Есенин. 130 лет как он родился

Оглавление
.
Есенин 130 лет Сборник Кольчугин 2
Я – не поэт. Я – рифмоплёт 4
Почему, Русь моя золотая 4
Тихая Мещёра 5
Не хожу за ёлкой в тёмный ельник 7
Калина, горькая моя 9
Парк. Джаз 10
Лес 11
Мещёра. Чудная Мещёра 14
Как в поле мёрзлом колос 16
Почему, Русь моя золотая 17
Суздаль. Масленица 18

ПРОДОЛЖЕНИЕ


.
Есенин 130 лет Сборник Кольчугин
.
Сто тридцать лет, как народился
с загадочной Руси душой,
чтоб три десятка торопиться
лет кратких мир постичь чужой.
.
Чужой для подлости и боли.
Свой для земли, небес и воли.
Поэт и скандалист, рубака –
грудь настежь, красная рубаха!
.
Всё «те же жулики и воры»,
темницы, кандалы и шоры.
Всё те же выси,      синь для рек,
святой и грешный            человек…
.
Твой крик на Русь лёг грустной песней:
дорога, дом, река...       Чудесней
и горше нет земли родной.
Он наш, Есенин озорной.
.
Живут стихи, с распевом дружат
для милой Родины святой –
Сергуня всем нам в радость служит,
будь ты богач иль в голь спитой.
Поэтище!!!      Башку закружит,
хоть ты монах, хоть разбитной!
.
Сто лет, как к Богу возвратился
и душу обнажил на суд,
чтоб рифмой в вечность обратиться —
в сердцах слова Любви
живут!
.
.
Я – не поэт. Я – рифмоплёт
.
Я – не поэт. Я – рифмоплёт
корявый, дерзкий и шершавый.
Зато в душе моей полёт,
а не сто баксов обветшалых.
.
Довольно в личку получил
за Русь, за матушку родную.
Обиду в водке утопил.
Да! Я люблю её, такую:
.
светла, прекрасна, велика,
убогая, в мечтах, в соплях и в горе,
душой с народом…  И в веках
Любовь и страсть бушуют морем!!!
.
.
Почему, Русь моя золотая
.
Почему, Русь моя золотая,
даже если нагая, босая,
для меня ты одна дорогая?
Разлилась без конца и без края.
Преклонились берёзки пред высью…
Думы все упокоены жизнью.
Золотых  лет прошедших страницы
жаждут тихой молитвы,     забыться.
В небо синее возглас возносят
колокольные древние стоны.
И прощенья Всевышнего просят
покаянные, скорбные звоны.
Почему,   Русь моя золотая,
даже если больная, слепая,
лишь одна для меня,       дорогая,
разливаешься далью?..       Святая.
.
.
Тихая Мещёра
.
Тихая Мещёра.
Дикие леса.
Синие озёра.
Дивная краса.
Лес, луга, болота.
Девственность реки.
Мудрая природа.
Люди далеки.
Берега Сороки.
Заповедный лес.
Узенькой дороги
Чуть петляет след.
Вот Бобры-деревня.
Брошены дома.
Дух мещерский древний
Звуком топора
Не разносит свету
Радость, звон, как встарь.
Моему привету
Дарит эхо даль.
Покосили годы
изб сутулый ряд.
По деревне бродит
Грустью жалкой взгляд.
Где семья, род долгий?
На погосте спят.
Смерть глубинке вторит:
Ходу нет назад…
Через мостик   Кнулы
Дальше путь бежит.
Лес, поля уснули.
Вечер в ночь спешит.
Память вновь лелеет
Милые места.
Месяц храму внемлет,
Воздвиженью креста.
Старой, чудной церкви
Лик встречает ночь.
Свет последний меркнет.
Холод гонит прочь.
Голос позабытый –
Нет колоколов.
К Богу вход закрытый
На замок, засов.
Ничего, погоста
Звёздный примет свет.
Маленького роста
Встретит мамы крест…
         ***
Милая Мещёра –
Здесь душа моя.
Речка, лес, озёра…
Дивные края.
.
.
Не хожу за ёлкой в тёмный ельник
.
Не люблю предновогодний ельник.
Душит он меня, корёжит.
Не вхожу тверёзый иль похмельный:
сучья в глаз, да в лапник сложит!
Гложет сука-память!
Гложет…
.
Друг-братуха     мне приснился: бритый,
трезвый, улыбался всё.
А на утро в глотку с шишкой вбитой
на ремне… На ёлке…  Кто спасёт…
Кто мне с горя, в радость поднесёт?
.
Инвалид. Безденежье. Тоска.  Спиртяга.
Друг единственный.         Смертелен грех.
Попросил червонец.
………………..
Сволочь, падла, скряга –
жизнь моя  –  гнилой орех!
Муть-хандра в душе от ран-прорех.
.
Не  хожу за ёлкой в тёмный ельник.
Что ж ты сделал?!   Ведь не отмолить.
Будь хоть кто:   ханыга, вор, любой бездельник –
денег дам, не надо и просить.
Ты спасаешь!
Бог меня простит?
…………………..
Плод раскаяния мир растит…
.
.
Калина, горькая моя
.
В Мещёре тихой и родной
Калина грезит тёплым Летом,
но льёт осенний Дождь слепой,
тоскливым жжёт  Зимы приветом.
.
Природа  средней полосы
над поймой Клязьмы раскидала
слезу Дождя, алмаз Росы,
кусты Калины кровью алой.
.
Затянут серым Неба свод,
Вода рябит свинцовой коркой;
как золото, Листва течёт
и тонет в Тьме реки бездонной.
.
Предзимья День  Калины пьёт
живую кровь...   Но крЕпки гроздья,
и ярких алых ягод лёд
вбивает Стужей в ветки гвозди.
.
Держись,  родная,  –  скоро  Ночь –
Мороз скуёт ветра и жилы.
Нет силы...  Смерть...  Но донесёшь
дар жизни свой   судьбой нелживой.
.
Блеснёт река стеклом… Зима
мещёрские скуёт просторы;
Калина, горькая моя,
собой с  молитвой    Птиц    накормишь.
.
.
Парк. Джаз
.
Там, где парка городского
распускается фонтан,
танцы будут! Вечер скоро.
Джазу я себя отдам!
У фонтана круг кипучий.
Развлекается народ:
каблучков тук-тук трескучий –
бешенный круговорот!
Мы с тобою в танце жгучем,
и любовь летит вперёд.
Пусть над парком ходят тучи,
джаз всё круче! Пятки жжёт!
Мой Владимир – дивный город:
танца вихрь, любовь и джаз!
Мы в жару и в ночь, и в холод
вам споём ещё не раз:
Джаз, где парка городского
распускается фонтан!
Город милый, вечер скоро!
Танцам я себя отдам!
Парк центральный, праздник скоро!
Джазу я себя отдам!
.
.
Лес
.
Отчизна. Родины безбрежной
велик, красив и дорог край!
Мне доброй, милой, тихой, нежной
Мещёры лес –  дом-крепость,    Рай!
От детства дух земли лелеял,
питал с терпением трудом,
дела и время верой мерил,
творя покой и мир кругом.
.
Шли годы. Быстро, неизбежно
менялся лик людей, земли.
Сердца подвластны воле грешной.
Набатом новый век гремит.
От мала до велика души
погружены в потоки лжи.
Народ тельцу златому служит:
и князь, и нищий…    Тьма спешит.
.
Я помню шумные дубравы
и корабельных сосен бор,
берёзок рощи…     Строгий, бравый
лесник служил  –  молчал топор.
Руси богатство  –  крепкий, правый
дух православный, как затвор,
оберегал благие нравы.
Бессильны были враг и вор.
.
Что вижу…      Мертвая, Мещёра?!
Рассечены душа и лес!
Проклятье людям злобой чёрта   –
наживы бес везде пролез.
Сгноили правду. Совесть стёрта.
Пеньки да гарь. Мой дух отверст.
Болота чернью  –  крест простора…
Воздет небесный судный перст.
.
Звереют ветры. Рваны раны.
Долины стонут. Тракт пылит:
рубли, вагонов караваны,
смерть лесовозами рычит.
Порушены природы храмы.
Порядок Божий пал, разбит?
Бульдозеры, лебёдки, краны…
В агонии душа храпит.               
.
На дыбе племя распиная,
хохочет злобный ада царь.
Отравы ядом власть иная
плюёт в Отечества алтарь.
«Князья», «бояре», не икая,
подачки жрут.     Алкает тварь.
Чума рвёт мир, вопя, спиваясь.   
Всё круче в небе хаос, хмарь.
.
Доколе?! Где страны защитник,
попиленной России страж?
Восстанет чести зов забытый,
проснётся в сердце Божий страх?
Закон возмездья – столп гранитный?
Когда же взвоет злобный враг?
Продажный, смрадный слой «элитки» –
вон, прочь в истории овраг!
.
Я верю! Встанут скрепы лесом:
деревья, дети, совесть, дух!
Воспрянет добрым дивным веком
Россия.      Пусть лелеет слух
дубравы шум, природы смехом
разносится Мещёры гул.
Надежда девственным подлеском
с Любовью, с Верой ввысь растут.
.
.
Мещёра. Чудная Мещёра
.
Мещёра…  Ч’удная Мещёра  –
мой дом родной, мой отчий кров.
Я чувствую: уж скоро…      Скоро
воспрянет свет от зимних снов,
и скинет лес снег’а оков.
Пускай метель кружит в оврагах,
река, крутясь в полночных страхах,
бурлит и истончает лёд.
Под ивой, в белых тесных раках,
почит мороз.          Зима уйдёт.
Поста Великого смиренье…
Запеть готовится душа.
Застыло сердце в предвкушеньи.
Весна спешит разбить терпенье,
пасхальным звоном ночь круша!
Ручьи, река, луга, леса
вновь явят миру чудеса:
пробьётся, зеленея, вечность,
водой живою небеса
омоют юности беспечность.
Мещёра!      Дивная Мещёра,
мой отчий дом, мой кров святой:
просторы, синие озёра,
родник, тропинкой завитой…
Мой милый, добрый край родной!
Одно мгновенье  –  жизни миг.
С рожденья в вечность льётся время.
Какой недолгий солнца блик,
какая краткость сновиденья…
И пусть я мудрость не постиг,
природы видел Божий лик.
.
.
Как в поле мёрзлом колос
.
Метель пугала, в проводах
тревожно ночью бредил ветер,   
потушены огни в домах,
фитиль у лампы еле светел.
Посёлок   Курловский.          Снега…
Сверчок давно уснул за печкой.
Во сне июля берега
шептали травами над речкой.
.
В ночи иконы строгий лик
внимал, мерцая, песне тихой.
Мир кроткий замкнут, невелик,
дремотой полон сладкой, липкой.
И голос мамы в сон клонил;
подпевкой стон калитки хлипкой.
На пол вязанье обронив,
клубок игрался с мягкой ниткой.
.
Июльский жар.    Владимир мой.
Привык...     Прохладная квартира.
Вода  и свет.      Уют с плитой.
Шашлык из ближнего трактира.
Но снятся ветер и метель,
и мамы нежный, милый голос,
сверчок,  скрип петель, ночь, постель…
Ушла…      
Как в поле мёрзлом колос.
.
.
Почему, Русь моя золотая
.
Почему, Русь моя золотая,
даже если нагая, босая,
для меня ты одна дорогая?
Разлилась без конца и без края.
Преклонились берёзки пред высью…
Думы все упокоены жизнью.
Золотых лет прошедших страницы
жаждут тихой молитвы, забыться.
В небо синее возглас возносят
колокольные древние стоны.
И прощенья Всевышнего просят
покаянные, скорбные звоны.
Почему, Русь моя золотая,
даже если больная, слепая,
лишь одна для меня, дорогая,
разливаешься далью?.. Святая.
.
.
Суздаль. Масленица
.
Широкой масленице русской
душа распахнута опять.
Великолепный старый Суздаль
зовёт Россиюшку обнять!
.
Что сотни километров? Шалость.
По белым и’скристым снегам
шуршат колёса. Прочь усталость.
К заветным русским чудесам
прильну восторженно и жадно.
Отечества великий дух
печей дымами манит... Складно
колокола лелеют слух.
Крылата ты, Россия-Тройка!
Летит веками санный путь.
После гулянки шумной, бойкой
мечтаю бани пар вдохнуть.
На Каменке студёной прорубь,
готовый с головой макнуть.
Как в поднебесье сизый голубь,
очистится душа… Махнуть
на повседневные заботы,
вкусить простора и свободы,
забыть про суету работы
и рай небес себе вернуть
пора! Вперёд! Дорогой узкой
в приветливый старинный город
где жар печей и дерзкий холод
душе на пользу доброй, русской,
где каждый счастлив, рад и молод.
.
Душа распахнута опять.
Широкой масленицы удаль.
Великолепный дивный Суздаль
зовёт Россию-Мать обнять!
.
.
Филёр и Шалопай
.
Над Шалопаевкой ништяк погоды;
изведаны лазейки и проходы;
филёр полгода кружит хороводы;
я с сумочкой для шухера отвода.
.
Наш атаман кошель давно приметил;
на рынке щипачём углы пригреты.
Когда нырнёт мошна на дно с приветом,
судьба засветит рубликом заветным.
.
Как надоел филёр своим соседством;
та сумочка от мамочки наследство;
на долго не запрёшь по малолетству;
я скинул хвост лишь мне знакомым средством.
.
Шалмана дым навеял тёплый ветер.
Свободы босоногой шалый вечер.
Для хулигана путь к Централу мечен,
навечно Шалопаевкой засвечен.
          ***
Владимир дремлет… Тихая погода.
С зенитом лета солнце счёты сводит.
Иное время, здесь туристы бродят.
Пацан филёров снова хороводит.
           **
Над городом ништяк опять погоды.
Расклад другой, иные нынче годы.
.
.
На открытие Памятника А.С. Пушкину
.
Лето тёплой июньской капелью
в дАли поймы, в ширь радуг спешит.
Ветры льют по-над Клязьмою песню.
Милый парк. Ряд деревьев ершист.
Солнце дивной поэзии русской:
трость, цилиндр и внимательный взгляд.
От собора тропинкою узкой
он спускался два века назад?
Долог путь по бескрайним просторам.
Вечен мудрой поэзии свет.
Места нет больше громким укорам –
входит в город великий поэт.
Под покровом его незабвенным
добрых, чудных, несказанных рифм
для тебя клад открыт сокровенный,
сердцу – творчества бешеный ритм.
Пусть пииты изысканным словом,
обнажая ветрам душу, грудь,
дарят смыслы высокие снова,
проходя вечный творчества путь.
Твёрдой бронзою в память поэту:
фрак, цилиндр, трость и «пушкинский» плащ.
По ту сторону смерти и эту
франт и щёголь! И счастье, и плач…
Солнцем дарит нам свет по завету.
Тьма забвенья – ему не палач.
Лета благость июньской жарою
в поймы дали, в высь неба спешит.
Ветер шалый прекрасной порою
в парке судьбы, как прежде, вершит.
Пусть влюблённых часами не мерит
радость встречи «у Пушкина» вновь.
Мой Владимир старинный им верит:
Есть и счастье, и дар, и любовь!
Александр нам Сергеевич внемлет:
Ценен день, если любишь, любой.
.
.
По речке Каменке
.
По речке Каменке
плывёт лебёдушка.
С рассветом раненько
идёт молодушка
по воду чистую.
Мосточки узкие.
Глаза лучистые,
а косы русые.
.
Был любый суженый,
да битвой жаркою,
смертельной схваткою
надежды рушены.
Сложили соколы
крыла могучие.
Мечты расколоты.
Льют слёзы жгучие.
.
На речку Каменку
спешит послушница
с рассветом раненько…
А ворон кружится.
Невеста вечная.
Христу назначена.
Свобода девичья
навек утрачена.
.
Плывёт лебёдушка
к другой молодушке…
.
.
«БОЛДИНСКАЯ» ОСЕНЬ. 2024. Владимир
.
Осень... Дар.
Предзимью счастье.
Лист сорвался в краткий путь.
Жизни миг — рифм одночасье —
срок торопит.
Давит грудь.
.
Парк любимый. Ходит Пушкин,
устремлённый взглядом в даль:
пойма, высь, лесов опушки,
сумрака туманов шаль...
.
Болдинская осень, помнишь
вдохновений фейерверк?..
А над Клязьмой дождик косит.
Носит лист и вниз, и вверх.
.
И, как этот путник мёрзлый,
мокрый и счастливый я —
позабыв дней след свой пёстрый,
внемлю: осень бытия...
.
Гений, друг мой, рядом в парке;
отблеск осени твоей
солнца ликом, взглядом ярким
дарит счастья сладость дней.
***
Милая моя подруга,
муза и жена моя,
видит дивная округа:
Есть Любовь в родных краях!
.
.
Яга
.
Моя избушка на опушке
посередине двух миров;
как нелегко больной старушке
влачить удел двойных оков.
.
Одной ногою костяною
стою за гранью света…   Мгла
хранит от глаз живых стеною
мир сумерек…     Когда игла
.
судьбы пронзит и воды мрака
подступят,  страх в сердцах людей
обуревает души:  драка
меж бесов, ангелов всё злей.
.
Для добрых, верных и послушных
открыт на тверди неба свет.
Отступникам,  заблудшим душный
ад уготовлен в вечный век.
.
Я днём привыкла здесь, в проулке,
в тени домов усердно ждать
и наблюдать людей прогулки,
прилежно жертву выбирать.
.
Почуяв в сердце зла отраву,
на ступе, заметая след,
я ночью утащу в дубраву
того, кто жаждет зла и бед.
.
Я жду. Я улыбаюсь…   Слёзы
сдавили грудь.  Везенья нет,
и увядают мои грёзы –
в живых сердцах сиянья свет.
.
Кресты на людях и на храмах
коробят мой недобрый глаз.
Я жду упавших в грязь во нравах.
Запомни: караулю вас…
.
.
В своём Отечестве пророка нет
.
В своём Отечестве пророка нет.
Владимирская область, Русь родная.
Не молод… Не достиг порога лет.
Пороком смертным рифма удалая?
.
Владимир, Александров, Суздаль, Гусь...
Цепь русская, веками завитая.
Гадалка звонкая, кукушка-грусть,
считает дни, венками заплетая.
.
Скворец поёт о Золотом Кольце
под Солнцем, пред подружкою играя.
Весенний слышит радостно концерт
Мещёры  даль,     всегласно подпевая.
.
Я счастлив здесь, в Отечестве своём.
И не нужны подмостки златоглавой.
Скворечник ставлю новый. Мы вдвоём
споём молитвы зорьке православной.
.
Когда почит день краткий в сумрак-ночь,
зима сосну опеленает снегом,
душа покинет землю в вечность, прочь –
Мещёра вспомнит курловским приветом,
вселенский свет пронзит лучом заветным.
.
.
Радость моя
.
Владимир Кольчугин
Радость моя, тебя лишь люблю…
Ты –  мне награда! Ты – упованье.
Я ежечасно Бога молю:
Миру свети, моё любованье…

Дар мой любезный, счастье моё!
Что бы я делал?..  Лик поднебесный.
Жизнью наполнен миг до краёв
Каждый тобою, Свет мой чудесный!
.
.
Суздаль. Новогодняя столица
.
Новогодняя столица –
милый сердцу древний край.
Едем! Едем веселиться,
Русь родная, принимай!
.
Главный город в Новый Год –
Суздаль! Здесь дымок душистый
из печей течёт, плывёт.
Девствен белый снег искристый.
.
Кони тройками несут
удаль, песни, дружный хохот.
Хороводы в круг влекут.
Прочь забот, работы ропот.
.
Радость! Счастье! Смех! Уют!
Дарит Суздаль новогодний
танцы, баню, звёзд салют,
русский стол, пейзаж природный.
.
Новый Год под ёлкой – праздник.
Для души разгул, полёт!
Суздаль, озорной проказник,
в Кремль, на улицы зовёт.
.
Новогодняя столица!
Здравствуй, древний, русский град.
Всех, кто хочет веселиться,
добрый Суздаль встретить рад!
.
.
Союзников союз союзный?
.
Губернский милый, тихий город…
Осенний вальс листву смахнул.
К тебе я в гости. Здесь был молод.
Вновь звон колоколов вдохну.
.
Иду по парку… Взгляд на Клязьму
направил гений   (*)  –    чудный знак.
Пусть строфы яркой, чистой вязью
пиитов красят мудрый стяг.
.
–– СОЮЗ СОЮЗНИКОВ СОЮЗНЫЙ,
      мне можно с вами постоять?
–– Стань дальше! Рядом только Музы.
      Глазей. Не вздумай обладать!
.
      Есть сын, есть пасынок у рифмы…
      История судила так.
––  Что? Разные размеры, ритмы?
      (Похоже, я попал в просак!)
.
Пора союзно всем союзам
дышать, писать, любить и жить,
а не гонять под музы юзом!
«Семье»     «шаги любви»    свершить?
.
Мой древний, добрый, дивный город,
не властно время над тобой.
Пусть дождь со снегом вновь за ворот,
как прежде, ты мне мил, родной.
 (*)    6 июня во Владимире открыли памятник А.С. Пушкину.
.
.
Время петь Фатьянова настало
.
Время петь Фатьянова настало!
Конкурс молодёжи боевой.
(Праздник летний, звонкий, боевой.)
Жить, любить Россия не устала –
Ряд талантов ярок! Огневой!
Льётся песня над страной родною:
жар сердец, творения души!
Дружною семьёю озорною
мы поём! Добро не заглушить!

***
Алексей Иванович Фатьянов.
Сорок лет... Как мало жизни спел!
Соловьиной песнею с тальянкой:
«Родиной», «Крылечком» и «Полянкой»
заслужить любовь людей успел.
Как просты родные, звонки песни!
На сердца ложатся с первых строк.
Вязниковский наш шальной кудесник.
Века прошлого и нового ровесник –
выпал соловью короткий срок.
В песнях милых, искренних и добрых
свет, любовь, надежда, вера, даль,
неба, Клязьмы синие просторы,
ритмов, рифм богатые узоры,
радость, шутки, смех, война, печаль…
Алексей Иванович Фатьянов.
Ярок след! Как много жизни спел!
Стих, душа твои летят «Тальянкой»!
Вязниковской солнечной полянкой
ты Россию всю объять успел!
С доброй вязниковскою полянкой
всей России сердца песню спел!

***
Время петь Фатьянова настало.
Родины таланты – юный цвет!
(Родины таланты - дивный цвет!)
Песен никогда не будет мало.
Конкурс дарит жизни чудный свет!
(Праздник дарит жизни чудный свет!)
.
.
Горит рябина красная
.
Горит рябина красная.
Над Клязьмою заря.
Душа твоя прекрасная,
Владимира земля!
Просторов русских далями
распахнуты поля.
Лесами и полянами
богатые края.
.
Река судьбой извилистой
вперёд течёт, зовёт.
И песню переливисто
соловушка поёт.
Кружит земли Владимирской
веков круговорот.
Дорогой непрерывистой
Русь-матушка влечёт.
.
Отпело лето жаркое.
Сень осени спешит.
И кровь рябины яркая
сугробы окропит,
наполнит силой сладкою
небесных птиц полёт.
Весна придёт украдкою.
Отчизна оживёт.
.
Судьбы рекой извилистой
рождается росток.
Руси моей Владимирской
велик любви поток.
Рябинушки раскидистой
наполнен жизнью цвет.
И песней переливистой
торопится рассвет.
Пусть верой дивной, истовой
лелеет неба Свет.
.
.
По проспекту над клёнами ветер гуляет
По проспекту над клёнами ветер гуляет,
и каштан наш цветёт, наступает июнь.
Майским облаком жизнь пролетает.
Приезжай, пока месяц дурашлив и юн.
Покажу тебе сердца приют.
.
Я здесь жил, но тебя мне всегда не хватало.
Годы гнали дожди и листву, и пургу.
Без тебя мне, мой Свет, солнца мало.
А с тобой все невзгоды навеки уйдут.
Соловьи по-над Клязьмой поют.
.
Во Владимире чудным июнем проснётся
вновь в груди несказанный и ласковый свет,
и аллея от чувств встрепенётся,
словно юности шалой, ушедшей привет —
в сердце вечен восторженный след.
.
Над проспектом над Суздальским месяц мерцает.
Мы гуляем, Владимир старинный, родной.
Ты объятья свои раскрываешь
для Светланы единственной и дорогой.
(для любимой, единственной и дорогой.)
Сквер нам шепчет листвой молодой.
(Лето манит в ночь тёплой травой.)
Ветер шепчет "люблю" озорной!
Город счастье нам дарит с тобой.
.
.
Керосиновая Кошка
.
Керосиновая Кошка,
вечер добрый! Всем привет!
На заборе под окошком
сколько птиц пугаешь лет?
.
Твой хозяин добрых правил
приучил на мир смотреть,
тёплым светом греть…    Оставил,
в вечный путь ушёл…     Ответь,
.
сколько вечеров прохладных
ты мяукаешь стихи?
Много чУдных и отважных
песен в ночь во двор стекли?
.
Держишь хвостиком ты лампу,
лапкой правишь фитилёк.
Словно свет в  театра  рампу,
в город слог светильник льёт.
.
Пьёт причудливые рифмы
Мышь летучая во мгле.
Бьёт Кощея сердце ритмы
страхом смерти на игле.
.
Князь Владимир   –   в ночь дозором
нечисть бить…                Сияет крест!
Тень  веков,    святых          покровом.
Храмов сень                хранит окрест.
.
Кот Учёный, мягкий ворот,
счёт ведёт гостей, страниц.
Дуб Столетний, Старый Город
стерегут покой границ.
.
Мой Владимир милый,  древний…
Кошка-лампа   дарит свет.
Искры высекает кремний
молний              грозами в рассвет.
.
Скоро…         Потерпи немножко.
День Владимира грядёт.
Керосиновая кошка
сказок дар, приветы шлёт…
 ***
"Керосиновая Кошка".
Будет новый арт-объект?!
Посади её в лукошко –
пусть нам дарит с лаской свет!
.
.
МОЯ ВЛАДИМИРСКАЯ КНИГА
.
Владимирская книга...
Года миг:
любимый город, радость, грусть, горенье,
игра воображенья, бой-гамбит, (*)
финал крутой, души стихов творенье...
.
Владимирская книга, славу пой!
Край милый, древний мой прекрасен.
Мир разный: добр, приветлив, зол, опасен...
Что ж, рифма ((книга)), славный, правый глас утрой.
Да! Вновь любовь собой весь мир украсит!
.
Пусть строки мудрые ведут на свет,
пусть славят край Владимирский, Завет.
Нет, СлОво  не осилят лига тьмы, интрига!
Живи, расти и процветай в ответ,
МОЯ ВЛАДИМИРСКАЯ КНИГА !!!
.
.
Фонтан на Театральной
.
Светом наполнен и музыкой город.
Лето прощается, близится холод.
Площадь театра раскинула полог
дивным фонтаном… Владимир. Так дорог
памятью лиц, тихих скверов прохладных,
шалостью лип лет сбежавших нескладных,
радостью зрелости, болью утраты,
счастьем нежданным для поздней отрады.
Осень… Так близко дыханье печальное.
Дай насладиться. Фонтаны хрустальные
бьют и несут к небесам театральные
жизни сюжеты фатально-венчальные.
Внуки, что голуби… Плещутся в брызгах
солнца и радости годы – так быстры!
Падают, блекнут от радуги искры.
К югу летят журавли в долгих мыслях,
с грустью прощаются в вечности выси.
Музыкой, светом наполнен мой город.
Близится холод дождями за ворот.
Площадь театра раскинула полог
дивным фонтаном. Владимир… Так молод!
.
.
Владимирская книга года 2025
.
"Владимирская книга года"!
Наполнен Словом дивный год.
(Одиннадцатый добрый год.)
Грустит, смеётся ли погода,
итоги подвести черёд.
.
Январский день раскроет списки —
жюри вердикт высок и строг:
прекрасный слог родной, российский
да будет выбран среди строк!
.
Освещены лучом словесным:
Владимирский заветный край,
литературы мир чудесный!
В библиотеке слову — рай!
(В "Научке" книгам, слову — рай!)
.
Встречай души, искусства плод,
любимый город, рифмой смелой!
Пусть слово русское живёт
и колосится нивой спелой!
.
.
Тихо зимний растворился вечер
.
Тихо зимний растворился вечер.
Звёзды бусами в причудливую нить.
Родина, что мать, –   тоску полечит.
Память злая перестанет душу грызть?
.
Ночь глухая пала над долиной:
проглотила чернь погосты и поля.
Звуков нет.     Хрустящею периной
лес укрыт.      Встречают милые края.
.
Деревенька сникла —   спуд   с веками
пригвоздил к земле срок долгих передряг.
Тополя промёрзшими руками
снова детства сказки-грёзы бередят.
.
Нет огней.    Любимые окошки
кротко в тьму провалами глазниц глядят.
Ме’сяца нырнул в трубу кокошник.
Льдинки слёз калиткою зовут, блестят.
.
Стыд?    Мороз?     Пылают горько щёки.
Мне пора...     Ждёт город бесприютный смут.
По оврагам фары гонят щёлки
бесов глаз,     что век мой душный        ж(мр)ут.
.
.
Я    им  пишу,       душой убогим
.
Я    ИМ  пишу,       душой убогим:
у Бога под надзором всё  –
Всевидца взгляд с укором, строгий…
И каждого зовёт отчёт:
.
за гордость, спесь, интриги, злобу,
за чудо строк, тепло, любовь...
Жизнь — краткий миг — стрелой ко гробу.
Познает Суд из нас любой!
.
Молитвой, рифмою сердечной
дано поэтам предстоять,
нести ответ.   И путь им вечный...
Неверным — плач — вовек страдать.
.
.
Русский оркестр города Владимир
.
Снова оркестр мой русский звучит,
зрителю дарит радость души!
Музы и света брызжут лучи.
Долг наш – России вечно служить!
В творчестве, вере проложенный путь.
Преданны предкам. Нас не согнуть.
Город любимый, дивный, родной!
Жизнь уместилась в награде одной:
радовать, верить, быть и любить,
мудрость искусства людям дарить.
Радугу чувств для мира, добра
чудный оркестр душою вобрал.
Взмахом руки маэстро вознёс
силу, надежду, радость до слёз
славу, победу, память и честь…
Зал рукоплещет! Браво! Не счесть
глаз благодарных – это и есть
счастье, призванье, небесная весть.
Город Владимир. Снова звучит
русский оркестр. Сияют лучи
музы и духа, света души.
Долг наш – России верно служить.
.
.
Хмуро. Тускло. Грустно. Осень
.
Хмуро. Тускло. Грустно.   Осень
ходит пО лесу нагая –
рубище худое –   гложет
холод кости.               Замерзает,
уходить не хочет Осень,
над Мещёрой издеваясь,
проклинает Зиму, просит
просинью в лесу остаться.
Неприкаянно шаталась,
улеглась в болоте зыбком
и забЫлась сном,  забИлась,
беспокоя вОды зыбью…
В золоте, шальной, сентябрьский
Ветер снился ей опять
и полёты к звёздам дальним,
и Дубов кудрявых рать.
Все ей были слуги, братья,
все любили нарасхват,
а теперь в болоте чахнет,
Счастья не вернуть назад.
Пусто, грустно, хмуро.     Осень
погрузилась вглубь болота.
Лес,  в предзимье замирая,
ждёт Красавицу…
 Встречает.   
.
.
Город Владимир. Памятник художнику
.
Осень, здравствуй!      Свинцовые тучи
нависают холодным дождём.
Октябрём заколдован плакучим
город милый –  с тобою вдвоём
.
на пленэр, где владимирской  дали
щемит сердце певучая грусть,
где соборы и вера восстали,
сберегая Великую Русь.
.
От земли до небес восхожденье –
лишь мгновение –  к’ороток век.
Что расскажешь, душа, для спасенья,
как предъявишь пред Богом ответ?
.
Осень дарит последние краски.
Скоро савана белого снег
всё сокроет…  Тревоги и маски
канут в Лету.    Уснёт человек.
.
Я спокоен. Вновь кисти мазками
оставляют мой трепетный след.
Куполами соборов, крестами
лечит время от боли и бед.
.
Я дарю тебе, город волшебный,
этот скромный пейзаж и любовь.
Пусть разбудит край русский заветный
в мае чистую, юную кровь.
(Памятник художнику.  Настоящий художник работает в любую погоду и в любое время года.)
.
.
Гусь - Хрустальный 
.
Здравствуй, город мой…   
Хрустальной
Славишься стекла слезой
И Мещёрской первозданной
Леса чистою красой.
Над озёрами, полями
КрУжат гуси –  в дальний край
Провожаю грустным взглядом…
Родину не забывай.
Где бы ни был,  все дороги
Приведут опять домой
В город мой,  пусть  храмы хором
Льют  хрустальный  чистый  звон.
Пью в святой российской  дали
Дивный воздух леса…       Что
Мне заменит крик  печальный
Птиц, вернувшихся домой.
Шумных городов чужбина
Опостылела вконец;
Я вернулся в город милый –
Здесь хрустальный мой венец.
.
.
Алые розы для любимой
.
Ярко-алые розы
уходящего лета
предосенние грозы
омывают рассветом.
Рано утром из сада,
не спугнув твои сны,
принесу, моя Радость,
в искрах неба цветы.
Пусть на каждом листочке
брызги счастья горят.
На волос завиточки
тихо ляжет заря.
И, сквозь сон улыбаясь,
ярко-алый букет
поцелуешь, лаская,
несказанный мой Свет.
.
.
Опушка о’строва Мещёры
Опушка  о'строва Мещёры.
Болот нехоженых страна.
Брусника с клюквой Ало спорят
за место у большого пня.
Осины листья золотые...
Ещё украшены стоят
деревья. Ночью долгой стынут
от ветра дали, небеса.
По Утру стелет хмарь грибная,
туманом ворожит река,
и Лес застужено роняет
слезу о лете... Никогда
не повторяются восторгом
прошедших снов зарницы лет;
лишь раз в году, лишь в мае грозы
мечты лелеют. Первый снег
на ПокровА укроет пледом
лесА, болота, жизнь, поля;
заснёт Мещёра тихо... Следом
спешит Красавица-Зима...
.
.
Небо 33. Колесо обозрения
.
Дремлет утром древний город:
зелень парков, тишь домов,
даль безбрежна, неба полог,
тихий звон колоколов.
Милый город на ладонях.
Парка городского сень
крутит колесо спросонья,
будит август новый день.
Все кресты церквей лучами
вторят солнцу! Благодать.
Купола небес ключами
храмов освящают рать.
Я дарю ЛЮБИМОЙ город:
Вот он с неба до земли,
здесь я был и юн, и молод,
не расстанусь с ним!.. Летит
НЕБОТРИДЦАТЬТРИ сквозь лето!
Городского парка вновь
море радости и света
шлёт горячую любовь.
С высоты полёта птицы:
С днём рождения! – кричу!
Мой Владимир будет сниться:
Рай! Восторг! Я ввысь лечу!!!
.
.
Первый снег
.
Радость первозданная – лёг на землю снег –
манна, Богом данная. Зорьки ясной свет.
Даль морозной дымкою спрятала леса.
Клязьма первой льдинкою смотрит в небеса.
Высь Собор Успения держит над землёй.
Дар благословения снега пеленой.
Храм святой Княгининский. Солнца блеск в кресте.
Мой родной Владимирский, верный во Христе,
монастырь под девственной чудною зарёй
ласково приветствует русский край родной.
Улиц тихих сонная негой благодать.
Колокольно-звонкая весть: Пора воздать
славу Богу Вышнему, Троице Святой.
Лик парит над крышами солнца золотой.
Город просыпается, куполов шатры
звоном наполняются: Всем Небес дары!
.
.
Владимирский Лицей
.
Октябрьский вечер. Старый, дивный особняк.
Летают шумной стайкой лицеисты.
У арки древний дуб, таинственный добряк,
внимает веку. Месяц серебрится.
Под этим древом был я дерзок, счастлив, юн:
бурливой жизни краткий миг-отрезок
калил характер – бесшабашен, резок…
Дарила alma mater свет, тепло, приют.
След прошлых лет уж виден в мыслях и лице…
Какие радость и восторг творил лицей!
Любви, учёбы, спорта, знаний годы
растили терпеливо, чутко всходы.
Живи и процветай, священный дом наук,
любимый мой и новых поколений друг!
.
.
Застыла милая Мещёра
.
Дыхание Мещёры, дух
таинственный её могучий
снега укрыли. Нем и глух
крещенский зимний лес дремучий.
.
Дышать не смеют звери, птицы.
Уснул смертельный страх в ночи.
Тиха природа, затаиться
велит живому… Всё молчит.
.
Застыла милая Мещёра.
Мороз безжалостно царит.
Рассветом поздним вспыхнет споро
луч солнца, землю озарит.
.
Короткий день, как передышка,
меж бездной мрака и весной.
Безмолвны тени, еле слышно
снег с елей вьётся белизной.
.
Все запахи лесные спят
под пухлым саваном пушистым.
Смолистых шишек аромат
сковал хрустальный  блеск искристый.
.
Терпи, надейся, уповай
на миг прекрасный: свет весенний
подарит рыжий каравай
бескрайней ласковой вселенной.
.
Дыхание земли и дух
непобедимый и могучий
наполнят ароматом вдруг
прекрасный лес родной, поющий.
.
Весной растопит вновь оковы
основа жизни, Божий Свет.
И ‘облака смешной подковой
оставит ангел чистый след.
.
.
Город Владимир. Вальс. День города
.
Владимир. День города. Вечер.
С тобою пойдём мы опять
По улицам тихим, по паркам и скверам
С луною ночною гулять.
На улицах мирно пусть дремлет Владимир,
Мы будем с тобой вспоминать:
.
У школы под звёздами первый
Встречали влюблённый рассвет.
Весенние лужи бежали навстречу,
И был впереди целый век.
Холодные тучи пугали дождями,
Но юности слышался смех.
.
Когда после долгой разлуки
Мы встретились снова с тобой,
Решили навечно, что, взявшись за руки,
Пройдём жизнь дорогой одной.
По улочке нашей, где Старый Владимир,
Идём мы с тобою вдвоём.
.
Владимир. День города. Вечер.
(Сентябрьский День города.Вечер)
(День августа, праздничный вечер)
Мы с внуками будем опять
По улицам, паркам, аллеям и скверам,
Как в день нашей встречи, гулять.
Владимир мой Юный, с тобою мы будем
И жить, и творить, и мечтать.
***
(Мой город любимый, тебя не забуду,
Судьба ты и радость моя.
Владимир старинный, мы в вальсе закружим,
И будем с тобой танцевать.
Владимир мой юный, с тобою мы будем
Надеяться, жить, и мечтать.)
.
.
Мой посёлок родной
.
Притаились в лесах и болотах Мещёры
мой посёлок родной, моя Родина, дом,
соловьиные песни, луга и просторы,
и «Мальцовская гута» с тяжёлым трудом.
.
Здесь живут: моя Русь с глухариной зарёю,
радость, вера, любовь, синеокая даль,
тепловозный гудок над трубой заводскою,
буйной юности смех, добрых улиц печаль.
.
Деревянная церковь хранит православный
преподобного старца смиренный завет
дух стяжать и… любить. Жизни дар самый главный –
верой сердца лелеять Божественный свет.
.
Снятся Курлово, скромной Отчизны посёлок,
старой улицы детства отеческий дом,
через Насмур до боли знакомый просёлок
и грибные места за тенистым прудом,
.
тихий лес под морозной, январской вуалью,
предосенняя грусть, лета знойного гром,
плечи мамы под тёплой цветастою шалью
и журавль за окном с проржавевшим ведром.
.
Я желаю тебе, островок мой мещёрский,
чтоб опять благодать разлилась над тобой,
чтоб заводчик Мальцов и директор Капёрский
созерцали из далей вновь век золотой…
.
Притаились в лесах и болотах Мещёры
моя Родина, ветхий, отеческий дом,
соловьиные песни, синь неба, просторы,
и стекольный заводик с тяжёлым трудом.
.
      ***
Вечность дышит Небес над родной стороною,
зори мирно плывут, ветры песни поют...
Родом в род память вечна. Сосной вековою
обретёт здесь душа злачный, тихий приют.
.
.
Курлово – росинки капля
.
Курлово – росинки капля
на Златом Кольце Руси!
На лугу у речки цапля
пьёт туман… Слегка грустит
дом отеческий в проулке.
Солнца дар – мещёрский свет –
с неба розовой шкатулки
шлёт рассветный мне привет.
Соловьиной песней звонкий
одарил родимый лес.
Зов рожка пастуший громкий
манит клад открыть чудес:
земляника и малина,
и черника, и грибы…
Помню, девочка Галинка
вон из старой той избы
в детстве убегала в сени,
лишь завидев грибников…
Только вётел ветхих тени
помнят сказки прежних снов.
На Златом Кольце России
капли курловской росы:
вешний трепет, морок зимний,
осень-грусть и гром грозы.
.
.
Восьмилетка, родная моя
.
Восьмилетка, родная моя!
Детства дом, бесшабашная юность.
Тополя у крыльца не стоят.
Память курловской грустью проснулась.
.
Класс талантов большой, озорной.
Валентина Петровна директор.
Вне уроков штрафной – под конвой
заставляла смотреть нас проектор.
.
За углом покурить до звонка,
ущипнуть ли под партой соседку,
муху мячиком сбить с потолка,
бросить кнопку на стул иль конфетку?
.
Красный здания старый кирпич,
окна новые классов, спортзала.
Нам в портрете когда-то Ильич
путь рукой указал с пьедестала.
.
Долгий, дальний, свободный полёт…
Снова встретились мы, восьмилетка.
Мне казалось: удача зовёт…
Жизнь распята: то поле, то клетка.
.
Педагог твой, соседка моя,
что за партой давала мне сдачи,
провожая в чужие края,
пожелала здоровья, удачи.
.
Детства, юности милый мой дом…
Поцелуй перемены последней…
Я оставлю дела на потом,
мимо  школы пройдусь восьмилетней.
.
.

Чтецам Владимирской земли
.      
Чтецы Владимирской земли,   
(Чтецы Российской всей земли)   
со сцены, с площади, из класса      
вновь ваши рифмы растеклись,
в груди чтоб клятвою остаться.
.
Несёт стихотворений зов
ваш пульса ритм родной России!
Душа, слова, небесный кров
Отчизны дорогой красивы.
.
Мы славим Родину и Русь!
Они – заветные, святые,
незаменимые, и пусть
останутся всегда такие.
.
Вновь каждый город, каждый дом
(Вновь Курловский Культуры Дом)
услышат(ит): юность голосами,
стихами славится, трудом –
поёт с Отечеством и с нами.
.
Владимирской земли чтецам
(Российской всей земли чтецам)
успехов творческих желаю.
Пусть в добрых, искренних сердцах
всегда любовь и честь пылают.
.
.
Порушенные храмы. Кибол
.
Стоят порушенные храмы
Владимирской святой земли.
Всё кровоточат Церкви раны...
Непоругаем Бог!      
Терпи,
.
мой край, уже приходят годы,
растерзанные веси свет
приимут дивный в стены, в своды,
сотрут следы неверных, бед…
.
«Ки»  –  камень,   «бол»  –   селян селенье.
Ввысь  К’ибол купола воздвиг.
Забыты?!   Будет ли прощенье?
Услышим ангела ли крик?
.
Тот ангел, данный даром, волей,
рукой Небесного Отца,
лелеет в радости и в горе
алтарь в руинах и в сердцах.
.
Лик каменный – тень Флора, Лавра
от ранних христианских дней
как память,   долга святость,    правда,
как образ-притча для людей.
.
Воззвали каменщики-братья.
Колодец тьмы и зла забыт?
Дух православья встАнет в ратях,
от бед собою мир закрыв?
.
Пусть август (осень)  новолетья зовом
впитает классики концерт
под Церкви чудным, вечным кровом –
безбожный будет век отпет.
.
Квартет – виолончель и скрипки,
тревожный альт – в церковный свод
над Каменкой, в сердец калитки
вливают музой Божий слог.
.
Восстанут рушенные храмы!
Глаза огнём добра горят.
Пусть музыканты лечат раны,
Заветы Истины хранят.
.
.
   Во Владимирской области начались благотворительные концерты классической музыки в заброшенных храмах. Мероприятия проходят в рамках проекта «Порушенные храмы».
.
.
Мещера. Крещенский лес
.
Течёт во мгле струёй тугою
ручей мещерский озорной.
Всё кажется иным, другою
наполнен лес ночной красой:
крещенский сумрак. Плач дождливый
прогнал мороза след игривый,
и серый снег вокруг берёз
играет блеском неба слёз.
Богоявленская водица
бежит, спешит, в мой мир стремится;
притихший лес молчит. Не спится.
Поёт ручей; сказанье дивно –
Мещере ночь внимает смирно…
Прошло двух тысяч больше лет:
потоки Иордана плыли,
громОвый глас и Духа свет
Христа Спасителя омыли.
Богоявление святое
открыло людям высший смысл,
предназначение благое
и путь от персти к небу ввысь.
Явленьем Бога в плоти, в крови
сыновьим телом от Отца
в прекрасном, чудном Духа крове
наполнены теперь сердца.
С фаворским облаком чудесным,
с водой реки, текущей вспять,
с огнём небес, во храм сошедшим,
хочу Христа душой познать.
Давно теченьем Иордана
указан путь в ночи земной.
Мой лес могучий, первозданный,
ручей певучий мой лесной
подарят агиасмы влагу
на целый год своей водой.
Наполнен будет мир во славу
явленья Троицы Святой…
Течёт во мгле струёй тугою
ручей мещерский озорной,
заботой, ласкою, любовью
оберегает край родной.
.
.
Во имя Троицы Святой
.
Во имя Троицы Святой
прорублен крест для иордани.
Горит звезда во тьме ночной.
Сверкают льдом купели грани.
.
Великим таинством зовёт
смертельных хладных вод обитель.
Души в предвечный миг полёт
спешит… Всех бережёт Спаситель,
омоет первородный грех.
Охвачен ужас тьмы водою.
Наложен троекратно крест
пред погруженьем с головою.
Дай сил осилить, превозмочь
мирские путы жизни бренной,
раздвинуть тучи, страсти, ночь,
взойти над суетою тленной.
Пусть крестной жертвы Сына     Дух
пройдёт мне сердце, чтобы вечно
огонь священный не потух,
чтоб душу не сгубить беспечно.
Пронзает холод, словно ад,
водой скрывая свод небесный.
Нет в жизни мне пути назад –
лишь к Богу, в Свет, под кров чудесный…
Душа очистилась, поёт
и славит Троицу Святую.
Сожжёт вину крещенский лёд,
омоет грязь, судьбу людскую.
.
Во имя Троицы Святой
прорублен крест для иордани.
Горит звезда во тьме земной
защитою небесной длани.
.
.
Мария (Анна), дочь моя
.
Мария (Анна), дочь моя,
как быстро время пролетело.
В Бобрах застыли тополя.
Листва опала. Ветер смело
срывает лист календаря.
Предзимье… Шёпот ноября.
Алеет куст калины спело.
Пишу письмо… Так неумело
ложатся строки за поля.
Сказать так много надо сердцу.
Да что слова – пустая пыль.
Лишь чувства открывают дверцу
любви… Не сказка и не быль
не в силах жизни описать,
и не к чему пустое знать.
Тебя люблю любовью поздней.
Так вечер любит солнце в осень,
когда мечтает отогреться,
взахлёб и вволю насмотреться…
Красавица. Умна. Стройна.
Пусть будет чистой жизнь твоя,
как скрипки нежная струна,
душа поёт, добро творя.
Мария (Анна), дочь моя,
любовь пусть сердце не оставит,
Христовой силой сотворясь,
по вере путь душа управит.
.
.
Милая Варварушка
.
Милая Варварушка,
глазки закрывай;
слышишь, Ночь-сударушка
к дому подплыла,
мягкой шалью стелется
белый снег в ночи,
быстрая Метелица
с Ветром говорит:
Друг мой верный, надо бы
к свету нам собрать
гору снега с шапкою
и детей созвать
строить крепость ладную,
игры зачинать,
Зимушку прохладную
смехом привечать.
Внученька Варварушка,
глазки закрывай,
будет Ночь-сударушка
песни петь: Бай, бай.
.
.
Владимир. Мой любимый город
.
Владимир –  мой любимый город.
Лесов, полей над Клязьмой даль
оберегаешь.            Вечно молод.
Ты помнишь     радость и печаль:
.
истории крутой изломы
Руси    Великой и Святой,
рассвет, упадок, бури громы,
пожары,  веры век златой.
.
Могучих храмов звон тревожный,
святых отцов небесный свет
и православья непреложный
хранишь российский дух,   завет
.
беречь Отечество и веру
примером,        мудрой головой
блюсти от нечисти и скверны,
любить, лелеять      город свой.
.
Алмазом на Кольце былинном
стоишь и процветаешь вновь
в короне золотой старинной,
заботу даришь и любовь.
.
Цвети, расти и умножай
богатство, крепость,     духа силу,
мой чудный, добрый, милый край,
во славу Бога и России!
.
.

Тебе, Радость моя! 
.
Сколько жизни в небесных глазах!
Сколько силы в красивых руках
и точёной фигурке твоей!
Наполняешь мир радостью дней,
добротою и лаской.   
                Скорей! –
тороплю время кратких разлук,
чтобы снова обнять, и вокруг
светом глаз и теплом твоих рук
всё заполнилось, милый мой друг.
Вновь любовью волнуется кровь,
Лаской томной…
                Чудесный покров
озаряет  день весь, шёпот снов.
Мой любимый, родной человек,
пусть продлится цветущий твой век,
льётся радостью искренний смех,
не торопится дней твоих бег.
.
.
.
Господь мой
.
Господь мой!
Боже Сил!
Спаситель!
Един, творящий чудеса,
Защитник веры, мой хранитель,
Открой молящим Небеса.
Враги Христовы кр’угом стали,
Владеют землями.
Враждой
Славянских братьев обуздали.
Святыни рушат.   Сплошь разбой.
За небреженье к вере славной
Попущен битв кровавый пот.
Но  в  покаяньи  к Божьей правде
Склонится весь  греховный род.
Вложи  мне в сердце дух победы,
Народ мой, Церковь сохрани.
Рассей все силы вражьи, беды
И нечестивых изгони.
Господь мой!
Спас  и Вседержитель!
Един, могущий всех прощать.
России, веры, душ хранитель,
Пошли спасенье,  благодать.
.
.29.01.25г.


.
.
.
=================================
.
ВКОНТАКТЕ: Русское искусство / РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ЖИВОПИСЬ МУЗЫКА
.
ТРАГЕДИЯ ЕСЕНИНА
B 100-летний юбилей c русского поэта Сергея Есенина сняли клеймо самоубийцы и в храмах стали поминать его за упокой.
Низкий поклон за это Виктору Ивановичу Кузнецову, многолетние архивные изыскания которого увидели свет в книге "Тайна гибели Есенина".
Есенин был убит на допросе, во время которого подвергался истязаниям. На руках его были порезы, вены перерезаны, левый глаз вытек, на лбу глубокий шрам - об этом есть свидетельства даже в тех фальшивых воспоминаниях, которые были написаны по заказу ГПУ после смерти поэта. B "Англетере" он не останавливался, а уже мертвым был перетащен в нежилой, наспех меблированный пятый номер, из следственной тюрьмы ГПУ, которая находилась в доме по соседству.
Стихотворение "До свиданья, друг мой, до свидания", которое было главным козырем в версии о само-убийстве, на самом деле в рукописи не подписано - даты под ним нет. Оно не могло быть посвящено В.Эрлиху - он не был "у него в груди", не был его близким другом, а только шапочным знакомым. Он был сотрудником ГПУ. Назван В.Кузнецовым и предполагаемый убийца и истязатель - Яков Блюмкин, и заказчик убийства - Л.Троцкий.
Этот "демон революции" и ее "архитектор" писал в 1919 году: "Мы должны превратить Россию в пустыню, населенную белыми неграми, которой мы дадим такую тиранию, которая никогда не снилась даже жителям Востока. Путем кровавых бань мы доведем русскую интеллигенцию до полного отупения, до идиотизма, до животного состояния" (статья "Издыхающая котнрреволюция").
Есенин изобразил его в "Стране негодяев" под фамилией Чекистов и вложил в его уста страшные пророческие слова: Я приехал сюда не как еврей,/ А как обладающий даром/ Укрощать дураков и зверей…/ Странный и смешной вы народ!/ Жили весь век свой нищими/ И строили храмы Божии./ Да я б их давным-давно/ Перестроил в места отхожие.
В том же произведении поэт поставил и "диагноз" происходящего в стране: Пустая забава, одни разговоры./ Ну что же, ну что же вы взяли взамен?/ Пришли те же жулики, те же воры/ И законом революции всех взяли в плен.
O том же он говорил и писал своим друзьям: "Тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть… Россиею правит Троцкий-Бронштейн… А он не должен править". Есенин мешал товарищам не только своими политическими высказываниями, но и тем, как он писал о "Руси уходящей" и о Руси вечной, неуничтожимой ее мистическими врагами. Поэта травили в газетах, ему подсылали "друзей", которые его спаивали, провоцировали на скандалы, в большинстве своем все эти "друзья" были тайными агентами ГПУ. Поэта не раз вызывали на Лубянку - вообще травили его несколько лет, как зверя, на которого объявлена всеобщая охота.
"Меня хотят убить", - не раз говорил он своим подлинным друзьям. А в стихах пророчествовал: И первого меня повесить нужно,/ скрестив мне руки за спиной/ За то, что песней хриплой и недужной/ Мешал я спать стране родной.
† † †
Несколько лет мы жили мифом о Есенине. Этот миф старательно создавали заказные мемуаристы, дело их продолжили многие исследователи творчества поэта. Даже есенинские стихи о России навязли в зубах, потому что цитатник их всегда был ограничен. Ныне же любят вытаскивать на свет Божий прежде всего "Москву кабацкую", и уже с эстрадных подмостков преподносят нам образ Есенина - "похабника и скандалиста". Православному же человеку важно вглядеться в трагедию всей жизни великого русского поэта, чтобы увидеть, как в сердце человека, по выражению Достоевского, "Бог с чертом борется", и как эта борьба выражалась в его биографии.
По сути, причины трагедии названы самим Есениным в его краткой автобиографии. Сам он заявил, что вся его жизнь была отказом от той православной религиозности, в которой его воспитывали сначала в семье, а потом в церковно-приходской школе. Но если мы внимательно вчитаемся в стихи Есенина, то увидим, как сопротивлялся его "сокровенный человек" этому насилию, недаром незадолго до кончины он написал: "Неужели под душой/ Так же падаешь, как под ношей?
Есенин, как и всякий великий поэт, был выразителем духа времени, был голосом поколений. И еще в 1915 году он написал о том выборе, который сделает вскоре народ: Из церковных кирпичей/ Те палаты - казематы/ Да железный звон цепей./ Не ищи меня ты в Боге,/ Не зови любить и жить./ Я пойду по той дороге/ буйну голову сложить.
Мрачное пророчество, если вспомнить, что в 20-е годы множество "церковных кирпичей" станет служить стенами тюрем и лагерей…
Да, Есенин пошел по этой дороге. Как написал "буревестник революции" М.Горький, "город встретил его с тем же восхищением, как обжора встречает землянику в январе. Его стихи стали хвалить чрезмерно и неискренне, как умеют хвалить лицемеры и завистники". Как трудно устоять перед славой, поклонниками и поклонницами, влюбленностью, восторгами… А еще, если человек действительно талантлив, силен и страстен… И, если Бог дал сказать о России так, как никто другой не умел: Ой ты, Русь, моя родина кроткая,/ Лишь к тебе я любовь берегу./ Весела твоя радость короткая/ С громкой песней весной на лугу.
† † †
Возьмите собрание сочинений Есенина, почитайте его стихи как летописное сказание о борьбе за душу. И, думается, вам бросится в глаза, как еще в 1915-16 годах часто он просит: "Помолитесь обо мне, помолись за погибшую душу мою". А уже после 1917 года признается: Я на эти иконы плевал,/ Чтил я грубость и крик в повесе… Мир мне - не монашья схима… К черту старое! Непокорный, разбойничий сын… И молиться не учи меня. Не надо!/ К старому возврата больше нет… Стыдно мне, что я в Бога верил,/ Горько мне, что не верю теперь…
Но одновременно с этими и подобными им богоборческими строчками Есенин с горечью, близкой к покаянию, пишет о погибшей душе, о загубленной своей жизни, об измене чистоте юности, о потере невинности… и о надругательстве над Россией: И свистит по всей стране, как осень,/ Шарлатан, убийца и злодей…
Несмотря на все декларации бегства из деревни, отказа от старого ради "стальной Руси", неприкосновенной святыней для Есенина остается навсегда любовь к матери, жалость к деду, особая близость к русской природе и ко всем "братьям меньшим", тяга к простым радостям "избяной Руси".
И недаром все-таки предсмертное стихотворение "Исповедь хулигана" кончается строчками: Чтоб за все грехи да мои тяжкие,/ За неверие в благодать/ Положили меня в русской рубашке/ Под иконами умирать.
Не суждено было ему так умереть. Боюсь произнести, потому что почитатели Есенина будут возмущены, но дерзну: кончина его не случайно была такой страшной и жестокой. Может быть, Господь так омывал его многие прегрешения… Страшно читать о том железном кольце темных сил, которые окружали поэта в последние годы жизни, страшно читать о надругательстве над ним. Но верится, что Господь вменил ему это в оправдание и помиловал его. А стихи раба Божия Сергия - Сергея Александровича Есенина - о России, которые ныне звучат как свидетельство и Божий глас о том, что нам нужно беречь и любить, будут ему оправданием и на последнем Страшном Суде Божием. Ведь сказано нам в Евангелии: "От слов своих осудишься и от слов своих оправдишися" (Мф. 12,37).
"Православный Санкт-Петербург" №12(78), декабрь 1998 года.
27 дек 2021
.