Уважительное отношение к дедушкам

«Между прочим, я бы...»(с) разоткровенничался  в канун Старого Нового года Григорий Липец (http://stihi.ru/rec.html?2025/01/13/417)

Тут как.
Дедушке Крылову абсолютно фиолетово, как к нему относится отдельно взятый Григорий.
Почитателям таланта Крылова, может, и не фиолетово, но про Гришины откровения они, скорее всего, ничего не знают.
Остальным гражданам если эта тема интересна, то исключительно с точки зрения статистики: на какой минуте засчитают победу, нокаутом или по очкам, раздельным решением судей или единогласно.

И ещё: не уважаемый Григорием Крылов уважаем миллионами, его помнят и будут помнить.
Григорий, конечно, известен узкому кругу, но...   

Я, в отличии от Григория,  не стану рассуждать о своём отношении к авторам, не важно, ныне здравствующим или давно почившим.
Я хотел бы порассуждать об отношении к творчеству в предложенной Григорием стилистике.

Кое-кто уже догадался, о чём дальше пойдёт речь, остальных не буду мучить (ну, или мучАть) ожиданием.

Григорий поставил в зависимость степень своего уважения к автору от наличия в его (автора)  творчестве заимствований.
Я, повторюсь, выскажусь не об авторе, а о его творчестве, если такой термин применим.

Я бы относился к творчеству Григория с большим пиететом, если бы в списке малоуважаемых им авторов оказались, например:
– Александр Дюма, который свои «Три мушкетера»  перетаранил из книги «Мемуары мсье Д’Артаньяна» французского писателя Гасьен де Куртиль де Сандра;
– Шекспир, который  украл историю Отелло у малоизвестного итальянского романиста и поэта Джованни Батисто Джиральди, а «Ромео и Джульетту» подсмотрел в «Трагической истории Ромеуса и Джульетты» английского поэта Артура Брука, а потом даже погрел руки на творчестве Плутарха («Антоний и Клеопатра», «Цезарь»);
– Джек Лондон который не отставал от коллег по писательскому цеху, обворовав ирландского журналиста Фрэнка Норриса («Луннолицый») и собирателя индейского эпоса  Эгертона Янга («Зов предков»).

Можно ещё долго перечислять фамилии почти никому не известных авторов и названий  сочинённых ими таких же, почти не известных текстов.
Тех текстов, что попаы на глаза более известным собратьям по перу, легли в основу произведений известных очень.
Да что там, «наше всё» – Пушкин Александр Сергеевич – доказывал, что его  «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях» – не калька с «Белоснежки и семи гномах», которую братья Гримм, ничтоже сумняшеся, сами заимствовали из греческой мифологии.

Да что мелочиться,  раз, как говорится, пошла такая пьянка!
Заинтересованные лица запросто перечислят совпадения  даже между Махабхаратой, греческой мифологией и Библией.

Ну, и несколько риторических вопросов, как водится.
Мог ли Григорий не знать всех этих хитросплетений авторского «первородства»? 
Мог ли Григорий относиться к Ивану Андреевичу с той же степенью одобрения, что и к своей знакомице, переписавшей дословно и опубликовавшей за своей подписью биографию однофамильца?

Истории с Росинантом и Ришелье напоминают, что полную уверенность в наше время не даёт даже полис комплексного страхования.
А истории с заимствованием самим бичевателем идей и сюжетов у писателя-сатирика Михаила Задорнова и подавно не оставляют шансов на мало-мальски позитивный ответ.
____________
Пост Скриптум.
P.S.   
ЗЫ, если угодно.
Подробности о плагиате и плагиаторах каждый может узнать самостоятельно, введя соответствующий запрос в поисковик.
За подробностями (если заинтересуют)  с биографиями, лошадьми, Задорновым и Ришелье обращайтесь, расскажу отдельно.  Здесь их приводить не буду, чтобы не увеличивать объём и без того не самой короткой рассуждалки.