериф в Ларсене слишком интересовался причиной пожара, погубившего Бернсов. Мне показалось, что будет благоразумным ненадолго исчезнуть из города, но до смерти не хотелось уезжать, не получив ответа от Бэннер.

Он откинул голову и засмеялся:

– Пока Джейк занимается скотом, возможно, мне удастся проникнуть в гостиницу и увидеться с ней. – Он взглянул на Присциллу, которая с растущим восторгом взирала на работу его мысли. Ей нравились мужчины, которые, как и она, любое происшествие умеют обратить себе на пользу.

И какое у нее в руках оружие! Бэннер Коулмэн – обманутая невеста. Беспокоило только одно – твердое намерение Джейка защищать девчонку. Ей это ничуть не нравилось. С чего это он? Если верить Грейди, он практически живет с ней на одном ранчо. Сегодня вечером он убежал, чтобы проверить, в порядке ли она, ради этой девчонки он отверг покерные столы, выпивку, девочек, даже ее саму.

Она этого так не оставит! Она добьется, чтобы эта связь распалась, даже если ей больше ничего не суждено совершить в жизни. Джейк получит хорошую взбучку за то, что столько лет отвергал ее. Для осуществления своего замысла она воспользуется Бэннер Коулмэн.

– А ты откуда знаешь Лэнгстона? – спросил Грейди. У него мелькнула тень подозрений. Не чересчур ли раскованно он говорил о пожаре?

Медленная беззаботная улыбка Присциллы разубедила его. Она нагнула его голову и сладострастно поцеловала.

– Я его знаю много лет. С детства. Он всего лишь бродяга, покупает выпивку в кредит.

Казалось, Грейди удовлетворен ответом. Кроме того, он был слишком одурманен и не способен соображать. Присцилла снова притянула его голову к груди, и он утонул в мускусном аромате ее духов. Его мокрые губы перебирались с одного соска на другой. Она же, казалось, не замечала ничего.

Его сердце отчаянно колотилось, он опустился на колени и, раздвинув ноги, встал над ее плечами. Горящие глаза пожирали ее лицо. Она провела ногтями по его ребрам, в двух местах оцарапав до крови. Его грудь вздымалась.

– Это будет тебе стоить дополнительной платы, – ласково сказала она. Присцилла всегда честно сообщала клиентам, сколько им придется заплатить.

– Сколько? – заплетающимся языком спросил он.

Шелковистыми пальцами она сжала его пенис и провела по нему от кончика до основания.

– Еще пятьдесят долларов.

– Да-да, все что угодно!

Чарующе улыбаясь, Присцилла подняла голову к бедрам Шелдона. Сведения, которые он сообщил, были неоценимы. Он заслужил немного ласки.
16

На следующее утро Джейк и Бэннер позавтракали рано. Встреча с мистером Калпеппером была назначена на десять часов.

– Вы паршиво выглядите, – сказал Джейк Ли и Мике, когда те, пошатываясь, подошли к их столику в гостиничном ресторане. Их лица побледнели и осунулись. Белки глаз были пронизаны красными жилками.

Ли рухнул на стул рядом с Бэннер. Утвердив локти на столе, он уронил голову на запястья и простонал:

– Я и чувствую себя паршиво. Бэннер, будь добра, налей мне кофе. У меня руки дрожат так, что я еле сумел побриться.Неодобрительно фыркнув, Бэннер налила Ли и Мике по чашке крепкого черного кофе. Мика хранил молчание.

– Если не умеете пить, лучше не пейте, – наставительно заметил Джейк.

Он заговорщически улыбнулся Бэннер и подмигнул ей. Она окатила его ледяным презрением, относившимся ко всему мужскому роду в целом. И это после того, как он проторчал рядом с ней всю ночь. Обидно. Джейк сорвал внезапную злость на мальчишках:

– Поторапливайтесь. Я не хочу, чтобы мистер Калпеппер подумал, что имеет дело с горькими пьяницами.

Они решили пройти пешком от гостиницы до конторы скототорговца, находившейся в центре города. Форт-Уэрт деловито бурлил. Бэннер, хоть и собиралась дуться весь день, оживилась, глядя на уличную суету. Витрины ломились от соблазнительных безделушек. По улицам разъезжали повозки фермеров, нагруженные провиантом и полные галдящих ребятишек, изящные коляски, которыми правили еще более изящные, разодетые в пух и прах дамы, сновали ковбои на лошадях, тащились трамваи, переполненные людьми, которым было куда ехать и чем заняться.

Город излучал энергию и заряжал ею. Когда они добрались до конторы мистера Калпеппера, глаза Бэннер сверкали. Даже у мужчин настроение улучшилось.

Придерживая дверь, Джейк перехватил взгляд Бэннер и сказал, пропуская ее вперед:

– Ты сегодня очаровательна.

У нее закружилась голова. Однако не кроется ли за его комплиментом насмешка? Нет. Голубые глаза сияли, разглядывая ее.

– Спасибо, Джейк.

На ней был тот же костюм, который он высмеял два дня назад. Она аккуратно свернула его и упаковала в седельный вьюк, зная, что наденет его на разговор с Калпеппером. Этим утром она, как смогла, разгладила складки и водрузила шляпку на высоко зачесанные волосы. В ушах блестели жемчужные сережки. Вид получился одновременно деловой и женственный.

И Джейк это заметил!

– Ты тоже хорошо выглядишь, – шепнула Бэннер, поднимаясь по лестнице. Джейк был в том же костюме, что и на ее свадьбе.

– Спасибо, – неловко пробормотал он.

Измученного вида клерк проводил их в контору мистера Калпеппера на втором этаже. Скототорговец был явно удивлен, увидев среди гостей женщину, но скрыл замешательство, предложив Бэннер стул.

С первого взгляда было ясно, что кабинет принадлежит деловому человеку. На мебели лежал тонкий слой пыли, стол был завален бумагами, документами и счетами – все они казались очень сложными и ужасно официальными. Полки позади стола были уставлены книгами, гроссбухами и регистрами скота.

Ли и Мика уселись на набитый конским волосом диван у стены, подальше от солнечного света, который лился из высокого окна. Они были рады, что переговоры взял на себя Джейк.

Сначала мистер Калпеппер обращался только к Джейку, но потом, когда Бэннер задала несколько деловых, разумных вопросов и он узнал, что она к тому же владелица ранчо, он изменил свое мнение о ней. Она перестала быть для него просто хорошенькой юной леди, которую нельзя утомлять скучными деловыми разговорами.

Через полчаса они сошлись в цене на небольшое стадо.

– Двадцать девять герефордских коров и бык. – Калпеппер на минуту задумался. – У меня есть бык зебу, который зарекомендовал себя… э-э… романтической натурой, – покосился он на Бэннер. – Но весьма дорогой. Для вас я сделаю скидку. Вас это заинтересует?

Джейк покачал головой.

– Зебу лучше себя чувствуют в Южном Техасе. Начнем с герефордок.

– Очень хорошо. Значит, мы готовы заключить контракт? – подытожил мистер Калпеппер.

– Звучит неплохо, – согласился Джейк. – Но сначала нужно осмотреть скот. От рогов и до копыт. – Он дружелюбно улыбался, но по глазам было видно, что к деловым вопросам он относится серьезно.

Скототорговец был поражен. Он считал, что Джейк Лэнгстон – приятный парень, но всего лишь ковбой. Теперь же в нем проявились качества осторожного бизнесмена, и Калпеппер не мог этим не восхищаться.

– Разумеется, разумеется. Давайте поедем на скотный двор и осмотрим их. Удобно ли вам отправиться прямо сейчас? Можем воспользоваться моей коляской.

Джейк встал.

– Отлично.

Калпеппер подозвал клерка и велел ему подогнать коляску к парадному входу. Спустившись по лестнице, Джейк повернулся к Ли и Мике:

– Отвезите Бэннер в гостиницу. Совсем не обязательно ехать всем вместе.

– Я с тобой, – сказала Бэннер.

Не успел Джейк ответить, как вмешался Ли:

– Тебе нельзя туда.

– Разве женщин не пускают на скотные дворы?

– Это не место для них, вот и все, – дипломатично ответил Мика. – Там шляются всякие подонки.

– Я не собираюсь глазеть на подонков. Я хочу осмотреть скот, который покупаю. – Бэннер посмотрела на Джейка, словно говоря: а ну, попробуй запретить!

– Ступайте, – распорядился он. – Увидимся позже.

Взяв Бэннер под руку, Джейк вывел ее на дощатый тротуар, где возле коляски ждал Калпеппер. Увидев, что Ли и Мика уходят вдвоем, скототорговец с сомнением спросил:

– Молодая леди едет с нами?

– Да, молодая леди едет с нами, – мрачно ответил Джейк и помог Бэннер сесть в коляску. Он от души надеялся, что ему не придется до конца дня убить какого-нибудь наглеца, которому вздумается к ней пристать.

Все, однако, прошло гладко, сделку заключили без происшествий. Беломордые коровы привели Бэннер в восторг. Их курчавые бурые шкуры блестели на солнце. Она влюбилась в них, но старалась обходить стороной быка.

– Это племенной скот, – заметил Джейк, с улыбкой глядя, как Бэннер похлопывает корову между широко расставленных глаз, – а не домашние зверюшки.

– Знаю. Но они мои, и я каждой придумаю имя.

Джейк снисходительно засмеялся. Контракт был надежно спрятан в его кармане. Росс будет доволен сделкой. С железной дороги поступили хорошие вести. В полночь забастовка окончится. Он уже договорился, что стадо погрузят в вагоны для скота на первый же поезд, идущий в Ларсен.

На душе было легко, у Бэннер, кажется, тоже. Он схватил ее за талию и приподнял над землей.

– Ну, Бэннер, девочка моя, теперь у нас есть стадо.

– И это только начало, Джейк, только начало.

– Можешь не сомневаться.

– У меня даже дух захватило, – взволнованно проговорила Бэннер. – Я боялась, что мистер Калпеппер не примет твое последнее предложение. Ты был великолепен. Такой спокойный и собранный. Ты так здорово вел переговоры, что мне захотелось толкнуть тебя в коленку.

Джейк закружил ее вокруг себя, не обращая внимания на недоуменные взгляды прохожих, и она весело взвизгнула.

– Я отлично заключаю сделки, ты разве не знала?

Он поставил ее на ноги, но не выпустил, а продолжал сжимать тонкую талию. И она не убирала рук с его плеч. Он вглядывался в ее лицо, залитое солнцем. Она прищурилась от яркого света, и на ресницах вспыхнула крошечная радуга. Он мог бы пересчитать все веснушки у нее на носу и скулах.Жаркая пыльная вонь скотного двора показалась Джейку райским садом. В голове мелькнула мысль, что никогда в жизни ему не было так хорошо. Глядя в исполненное радостного ожидания лицо Бэннер, он чувствовал себя не старым, усталым циником, а честолюбивым юношей, полным энергии. Он начинал нравиться самому себе, был готов поверить, что, в конце концов, может, и вправду чего-нибудь да стоит. Ему даже подумалось, что он возьмет эти первые тридцать голов и, пусть только фортуна чуть-чуть улыбнется, приумножит их, превратив в лучшее мясное стадо во всем проклятом штате.

Впервые за долгое время Джейк улыбался от души. Настороженность, всегда поблескивавшая в его глазах, исчезла, горькие морщины у губ разгладились.

– Чего бы тебе хотелось?

– Хотелось? – повторила Бэннер. Глядя на радостную улыбку Джейка, ей хотелось попробовать, какова же она на вкус, ощутить редко навещавшую его радость. Но гордость не позволяла просить о поцелуе.

– Сегодня твой день, – пояснил Джейк. Бэннер, казалось, не знала, что сказать. – Назови, чего ты хочешь, и ты это получишь. Куда бы тебе хотелось пойти, что посмотреть? Давай для начала покатаемся на трамвае.

На самом деле ее не интересовало, чем они займутся. Все внимание Джейка обращено на нее, а больше ей ничего и не надо.

Они прокатились по Форт-Уэрту, восхищаясь размерами города. Пообедали ростбифом в шикарном ресторане и открыли за новое стадо бутылку вина. Джейк, сам слегка подвыпивший, со смехом отказался налить ей третий бокал.

Они походили по магазинам. Бэннер тянула его в один магазин за другим, но он ей все позволял, хоть и с неохотой. Она купила вышитый носовой платок для Лидии, новый фартук для Ма и трубку для Росса.

– Разве он курит трубку? – спросил Джейк.

– Закурит.

Бэннер откинула голову назад и улыбнулась ему. Если бы она попросила его съесть эту трубку, он не смог бы отказаться. Ее мерцающие глаза, цвет которых, кажется, меняется в такт настроению, пленяли его. Эти улыбающиеся алые губы могут быть такими страстными. При малейшем воспоминании о ее поцелуях сердце Джейка начинало бешено колотиться. Хоть сто лет гляди в это оживленное лицо, и не надоест. Только выразительное покашливание торгового агента вернуло его к действительности. Джейк расплатился за покупку, и они вернулись в гостиницу, чтобы отдохнуть и поужинать.

Он согласился повести ее в оперный театр на вечерний спектакль «Проделки моей сестры».

– Разве Ли и Мика не придут? – спросила Бэннер, пробиваясь к их местам на балконе. Перед выходом из гостиницы она слышала, что мальчишки за соседней дверью о чем-то перешептываются, но не смогла разобрать слов.

– У них другие дела, – уклончиво ответил Джейк.

– Может быть, ты тоже лучше занялся бы этими «другими делами», а не присматривал за мной?

Джейк взял ее под руку и повел по проходу к ряду, номер которого был указан в билете.

– Нет. – Бэннер с сомнением подняла глаза, и Джейк ласково повторил: – Нет. – Они улыбнулись друг другу и едва успели занять свои места – представление начиналось.

Бэннер надеялась, что Джейк говорит правду. Этот день был одним из самых счастливых в ее жизни.

Вернувшись в гостиницу, он отпер дверь в ее комнату и вошел следом за ней.

– Осмотрю здесь все хорошенько. – Бэннер зажгла лампу, сняла шляпу, перчатки и жакет, а Джейк открыл дверцы гардероба, заглянул за занавески и под кровать. Встал и отряхнул пыль с рук. – Все в порядке.

– Хорошо.

– Ну что ж…

– Спасибо тебе за сегодняшний день. Я так чудесно провела время.

– Рад слышать. Ты заслужила денек развлечений. – В золотистом круге света лампы Бэннер была так красива. Джейку хотелось коснуться ее блузки, просто чтобы узнать, так ли на самом деле мягки кружева, какими кажутся. И волосы. И щеки. И губы.

Бэннер скрутила программку из оперного театра, позабыв, что хотела взять ее домой, чтобы показать Лидии и Ма, а потом спрятать в заветную шкатулку.

– Ты ведь остался со мной не только поэтому, правда?

– Почему?

– Потому что считаешь, что я это заслужила, что ты мне это должен. – Она опустила глаза. – Чтобы расплатиться за кое-что другое.

Джейк хлопнул шляпой по колену.

– Мне никогда не рассчитаться с тобой за ту ночь в конюшне, Бэннер. Я изо всех сил стараюсь свыкнуться с этим. – Он подошел ближе и посмотрел на нее сверху вниз. – Сегодня я провел с тобой целый день, потому что мне так хотелось.

И, в сущности, это была правда. Конечно, ему приходилось держаться с Бэннер подальше от гостиницы, чтобы Шелдон не сумел с ней встретиться. Но Джейк понимал, что за этим благородным жестом скрывалась истинная причина – ему нравилось быть с ней. И он чертовски здорово провел время. Даже высидеть дурацкий спектакль оказалось не так тяжело, потому что в темноте рядом сидела Бэннер, ее локоть лежал рядом на подлокотнике, ее колено то и дело касалось его ноги.

Она подняла голову. В глазах блеснули слезы.

– Спасибо тебе за эти слова. – Она приподнялась на цыпочки и легонько поцеловала его в щеку.

Джейк боролся с собой. Если он обнимет и поцелует Бэннер, поцелует по-настоящему, то уже не выпустит. Комната такая уединенная, кровать такая удобная. И если сейчас она воображает, что готова заняться с ним любовью, утром она может себя за это возненавидеть.

Поэтому он взял ее руку и нежно поцеловал. Но Джейк был скорее грешником, чем святым, поэтому он перевернул руку и покрыл горячими поцелуями мягкую ладошку. Не успев отругать себя за это, он вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Бэннер со смешанным чувством смотрела ему вслед. Она была разочарована, что он не обнял ее и не поцеловал как следует. Но ведь он не пошел и к Присцилле или какой-нибудь другой женщине. Предпочел остаться с ней. Весь день он был в высшей степени любезен, но она чувствовала, как под его кожей бурлит желание. Она ощущала то же самое.

На ее стороне были время и близость. Они вместе живут на ранчо. Вместе работают. Пока это продолжается, Джейк может в нее влюбиться. Она приложит для этого все силы. Возможно, придется потрудиться, но она чувствовала, что он становится ближе. Удовлетворенная дневными достижениями, Бэннер сразу заснула.

Ее разбудил шорох, доносившийся из-за двери в соседнюю комнату. Она повернулась на другой бок и улыбнулась в темноту. Ли и Мика вернулись после ночного кутежа. Она услышала торопливый шепот, потом дверь открылась и с тихим щелчком захлопнулась.

Кто-то вышел.

Ни секунды не раздумывая, Бэннер скинула простыни и подбежала к входной двери. Тихонько приоткрыла ее, высунула голову. По застеленному ковром коридору шел Джейк, на ходу пристегивая кобуру. Он спешил. На лестничной площадке он повернул и скрылся из виду.Тяжелое, парализующее отчаяние навалилось на Бэннер. Она удрученно вернулась в постель.

Он дождался, пока вернутся ребята, пока она крепко уснет, а потом улизнул к своей шлюхе, как вор. Все, что он сегодня говорил и делал, было ложью. Он врал, чтобы успокоить ее. Он знал, что после прошлой ночи она на него сердится, и решил пригладить ее перышки, ослабить ее бдительность.

Ох, как она его ненавидит! Бэннер молотила кулаками по подушке, представляя, что это лицо Джейка.

– Я его ненавижу! – тихо восклицала она.

Но в душе знала, что любит его. Поэтому его обман так ранил.

– Простите, сэр, у нас закрыто.

– Только не для меня. – Джейк оттолкнул вышибалу и вошел в «Райские кущи».

– Мисс Присцилла…

– Надает тебе по шее, если ты меня не впустишь.

Вышибалу наняли не столько за мозги, сколько за крепкие мускулы. В обхвате он был в два раза шире Джейка, но в ловкости сильно уступал и знал это. Кроме того, он слышал, каков у этого человека норов и как быстро он хватается за пистолет. Но окончательным доводом в пользу Джейка оказалось то, что вышибала видел, как при появлении этого ковбоя загорелись глаза у Присциллы Уоткинс.

– Она одна? – спросил Джейк.

– Да. По-моему, принимает ванну, – уныло ответил вышибала. – Несколько минут назад я видел, как горничная внесла горячую воду.

– Она не будет против, если я войду, – бросил Джейк через плечо, направляясь к личным апартаментам мадам. Открыв дверь, он услышал слабый плеск воды. Он привстал на цыпочки, чтобы звон шпор не предупредил Присциллу, пока он не будет готов предстать перед ней.

У двери в спальню он остановился. Присцилла нежилась в ванне, которую выдвигали из-за ширмы в углу. Она лениво потирала губкой грудь. Голова с высоко заколотыми волосами покоилась на краю ванны. Глаза были закрыты.

Джейк прислонился плечом к косяку и несколько минут молча рассматривал ее. Наконец она почувствовала, что в комнате не одна, открыла глаза и увидела его отражение в зеркале. Подскочив с громким плеском, она повернула голову и вскрикнула.

– Привет, Прис. – Джейк говорил нежно и ласково, скользя глазами по ее мокрой груди.

– Джейк, – выдохнула она.

Он высился в дверях, мускулистый и опасный, хотя и стоял ссутулившись. У него достало неучтивости остаться в шляпе – ни от кого другого Присцилла этого не потерпела бы. Из-под полей шляпы твердо глядели оценивающие глаза.

На короткое мгновение Присциллу охватила стыдливость. Сапфировые глаза Джейка, казалось, снимали с тела кожу, и ей захотелось прикрыться от его пронизывающего взгляда. Она быстро оправилась и обругала себя за то, что ведет себя как школьница, изнывающая в муках первой любви.

– Какого черта ты тут делаешь?

Небрежно шевельнув плечом, Джейк оттолкнулся от дверного косяка и медленно подошел.

– Разве ты не рада меня видеть?

Присцилла настороженно следила за ним. Хотелось верить, что он явился именно за тем, о чем она много лет мечтала, но не могла себе этого представить.

– Я всегда рада видеть старых друзей.

Джейк надменно усмехнулся:

– Ты уверена, Присцилла? В том, что мы старые друзья?

Он встал над ванной, широко раздвинув длинные ноги, и ее сердце отчаянно подскочило. То была поза завоевателя. Черные штаны обтягивали мускулистые бедра, как вторая кожа. На рубашке, натянутой второпях, почти все пуговицы были расстегнуты. Медную кожу покрывал ковер густых светлых волос. Ни шейного платка, ни галстука, ни жилета. Джейк спешил к ней. Очень вовремя!

Присциллу волновал его жаркий, страстный взгляд. Словно он хотел ее чуть-чуть обидеть, а потом доставить неимоверное наслаждение.

– Хотелось бы думать, что мы друзья, – проворковала Присцилла. Впервые в жизни ее полузакрытые глаза и голос с придыханием не были поддельными. Ей хотелось коснуться этих бедер, провести по ним руками, но не хватало смелости.

Глаза Джейка мерцали чувственным светом, но в манере держаться сквозила отчужденность.

Он наклонился, оперся рукой о край ванны. Опустив руку в воду, нашарил губку, которую Присцилла выронила, когда увидела его в зеркале. Она плавала около ее бедра. И, вынув губку, провел по ее груди.

– Прис, а ты пухленькая и розовая, как младенец.

Тело Присциллы откликнулось мгновенно. Джейк окатил водой соски, затвердевшие от желания. Но она не хотела показывать, как сильно его жаждет.

– Говорят, ты нынче любишь молоденьких. Лет по восемнадцать. Вроде дочки Коулмэнов. – Присцилла обольстительно улыбнулась.

Отлично, подумал Джейк, она сама облегчает мне дело. Когда мальчишки вернулись из «Райских кущ», он расспросил их о похождениях. Но выяснил больше, чем ожидал.

– Грандиозно! – простонал Ли, падая на двуспальную кровать, на которой спал вместе с Микой. Он изнемогал от пресыщения. – Пастилка великолепна. – Парнишка вздохнул. – Не очень симпатичная и немного старовата, но, черт возьми, ну и поработала она надо мной!

– А после нее у нас была… – Мика прищелкнул пальцами, пытаясь отыскать имя в затуманенном мозгу. – Как там ее звали, Ли?

– Бетси, – мечтательно сказал Ли. – Она такая нежная. По-моему, я люблю Бетси.

Джейк тяжело вздохнул и протянул руку, чтобы выключить свет. Молодежь не имеет понятия о жизни.

– Сотри с лица дурацкую ухмылку, Ли, пока ее не увидела Лидия, а то она никуда больше тебя со мной не отпустит. А к тебе, братишка, это вдвойне относится.

Стягивая сапоги, Мика небрежно бросил:

– Ни за что не догадаешься, кого мы там видели. Шелдона. Грейди Шелдона.

Рука Джейка остановилась, не успев потушить лампу.

– Да? А он вас видел?

– Нет. Он шел к самой мадам.

– Откуда вы знаете?

– Я указал на него Бетси и сказал, что он из одного со мной города. Она удивилась, потому что он пробыл с Присциллой почти целый день, а она обычно не ублажает мужчин так подолгу.

Джейк выключил свет, но сон внезапно улетучился. Присцилла и Грейди Шелдон. Опасное сочетание. Мысль о том, что может состряпать эта парочка, не давала покоя. Он встал с постели и оделся. Когда он вышел из комнаты, ребята уже тихо посапывали.

Теперь он глядел сверху вниз в лживое лицо Присциллы и понимал, что его подозрения были небезосновательны. Он пришел не зря. Хорошо, что она первая заговорила о Бэннер.

– Ее зовут Бэннер, – сказал он.

– Ах да, Бэннер. Тебя сегодня видели с ней по всему городу.

– Разве? Кто тебе сказал? Мой друг Шелдон?

Присцилла была захвачена врасплох. Вспышка страха в глазах выдала ее. Она не хотела, чтобы он узнал, что она «ублажала» Грейди. Это обеспокоило Джейка еще больше.

– Вы с Грейди друзья? – спросила Присцилла. – От него я слышала другое. – Она не устояла перед соблазном и положила руки на бедра Джейка. На ощупь они были такими же крепкими, как и на вид.– А что он тебе говорил?

– Что Бэннер должна была выйти за него. – Присцилла забросила крючок, чтобы понять, клюнет ли он. Глаза Джейка стали жесткими и холодными. Мускулы под ее руками вздулись и снова расслабились.

– Он тебе рассказывал о жене?

– Да.

– О том, как она погибла?

– На пожаре?

Джейк так и думал. Шелдон из тех людей, что хвастают перед первой встречной шлюхой.

– Очень умно с его стороны избавиться одним махом от жены и от ребенка, как ты считаешь?

Руки Присциллы шарили по его бедрам, почти касаясь того заветного, что она через двадцать лет жадно хотела познать вновь.

– Еще бы. Я в восторге от его изобретательности. Грейди честолюбив. Он хочет Бэннер Коулмэн. Не сомневаюсь, что он ее добьется.

Итак, Шелдон действительно устроил тот пожар. Не погнушался убийством. И он хочет вернуть Бэннер.

– Не получит. Я не допущу, – прорычал Джейк.

Присцилла засмеялась и встала из воды. Ее руки наконец погладили его бедра, поднялись по животу и коснулись груди. Она прижалась к нему всем телом.

– Значит, это правда. Грейди говорил мне, что ты с этой девчонки глаз не спускаешь. Не чересчур ли рьяно ты хранишь верность Коулмэнам?

Она качнула бедрами и потерлась о то место, где сходились широко расставленные ноги Джейка. Одной рукой она обняла его за шею, другая скользнула под рубашку.

– Или дело не только в этом? Не говори мне, что старый противный Джейк Лэнгстон влюбился в дитя.

Джейк не поддался на провокацию.

– Я всю жизнь любил Бэннер.

Великолепные груди Присциллы затряслись от смеха.

– Так же, как любил ее мать, жену твоего лучшего друга?

Не успела она глазом моргнуть, как ее запястья оказались в плену его кулаков.

– Я не допущу, чтобы твой грязный продажный рот болтал о ком-то из них.

Присцилла лишь улыбнулась:

– Ой-ой, какие мы обидчивые. Ты уверен, что не втюрился в девчонку так же, как в ее мать?

– Заткнись.

– Не надоело тебе, Джейк, всю жизнь любить и не иметь, растрачивать страсть на шлюх, потому что никогда не сможешь иметь женщину, которую любишь? Не стыдно, а?

– Я сказал, заткнись!

– Ты любишь Бэннер Коулмэн?

– Не так, как ты думаешь.

– Ты уверен?

– Да.

– Докажи. – Дыхание Присциллы, жаркое и тяжелое, обжигало губы. – Возьми меня.

Джейк обхватил ее руками и поднял из ванны. Понес к постели, крепко и жестоко прижавшись ртом к ее губам. Присцилла, торжествуя победу, обвилась вокруг него, оставляя на его одежде следы мокрого тела. Она обвила ногами его колени и нащупывала языком его язык.

Его руки сомкнулись у нее на талии, как клещи. Он бросил ее на кровать и стер с губ ее поцелуй.

– Нет, Присцилла. Никогда. Потому что каждый раз, когда я на тебя смотрю, я вспоминаю день, когда мы сошлись впервые. В тот день я должен был быть с братом. Из-за меня он погиб. Я никогда не прощу этого ни тебе, ни себе. И никогда не забуду, что ты всего лишь шлюха. Мне очень жаль, но я никогда больше не стану пачкать о тебя руки.

Присцилла так и осталась лежать, опираясь на локти, с широко раздвинутыми бедрами, тяжело дыша. Ее грудь вздымалась. Она глядела вслед Джейку расширившимися от ненависти глазами. Он снова ею пренебрег. Она отомстит Джейку Лэнгстону, даже если это будет стоить ей жизни, нанесет ему такую рану, что он не оправится.

А добраться до него ей поможет Бэннер Коулмэн.

Бэннер спала допоздна. Проснувшись, она постучала в дверь между комнатами и, не получив ответа, открыла ее. Смежная комната была пуста. Мужчины куда-то ушли.

Что ж, она не собирается до бесконечности сидеть взаперти в гостиничном номере. Раз Джейк ее обманул, она пойдет погулять, и нечего волноваться, что он рассердится.

Она быстро надела костюм и плотно позавтракала в гостиничном ресторане. Была суббота, стоял чудесный солнечный день. На улицах кипело движение. Бэннер вышла из гостиницы и ступила на тротуар. Огляделась по сторонам, решая, куда пойти сначала. Может быть, подождать следующего трамвая…

– Бэннер Коулмэн?

Услышав свое имя, она обернулась и сразу поняла, кто эта женщина. Может быть, ее выдавали глаза. Уклончивые и злые. Бэннер подумала, что для этих холодных серых глаз в жизни осталось мало удивительного. Морщины не выдавали возраста женщины, но был в ее лице необъяснимый отпечаток опытности, из-за которого она казалась даже старше своих лет.

Ее костюм удивил Бэннер. Она ожидала, что проститутка будет увешана побрякушками и браслетами, одета в блестящую ткань, разряжена в пух и прах. Вместо этого на ней был хорошо сшитый темно-синий костюм. Единственной кричащей деталью являлось черное перо на шляпе, дугой ниспадавшее на бровь. Руки были обтянуты лайковыми перчатками. С запястья на шелковой ленте свисал крошечный ридикюль. В руках женщина держала зонтик, подобранный в цвет костюма, но она не раскрыла его, когда вышла из-под навеса, защищавшего тротуар от солнца.

– Меня зовут…

– Я знаю, кто вы, мисс Уоткинс, – ответила Бэннер.

Присцилла изогнула бровь, но промолчала. Бэннер Коулмэн неприятно удивила ее. Она оказалась красивее Лидии. Экзотичнее. Краски ее лица были более яркими. Она переняла женственность Лидии и франтоватую красоту Росса. На Присциллу смотрело лицо сильной женщины, запугать которую нелегко. Она надеялась, что девчонка Коулмэн тут же в ужасе убежит. Вместо этого она проявляла унаследованное от матери мужество.

Присцилла знала толк в женском теле. Она им торговала. На Бэннер Коулмэн можно было бы нажить состояние. Эта мысль привела ее в бешенство. Бэннер молода. На щеках у нее цветут настоящие розы. Она из уважаемой семьи. Встречные на улицах от нее не отворачиваются. Молодость, природная красота, уважение. У нее было все, что Присцилла презирала, но чему втайне завидовала.

– Значит, вы обо мне слышали.

– Да. – Бэннер была бесхитростна. Ее не оскорбляло, что развратная шлюха разговаривает с ней на людной улице. Она ненавидела эту женщину за то, что та спала с Джейком, но при этом сгорала от любопытства.

– От Джейка?

– Хотя бы.

– Ах, Джейк. – Присцилла на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула. Когда же она открыла глаза, то была вознаграждена выражением бешенства на лице Бэннер. Так, значит, малышка в него влюблена. То-то она повеселится!

– Мы с Джейком давние… друзья…

– Да, я знаю.

– Когда я с ним познакомилась, он был еще мальчишкой. – Веки Присциллы снова опустились. – Но оставался им недолго, – тихо добавила она. – Он стал очень привлекательным мужчиной, как вы полагаете?

– Меня он всегда привлекал.

– Разумеется, – почти сочувственно сказала Присцилла. – Вы никогда не видели его мальчиком. Как поживают ваши родители? Вы знали, что я познакомилась с ними много лет назад?– Да, в обозе. Они мне о вас рассказывали.

– Неужели?

Бэннер вспыхнула.

– Я слышала, как они упоминали ваше имя.

Присцилла пришла в восторг.

– Наверняка слышали. – Она наклонила голову. – Вы похожи на обоих. Вы очень симпатичная девушка.

– Благодарю.

– И ваш брат тоже. Я хочу сказать, симпатичный.

Если она надеялась потрясти Бэннер, сообщив, что ее брат был в «Райских кущах», ей это не удалось.

– Я знаю, что он вчера ночью был в вашем публичном доме, мисс Уоткинс. Спасибо за комплимент. Я тоже считаю, что он симпатичный.

Присцилла не получала того удовольствия, на какое рассчитывала. Девчонка гораздо смышленее, чем она ожидала, и перепалка с ней становится рискованной.

Бэннер не заметила, как пришел и ушел трамвай. Не замечала она и косых взглядов, которые бросали на нее пешеходы, крутящиеся вокруг. Она не отрываясь смотрела в глаза соперницы. Присцилла Уоткинс представляла угрозу. Пока неизвестно, какую именно, но представляла. Бэннер чувствовала это каждой клеточкой.

Присцилла была похожа на прелестное лоснящееся яблоко, ее внешнее совершенство соблазняло, пленяло, оглушало. Но внутри Бэннер ощущала гниль.

– Он ведь вам всего лишь сводный брат, не так ли? – продолжила Присцилла, не выпуская нить разговора.

– Да. Его мать умерла, когда он родился. Это случилось до того, как отец познакомился с моей матерью. Но вы все это знаете, мисс Уоткинс. Вы там были.

– Да, я там была. – Присцилла смерила Бэннер оценивающим взглядом. Интересно, крепка ли девчонка духом? Она собиралась это выяснить. – Я там была, когда Джейк и его брат Люк нашли вашу мать в лесу. Знаете, она чуть не умерла.

– Джейк мне рассказывал.

– Ничего другого нельзя было ожидать, если учесть, какие мучения она претерпела. – Присцилла небрежно поправила перо над бровью.

– Мучения?

Присцилла всмотрелась в Бэннер, как ястреб, заметивший раненого кролика.

– Еще бы, родить на голой земле. – Она с притворным смущением коснулась затянутой в перчатку рукой груди. – Ох, извините. Наверное, не стоило ничего говорить. Ведь вы знали о первом ребенке вашей матери, разве не так?

– О ребенке? – прошептала Бэннер, и кровь отхлынула у нее от лица.
САНДРА БРАУН