Мелконаварный бизнес. Детектив 13-1

              ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

    Утром, когда меня разбудили девушки, был уже полдень. В этом номере, как и у нас на стене, висели большие часы. Я опасливо посмотрел на Олю и Наташу: не заставят ли они меня снова вытворять вчерашние кульбиты, но лица у них были чистыми и ясными. Глаза утратили безумный лихорадочный блеск и смотрели задорно и весело.
    - Не пора ли вставать, наш господин, - с улыбкой спросила меня Ольга, присаживаясь на край постели.
    - Твои верные рабыни очень хотят есть, - добавила Наташа, садясь с другой стороны.
    Я промямлил что-то о том, что есть в такую рань вредно, и попытался закрыться одеялом, но они стали тормошить меня, настаивая на моем подъеме. Я вздохнул и рывком сел, тряся головой как медведь, которого покусали пчелы. Я уже знал, что они от меня не отстанут, сегодня ночью девчушки очень ясно дали мне это понять.
    - Хорошо, встаю, - я расправил плечи и зевнул, - только вы отвернитесь.
    - Конечно, конечно, - лукаво улыбнулась Ольга, - мы обязательно отвернемся.
    - И даже закроем глаза, - добавила Наташа.
    Но ни то, ни другое молодые чертовки не выполнили. Я вздохнул и откинул одеяло. В конце концов, они должны были знать, с кем познакомились сегодня ночью.
    Через двадцать пять минут, когда мы спустились в ресторан, было уже половина второго. Мы заказали достаточно скромный обед, так как за все пришлось платить мне, а мой кошелек уже очень сильно похудел, приближаясь к последней стадии дистрофии. Мы заказали чай с лимоном, который обошелся мне в три доллара, и я с тоской вспомнил о шведском столе в отеле «Канишка», который теперь казался мне волшебной скатертью-самобранкой. Что делать, все познается в сравнении.
После обеда я отвел девушек в номер, строго-настрого, как мама семерым козлятам, наказав никому двери не открывать; поцеловал обеих в щечки и вышел из номера. Инструкции, оставленные мною девушкам вместе с тридцатью долларами, были предельно простыми: ждать меня до семнадцати часов. Если я не вернусь, сдать номер и своим ходом добираться до аэропорта. Так как вылет был назначен на половину восьмого, а вещей у них, кроме единственной купленной мною сумки, не было, они должны были успеть.
    Я покидал гостиницу почти безоружным: ни маленького зеленого пистолета, к которому я так успел привязаться, ни клинка темной дамасской стали я с собой не взял. Я не хотел, если меня арестуют, отвечать за незаконное ношение оружия. Единственная шалость, которую я себе позволил, был маленький кинжальчик, который уже прижился в моей подошве и не заставлял меня больше хромать. Привычка - вторая натура.
    Я вышел из гостиницы и побрел по улице, раздумывая над тем, что же делать дальше. Я перебрал в уме текущие дела: нужно съездить на склад «Luftgansa», узнать, переданы ли для отправки мои свитера и получить документы, затем - забрать из номера вещи. Мне почему-то хотелось это сделать самому, не полагаясь на Маринино участие. Как ни был я к ней привязан, а доверять я ей не мог. К тому же я не знал, как она восприняла мой вчерашний звонок.
    Обо всем этом я думал, но шел совсем в другую сторону: ноги сами несли меня к месту вчерашнего слоновьего побоища. Что меня вело? Любопытство? Инстинкт? Интуиция? Не знаю. Раньше я о таких вещах только читал, а прочитав, насмехался над глупыми преступниками, попадающимися на такой известный даже детям трюк, как засада. Я рассказывал все это сам себе, а ноги мои сами несли меня, все время убыстряя темп ходьбы.
    Когда я вышел на знакомую мне улицу, я не заметил на ней ничего особенного: ни слоновьей туши (интересно, как ее убирали – краном, что ли?), ни раздавленных автомобилей, ни пятен крови на асфальте. Не было даже полицейского оцепления.
Редкие машины лениво проезжали по ней, да вездесущие моторикши сновали туда-сюда, жужжа своими маломощными двигателями. А я смотрел во все глаза по сторонам, выискивая засаду. Я даже сошел с тротуара на край проезжей части, так как дома в том месте подходили к улице совсем близко. Я был начеку, но верно говорила моя бабушка: за всем не углядишь.
    Внезапно я почувствовал, как моя правая нога, а затем и левая погружаются по щиколотку во что-то мягкое и вязкое. Я опустил глаза. Тридцать три раза были правы те, кто утверждал, что ни в коем случае нельзя возвращаться на место преступления.
    До сих пор мне не доводилось сталкиваться со слоновьими лепешками, но все когда-нибудь случается в первый раз. По размеру она была раз в двадцать больше коровьей, а по глубине и того больше. Такой кучи органических удобрений хватило бы на целый участок, причем, из двенадцати соток и, наверняка, не на один сезон. Интересно, что бы тогда выросло на грядках, может быть пальмы?
    Я вышел на тротуар, беспомощно глядя себе под ноги. Кроссовки представляли собой жалкое зрелище: из белых они превратились в темно-зеленые с продрисью. Я все еще рассматривал свою обувь, когда, совсем рядом услышал тяжелые шаги, а потом почувствовал, как рука полицейского легла мне на плечо.
    Я не видел, что это полицейский, но ощутил зуд во всем теле: по-видимому, в моем организме успело выработаться стойкое неприятие полицейских. Наподобие крапивницы. Пока я размышлял об этом, на другое мое плечо также легла рука, и я понял, что она принадлежит другому полицейскому. Я медленно обернулся. Я уже знал, что это как с гремучими змеями - нельзя делать резких движений.
    Передо мной действительно стояли два толстых полицейских, которых мне еще не приходилось видеть.
    Один из них сказал по-русски:
    - Без глупостей!
    А второй стал отстегивать от пояса наручники. И вдруг его взгляд упал на мои кроссовки. Он перевел его на слоновью лепешку, которую я хотел перейти вброд, и вдруг захохотал. Его русскоязычный   товарищ проследил за его взглядом и тоже засмеялся. Они гоготали так, что я подумал, а не выступить ли с этим номером в цирке?
    Но сейчас главным было не это, а то, что оба полицейских хохотали, схватившись за животы, а следовательно, не могли держать меня за плечи.
И я рванул. Рванул прямо по улице, обгоняя, как досадное недоразумение, моторикш и обегая припаркованные автомобили. Через пять минут я оглянулся и увидел черную машину, которая меня догоняла. Тогда я свернул на боковую улочку и побежал по ней. Когда я опять оглянулся, я увидел вдалеке двух бегущих по моему следу толстых полицейских, оставшихся далеко позади.
    Я обрадовался, но напрасно, потому что из переулка, прямо мне навстречу вывернула черная машина и загородила мне дорогу. За рулем я успел рассмотреть какого-то холеного индуса в отличном европейском костюме, который не спешил выходить, а скорее, хотел задавить меня.
    И тут у меня в голове все встало на свои места. Ну, конечно же!  Никакие это не полицейские, а если и полицейские, то не при исполнении прямых служебных обязанностей, и машина эта - частная, видимо также принадлежащая всемогущему господину Махатме. Но тогда...

                ***

         Картинка из Интернета.