25

Родится в огромном домике, с тёмной лесенкой в пустоту.
Будет учиться ходить и держаться за шаткий стул.
Бледные ручки по швам и держать лицо.
Станет к пяти пластмассовым образцом.

Вцепится в книжку, ухватится за листок.
Рано узнает, что социум к ней жесток.
Первый нелепый очерк, первый смешной катрен,
Девочка очень хочет выйти из этих стен.

Будет сидеть в своей комнате и мечтать,
Как отступает холод и темнота.
Строчку напишет пальчиком на стекле,
В десять уже превзошла всех учителей.

Не с кем беседовать, все для неё пусты,
Люди в ней видят регалии и понты,
Не виновата - осУждена без вины.
«Ты же богата, зачем мы тебе нужны?»

Девочке пусто и грустно, и смысла нет
Здесь продолжать оставлять свой неяркий след,
Хочет уехать, покинуть свою тюрьму.
Люди, конечно, осудят, но не поймут.

Резко воспрянет в небо своими силами,
Упаси её.
Станет годам к пятнадцати новым именем.
Сохрани её.

В двадцать раздастся из каждого утюга.
Все, кто судил её, завистью захлебнутся.
Строгость сменила прерывистая строка,
Слом парадигм, стихотворная революция.

Льются слова на бумагу кровавым следом,
Груз популярности полнится на плече.
Девочка празднует пластиковую победу,
Так и не зная, куда её и зачем.

Ей к двадцати пяти уже всё понятно,
Как написать, интерес к себе подогреть,
Как создавать из простого невероятное,
Как оставаться на белой бумаге пятнами.

Самое сложное - просто не умереть.