Новый рассвет

14

Джейк подскочил.

– Какого черта ты тут делаешь?

Не обращая на него внимания, Бэннер подошла к костру и присела на корточки.

– Гм. Кофе пахнет неплохо.

Джейк крепко ухватил ее за мягкое предплечье.

– Я тебя чуть не пристрелил! – заорал он прямо ей в лицо. – Ты совсем, что ли, ничего не соображаешь? Разве можно так подкрадываться?

– Я не подкрадывалась! – Бэннер вырвала руку. – Я за вами ехала весь день. Ваше счастье, что я не грабитель, не перебежчик из команчей или кто-нибудь вроде того. А то бы вы давно были на том свете.

Мика и Ли не могли скрыть разочарования. Они любили Бэннер, но общество Джейка ценили куда выше. Они его боготворили и дождаться не могли, когда он их введет в ночную жизнь Форт-Уэрта. Неожиданное появление Бэннер наверняка отобьет у него охоту веселиться. Он и сам меньше всего хотел, чтобы она поехала с ними.

Но Ли все-таки восхищался храбростью сестры. Ни одна из его знакомых девчонок не решилась бы на свой страх и риск ехать целый день верхом.

– Когда тебе в голову пришло отправиться вслед за нами? – спросил он.

Бэннер бросила на землю седельный вьюк, взглянула на Джейка и, встав на колени, принялась рыться в нем в поисках оловянной кофейной чашки.

– Да с самого начала. Не успела я вам сказать, что не собираюсь из-за мелких неудобств отказываться от поездки, как вы разбежались в разные стороны. – Бэннер налила себе кофе. Кофе оказался обжигающе горячим и отвратительным на вкус. Но она пила его с таким видом, словно отведала нектара.

– Мелкие неудобства? – вскричал Джейк. Ее слова нисколько не умерили его пыла, наоборот, еще больше разозлили. Он то и дело разражался взрывами гнева, как действующий вулкан. – Ты и вполовину не знаешь, что тебя ждет.

Бэннер сделала вид, что не слышит его.

– Я посмотрела, как вы выехали из города, потом купила кое-какую одежду для путешествия. Оставила повозку в платной конюшне и отнесла чемоданы вместе с запиской для папы и мамы на почту. Они их заберут, когда приедут за письмами. И догнала вас меньше чем за час.

Она обращалась к Ли и Мике, но ответил ей Джейк:

– Думаешь, ты всех перехитрила? Ловкая какая!

– Тем не менее я здесь.

– Не делай вид, что у тебя чертовски не болит задница, уж я-то знаю…

– Ничего ты не знаешь.

– Завтра на ней вздуются волдыри и…

– А это не твоя забота, – парировала Бэннер. – Со мной все в порядке. Всю жизнь мечтала спать на открытом воздухе, но мне не разрешали только потому, что я девочка.

– И это должно было тебя чему-то научить, – съязвил Джейк. – Почему ты всегда хочешь походить на мужчину? Неудивительно, что твой жених нырнул в чужую постель.
– Джейк! – Мика не думал, что его брат способен на такую жестокость.

– А почему она не сидит дома, не готовит, не шьет и не вяжет, как все женщины? Потому что она как женщина никуда не годится, вот в чем дело. Она… тьфу, черт! – яростно закончил Джейк и поплелся прочь, туда, где были привязаны лошади.

Ли и Мика сочувственно переглянулись. Их симпатии были теперь на стороне Бэннер. Она тяжело опустилась на землю, на то место, с которого ушел Джейк. Усталость сквозила в каждом движении затекших мускулов. Ли похлопал сестру по спине, Мика протянул тарелку тушеной фасоли.

– К утру он выспится и будет не такой злой.

Но утром Джейк бы мрачен как грозовая туча. С видом генерала он отдал приказ свернуть лагерь, едва дав своим спутникам время проглотить оставшиеся с вечера сухари и выпить по чашке разогретого кофе тошнотворного вкуса.

Он оказался прав в одном. Ягодицы Бэннер болели нестерпимо, но она вскочила в седло, ничем не выдав своих мучений.

– Где ты взяла лошадь? – через несколько минут спросил Джейк, подскакав к ней.

– Одолжила в платной конюшне у мистера Дэвиса. – Бэннер наклонилась и похлопала мерина по шее.

– Одолжила? – прорычал Джейк. – Мне, например, пришлось купить дополнительную лошадь.

Бэннер одарила его лучезарной улыбкой. Лишь по елейному тону можно было догадаться, как она разозлилась:

– Значит, хоть в чем-то я хороша как женщина?

Джейк подумал, что если она смотрела на Дэвиса так, как сейчас смотрит на него, то нечего удивляться, что старый пень одолжил ей лошадь.

Его бесило, что Бэннер выглядит такой свежей и хорошо отдохнувшей. Он надеялся, что она проснется с негнущимися суставами и с синяками под глазами. Вместо этого взгляд ее блестящих, как обычно, глаз был уверенным, на щеках играл румянец. И о чем она только думает – сидит на лошади, как аршин проглотила. Пуговицы рубашки еле удерживают груди. Черт бы ее побрал!

– Если не прибавишь ходу, уедем без тебя, – предупредил он. С этими словами он пришпорил Бурана, оставив Бэннер глотать поднятую копытами коня пыль.

В последующие часы мрачное настроение Джейка не улучшилось. Они гнали лошадей и лишь в полдень ненадолго остановились, чтобы напоить их в ручье и отпить по жадному глотку из собственных фляг. Было жарко и пыльно, но Бэннер не жаловалась. Словно язык проглотила. У нее болело все тело. Волосы слиплись от пота. Она прятала лицо от солнца под полями шляпы, зная, что под жаркими лучами веснушки расцветут, как одуванчики на лугу.

Они ехали на запад, и ближе к концу дня солнце немилосердно палило прямо в лицо. Бэннер молила Бога послать облачко, хоть самое маленькое, лишь бы только его хватило, чтобы закрыть этот пламенеющий диск, но легче не становилось.

Даже мальчишки, которые за Джейком поскакали бы хоть в преисподнюю, поникли и беспокойно ерзали в седлах.

– Эй, Джейк, – окликнул Мика.

– А?

– Вон там, на холме, дом.

– Ну и что?

– Ничего, я просто подумал, как здорово было бы глотнуть холодной колодезной водички.

Бэннер чуть не расцеловала его. Она бы и под пыткой не призналась, что ее фляга давно опустела. Уже несколько часов ее рот и горло горели, словно засыпанные песком.

Джейк натянул Бурану удила. Прищурившись, внимательно оглядел фермерский дом на склоне холма.

– Ладно. Остановимся и посмотрим, хорошо ли они встречают гостей.

Ребята пришпорили лошадей и помчались галопом. Джейк взглянул на Бэннер, та пожала плечами, словно все это ей было в высшей степени безразлично, и медленным шагом направила мерина вверх по склону.

Фермер колол дрова. Хозяйство было скромное, но хорошо налаженное. В конюшне едва хватало места для нескольких молочных коров, упряжного мула и одной лошади. За колючей проволокой гуляли цыплята. В загоне хрюкала свинья. В огороде аккуратными рядами красовалась высокая кукуруза, побеги фасоли, лук, репа, тыква и картофель. Около дома кусты помидоров гнулись под тяжестью зеленых плодов.

Заметив всадников, фермер отложил топор, вынул из заднего кармана рабочих штанов носовой платок и вытер лицо. Снял шляпу, промокнул лысеющую макушку и снова надел ее.

Движения его были медленными и на первый взгляд небрежными. Но Джейк сразу заметил, что к стене сарая меньше чем в метре от руки фермера прислонен дробовик. Джейк не винил хозяина. Мужчина обязан защищать дом и семью. По проселкам шаталось немало безработных ковбоев и грабителей поездов; рабочие бесконечно ссорились с нанимателями, и рисковать было нельзя. Джейк попытался рассеять подозрения.

– Привет.

– Здорово, – ответил фермер. Он не сдвинулся с места ни на шаг, но позволил конникам подъехать ближе. Они остановили лошадей в нескольких метрах от него.

– Не угостите нас глотком воды? – дружелюбно попросил Джейк.

Фермер внимательно изучал незнакомцев. Его глаза не упустили ни пояс с кобурой, ни чехол с винтовкой. В продолжение осмотра Джейк держал руки на передней луке седла. Мика и Ли последовали его примеру. Никто из них не шелохнулся. Фермер вгляделся в Бэннер, и его глаза слегка расширились, потом он снова перевел взгляд на Джейка.

– Откуда вы, ребятки?

– Из округа Ларсен. – Джейк давно приучился не рассказывать о себе больше, чем необходимо. Почти все путешественники скрытны, каждый по своей причине. Так безопаснее. Чем меньше о тебе знают, тем лучше. – Едем в Форт-Уэрт покупать скот. Железнодорожники бастуют. Поезда не ходят.

Фермер удовлетворенно кивнул. О забастовке он слышал этим утром, когда мимо проезжал один из соседей.

– Угощайтесь. – Он указал на желоб с водой для лошадей и на колодец у дома.

Они спешились. Слезая с лошади, Бэннер изо всех сил старалась не морщиться. Пока Джейк вел Бурана к желобу, она украдкой потерла ноющие ягодицы.

– Как ты себя чувствуешь? – обратился к ней Ли. – Он гонит как…

Брат умолк, глаза его округлились. Бэннер взглянула через плечо и заметила, что из дома вышла девушка приблизительно одного с ней возраста. Ли завертел головой и громко прочистил горло, чтобы привлечь внимание Мики, потом, неестественно вращая глазами, указал на девушку.

– Здравствуйте, – робко поздоровалась она, подходя к приезжим. – Меня зовут Норма. Выпьете колодезной воды?

Ли и Мика неуклюже шагнули вперед.

– Ну и вкусная она у вас, наверное, Норма. – Мика обворожительно улыбнулся во весь рот. – Вы просто читаете мои мысли.

Бэннер взирала на юношей с нескрываемым раздражением. Неужели Ли не догадывается, что похож на идиота? Да, у Нормы большие карие глаза, голос сладкий как мед, изящная талия, обтянутая ситцевым платьем. Ну и что? Чего таращиться?

Девушка окинула Бэннер мимолетным взглядом. Затем подвела Ли и Мику к колодцу. Джейк обсуждал лошадиные стати с фермером, которому очень понравился Буран. Поставив обутую в сапог ногу на край желоба и сдвинув шляпу на затылок, он слегка наклонился вперед и оперся локтями на приподнятое бедро.Повернувшись к колодцу, Бэннер заметила, как Норма пожирает глазами Джейка, и бросила на нее уничтожающий взгляд.

– Чья она жена? – спросила Норма парней, которые опустошили по ковшу воды с такой же жадностью, с какой глазели на нее.

– Ничья, – хохотнул Мика.

– Она моя сестра. – Ли смотрел не на Бэннер, а на соблазнительную грудь Нормы, которая наклонилась, чтобы снова забросить ведро в колодец. Над колодцем его взгляд скрестился со взглядом Мики, они кивнули друг другу – два самца, оценивая женщину, сошлись во мнениях.

– Можно мне тоже попить? – сердито обратилась к ним Бэннер. Она уже добрую минуту стояла у колодца, но никто не обращал на нее внимания. Норма безо всякой любезности протянула ей кружку воды.

– А этот чей? – Взгляд Нормы скользнул по Джейку, который следил, чтобы лошади не пили слишком много.

– Мой.

Услышав этот короткий ответ, Ли и Мика внимательно посмотрели на Бэннер. Она, сузив глаза, разглядывала Норму.

– Он мой брат, – неловко объяснил Мика.

– А-а… – По лицу Нормы разлилось самодовольство, и Бэннер еще сильнее разозлилась. Она вдруг поняла, какой выглядит неряхой – мягкие каштановые волосы Нормы были аккуратно заплетены в косы и уложены вокруг головы. От девушки пахло домашним хлебом. А от нее самой, и она знала это, несло соленым потом и лошадью.

– Не тяжело вам с таким старым мужем? – спросила Бэннер.

Щеки Нормы вспыхнули.

– Это мой отец.

– А-а… – Бэннер назойливо повторила уклончивый ответ Нормы. – Можно еще воды?

– Конечно, пожалуйста.

Девушка наполнила кружку, и Бэннер отошла. Подойдя к Джейку, она сладко улыбнулась:

– Держи, Джейк. Я подумала, что ты, наверное, тоже хочешь холодной воды. – Бэннер надеялась, что Норма следит за ней.

Джейк, подозрительно оглядев ее, взял кружку.

– Спасибо.

– Угощайся. – Она снова одарила его сияющей улыбкой. В конце концов, Норма не слышит, о чем они говорят.

Но не одна Бэннер добивалась внимания Нормы. Со стороны колодца долетел смешок. Фермер заметил, что его дочь развлекают два молодых оболтуса, и глаза его сурово блеснули.

– Что у вас там творится? – окликнул он дочь.

– Ничего, папа.

– Пора ехать, – заторопился Джейк.

Ничто на свете не сравнится с гневом отца, обнаружившего, что добродетель дочери в опасности. От Южного Техаса до Колорадо ковбои, особенно техасские, были головной болью всех родителей, имевших дочерей на выданье. Их нужно было любой ценой защищать. Об этом даже песню сложили. Джейк припомнил слова: «Не выходи за техасских парней».

Он выплеснул остатки воды и протянул Бэннер кружку.

– Верни ее барышне и садись на лошадь. Ли, Мика, поехали. Живей!

Его тон не допускал возражений. Как только Бэннер передала кружку Норме, ребята сняли шляпы и откланялись. Бэннер по-кошачьи улыбнулась, словно говоря: «Я уезжаю с ними, а ты остаешься тут скучать с занудным папашей».

Перед тем как вскочить в седло, Джейк еще раз поблагодарил фермера. Только отъехав подальше, он вздохнул с облегчением. Ему не хотелось в пути никаких неприятностей, особенно когда с ними едет Бэннер. Прошлой ночью он был готов ее убить. Не потому, что не был рад ее видеть. Когда она появилась в круге света от костра, его сердце предательски подскочило от счастья, и только потом ярость взяла верх.

Но, когда он подумал о том, какая она неуправляемая, кровь в его жилах похолодела. В пути их подстерегают тысячи опасностей, и молодая женщина может пострадать от любой из них. Джейк намеревался держаться подальше от городов. Ведь Бэннер как магнит притягивает к себе молодых повес.

Она своевольна. Действует под влиянием сиюминутных порывов, а о последствиях думает потом. Просто чудо, что до сих пор она не попала в настоящую переделку. Ему чертовски не хотелось, чтобы с ней в путешествии случилась беда.

Она ехала впереди него, и это позволяло ее разглядывать. Джейк не сводил глаз с ее ягодиц. Он понимал, что Бэннер невыносимо больно, хотя она ни разу не пожаловалась. Маленькая упрямица. Глядя на ее бедра, круглящиеся над седлом, Джейк вопреки собственным мыслям улыбнулся. До чего же они хороши…

Он поскорей выкинул из головы эту мысль. Что, черт возьми, с ним творится? Он пришпорил Бурана и крикнул:

– Как увидим ручей со свежей водой, разобьем лагерь. – Это был предлог ехать впереди Бэннер, а не позади.

Вскоре они заметили ивовую рощицу, а приблизившись, с радостью обнаружили журчащий ручеек. Лето стояло сухое, и воды в ручье осталось мало. Вспомнив вязкую жижу, которую мужчины состряпали прошлой ночью, Бэннер предложила сварить кофе. Она вызвалась приготовить ужин при условии, что мужчины наберут дров, разведут костер, а потом помоют посуду. Возражений не последовало.

Поужинав, все собрались у костра, на небольшом расстоянии друг от друга. Вечер стоял теплый. Джейк прислонился к седлу и раскурил сигару. Ли, следуя зову природы, отправился в кусты.

Джейк вряд ли обратил бы внимание на Мику, если бы тот сидел не так тихо. Но непривычное молчание брата и бессмысленное выражение его лица насторожили Джейка. Проследив за его взглядом, он обнаружил, что Мика смотрит на Бэннер.

Она, сняв рубашку, сидела спиной к костру. Ее лиф белел в темноте. Она расчесывала густые темные волосы.

Под взглядом Джейка Бэннер приподняла тяжелые кудри, немного наклонила голову и подставила шею легкому ветерку. В свете костра кожа казалась бледно-золотистой. Блики пламени плясали на черных прядях, медленно спадающих на плечи.

Она устало вздохнула, потянулась, очертания ее груди вырисовывались на фоне бархатной ночной черноты.

В Джейке мгновенно заговорил инстинкт. Разозлившись на себя, он отвернулся, и его взгляд снова упал на оцепенело застывшего Мику. Подтолкнув его носком сапога, он шепнул:

– Закрой рот, муха влетит.

Мика виновато моргнул. Украдкой еще раз взглянул на Бэннер.

– А хорошенькая она, правда?

Не удержавшись, Джейк бросил на Бэннер недозволенный взгляд.

– Да, хорошенькая. А теперь займись делами.

Мика почувствовал недовольство брата.

– Я не замышлял ничего плохого, поверь, просто смотрел на нее, и все.

– Смотри лучше куда-нибудь еще. – Джейк поднялся. Вернулся Ли. – Пойду спущусь к ручью, освежусь немного. Выспитесь как следует. Завтра опять весь день скакать.

Бэннер смотрела ему вслед, пока его фигура не скрылась в темноте. Он до сих пор в плохом настроении – ни словечка без ворчания. А она так старалась быть образцовой путешественницей, никому не доставляла хлопот. Но разве Джейк выказал ей хоть каплю одобрения? Ничуть. Упрямец!

Вздохнув, она убрала расческу в седельный вьюк. Ли принес из ручья ведро воды, и теперь, ополоснув лицо и шею, Бэннер почувствовала себя немного лучше. Она бы все отдала за то, чтобы принять ванну. Завтра вечером, в гостинице, с надеждой подумала она, я наконец понежусь в теплой воде.Ребята тихо переговаривались. Бэннер легла на одеяло.

– О чем вы там шепчетесь?

– Ни о чем, – быстро ответил Ли, чересчур быстро, чтобы не вызвать подозрений.

– Мы, это, хотим покататься верхом, – сказал Мика.

– Верхом? – Такая мысль не укладывалась в голове Бэннер. – Вы весь день скакали верхом.

– Да, но мы, э-э…

– Проветримся, – подсказал Мика.

– Вот-вот! Проветримся, – подхватил Ли и встал. – Так и скажи Джейку, что мы поехали проветриться.

Прежде чем она успела возразить, парни оседлали коней и без лишнего шума выбрались из лагеря. Бэннер плюхнулась обратно на одеяло. Если им хочется шляться среди ночи, как идиотам, это ее не касается.

Однако Джейк отнесся к исчезновению друзей не так спокойно.

– И ты их отпустила и не подумала остановить! – воскликнул он, когда вернулся к костру и Бэннер рассказала ему, что произошло в его отсутствие.

– А чего ты от меня хотел? – Она выпрямилась. – Они взрослые люди.

– Могла бы позвать меня.

– Это не мое дело.

– Давно они уехали?

– С полчаса.

Чертыхнувшись, Джейк опустился на спальный мешок.

– В темноте я их не выслежу. Остается только ждать, пока они вернутся.

Бэннер повернулась на бок и приподнялась на локте, чтобы лучше его видеть.

– Знаешь, что я думаю?

– Что?

И почему она не надевает рубашку? Если полагает, что ночь ее надежно прикрывает, то она ошибается. Тонкий лиф едва удерживает груди, особенно в такой позе. Верхняя перевешивается через кружевной край, того гляди вывалится.

– Наверное, они поехали обратно, чтобы увидеться с той девчонкой.

– С какой девчонкой? – Джейк с трудом отвел глаза. – С дочерью фермера?

– С Нормой, – елейным голосом продолжала Бэннер. – Разве ты не заметил, как они на нее пялились?

– Заметил, – пробормотал Джейк и отвернулся. Он тоже не так давно кое на кого пялился. – И ее отец заметил. Надеюсь, мальчишки не натворят глупостей. – Его голубые глаза вглядывались в темноту.

– Они помешаны на девчонках. Только о них и говорят, и думают. Вот придурки. – Бэннер снова легла и сложила руки на животе.

Джейк усмехнулся:

– Придурки? А о чем говорят девчонки? Ну-ка? О мужчинах!

– Некоторые. Но не я.

– Ой ли?

– Никогда.

– Знаешь, Бэннер Коулмэн, по-моему, ты врешь. Держу пари…

Джейк запнулся на полуслове, услышав треск выстрелов, эхом отдававшийся в неподвижном воздухе. Бэннер села.

– Что это?

Новый залп убеждал, что дело плохо.

– Стрельба. Похоже на дробовик.

Джейк вскочил и помчался к Бурану, на ходу подхватив одной рукой тяжелое седло, а другой – винтовку. Бэннер скинула легкое одеяло и побежала за ним.

– Думаешь, фермер стреляет в Ли и Мику?

– Ничто другое в голову не приходит, – мрачно ответил Джейк.

Он застегнул подпругу и набросил стремена. Достал пистолет из кобуры, повернул барабан, чтобы проверить, заряжен ли он. Расчехлил винтовку и пересчитал патроны. Бэннер испуганно следила за его точно рассчитанными, отработанными движениями.

– Погоди, я с тобой, – попросила она, когда он сунул ногу в стремя и вскочил в седло.

– Нет, барышня, вы не поедете. И на этот раз я говорю серьезно, – отрезал Джейк. – Ты останешься здесь и не двинешься с места. Поняла? – Он отчаянно дернул Бурана за поводья и исчез в ночи.

Хорошо обученное животное уверенно мчалось вперед. Джейку оставалось только крепко держаться в седле и считать выстрелы, то и дело разрывавшие ночную тишину. Они раздавались слишком близко, явно не на ферме. Неужели он ошибся и зря затеял сумасбродную погоню? Он молил Бога, чтобы это было так.

Но его подозрения оправдались.

Джейк заметил всполохи задолго до того, как поднялся на холм и заглянул вниз, в сухой лог, который они пересекли днем. Он помнил его. Овраг метра четыре глубиной и двенадцать шириной. Через него перекинут узкий мостик. Он остановил Бурана и расчехлил винтовку.

Это в самом деле оказались Ли и Мика. Он увидел, как они съежились за высокой травой, а фермер через овраг стрелял в них из дробовика. К счастью, снайпером он был никудышным.

Лошади убежали далеко. Джейк заприметил их в рощице диких слив. Подполз к ним, успокоил и крепко привязал поводья к нижним ветвям деревьев. Затем снова подбежал к Бурану, вскочил в седло, положил винтовку на колени и вытащил пистолет из кобуры. Если сновать туда и сюда вдоль оврага и стрелять над головой фермера, можно прикрыть мальчишек, пока они добегут до лошадей. Когда же станет ясно, что из дробовика их уже не достать, он убежит следом за ними. Вряд ли фермер затеет погоню. С ним девчонка. Подъехав ближе, Джейк услышал ее мольбы:

– Папа, честное слово, мы ничего не делали.

– Ты так считаешь? А удрать на свидание с двумя бабниками-ковбоями – это как называется? – Прогремел еще один залп дробовика.

– Ты совсем не даешь мне развлекаться.

– Тебе и не положено. Я обещал твоей матери, что воспитаю тебя в добронравии.

– Я и так добронравна. Они только хотели со мной поговорить.

– Знаю я, чего они хотели. И сдается мне, вовремя поспел, чтобы они этого не получили. Один из этих негодяев тебя целовал.

– Всего один раз. Честное слово.

– Заткнись. Я до тебя еще доберусь.

Все это было бы смешно, если бы не было так серьезно. Тень усмешки мелькнула на губах Джейка. Он издал воинственный клич, от которого у самого безжалостного дикаря кровь застыла бы в жилах, и пришпорил Бурана. Конь пустился в галоп, словно силы тяготения для него не существовало. Могучие бедра сжимали спину жеребца. Джейк промчался вдоль края оврага, паля из пистолета и винтовки. Целился он намного выше голов Нормы и ее разгневанного отца.

Ли и Мика не теряли времени. Убедившись, что ночным стрелком был Джейк, а не демон из преисподней, они вылезли из укрытия и побежали к лошадям. Но фермера было не так-то легко запугать. Не успели они выбраться за пределы досягаемости дробовика, как он снова начал стрельбу, отчаянно ругаясь.

Джейк развернул Бурана и поскакал обратно. Почти поравнявшись с фермером, он едва не врезался в другого всадника.

– Что за…

Он не закончил фразы – мимо него вспышкой молнии пронеслась Бэннер. Только дробь из ружья фермера, просвистевшая мимо уха, заставила Джейка пригнуться к седлу и скакать дальше. Он остановил Бурана и развернулся. Привычным движением, не задумываясь, перезарядил пистолет.

Бэннер, повернув коня, скакала к нему. Дура! Ну почему она не надела рубашку?! Белый лиф представлял собой идеальную мишень. Бэннер усеивала пулями противоположную сторону оврага. Когда они снова проскакали мимо друг друга, она прокричала сквозь грохот фермерского дробовика:

– Ребята уже у лошадей?

Джейк повернул голову и увидел, что Ли и Мика наконец-то добежали до рощицы.
– Сматываемся. – Он повернул Бурана в их сторону, перегнулся в седле, чтобы еще несколько раз для острастки пальнуть над оврагом. Бэннер следовала за ним.

Около рощицы к ним присоединились Ли и Мика.

– Спасибо! – крикнули они сквозь топот копыт.

– Скачите быстрее! – заорал Джейк. Лошади неслись как ураган, вздымая пыль. Джейк обернулся через плечо, чтобы посмотреть, нет ли погони, но разглядел позади лишь похожее на призрак облако пыли.

Они въехали в лагерь. Джейк ловким движением соскользнул с седла. Едва ноги Мики коснулись земли, как стремительный кулак Джейка врезался ему в подбородок. Его голова отлетела назад и чудом удержалась на плечах.

– Какого черта? Вы хоть подумали, что делаете? Хотите, чтобы нас всех прикончили? А? – лютовал Джейк. – До Форт-Уэрта держите штаны на замке, ясно? А там можете перетрахать всех шлюх Квартала красных фонарей, мне дела нет. Но держитесь подальше от хорошеньких девчонок.

Мика согласно кивал головой.

– Да, сэр. – Ли облизал губы пересохшим, покрытым коркой пыли языком, моля Бога, чтобы зубодробительный кулак Джейка не опустился на его челюсть. Джейк был единственным человеком, которого он уважал не меньше, чем отца. И боялся его гнева не меньше отцовского.

– Теперь загасите костер. Этот землепашец может к нам пожаловать. Почистите лошадей. Потом живо залезайте в спальные мешки. Бэннер, ты…

Джейк оглянулся по сторонам, но увидел лишь виноватые физиономии Ли и Мики.

– Куда она делась?

Мика, оглушенный полученным ударом, не был уверен, что вообще знает кого-нибудь по имени Бэннер. Взгляд Ли обежал лагерь. Он бы с удовольствием услужил Джейку, чтобы искупить грехи, но достать Бэннер из-под земли он не мог.

– По-моему, она ехала следом за тобой.

– Бэннер! – крикнул Джейк в темноту. Страх липким кулаком сжал его сердце. – Бэннер! – Никакого ответа, лишь безжалостная тьма да стук его сердца. – Кто-нибудь из вас ее видел?

Парни покачали головой. Ли сказал:

– Когда я садился на лошадь, то заметил, что она скачет прямо за тобой. Потом я выехал тебе навстречу и больше никуда не смотрел, только вперед.

Джейк вскочил на Бурана.

– Оставайтесь здесь. – Он снова поскакал в ночь.

Джейк никогда не ударялся в панику. Его называли холодным и бессердечным. Мужчины, с которыми ему доводилось странствовать, видели, как он хоронил друзей – в его голубых глазах не появлялось и следа каких-нибудь чувств. Стальные нервы. Ледяная вода в жилах. Так приятели говорили о Джейке Лэнгстоне.

Но они бы этого не сказали, если бы видели, как он ночью скачет обратно к оврагу. Его лицо превратилось в маску страха.

Что, если чертов фермер сделал единственный удачный выстрел? Что, если он попал в Бэннер? Не может быть. Она скакала вместе с ними. Или нет? Сколько лошадей въехало в лагерь – четыре или три? Господи, в такой пыли и в грохоте он не мог сказать наверняка. А если она успешно добралась обратно, то куда подевалась?

Джейк добрался до оврага и пустил Бурана рысью. Бока коня вздымались, на них выступила пена. Впервые Джейк не замечал мучений животного. Его глаза обшаривали темные окрестности. Он вдруг осознал, что ищет тело, тело Бэннер, лежащее в пыли, безжизненное, истекающее кровью, в окровавленном лифе с оборками. В горле встал комок.

Прогнав навязчивое видение, он подъехал к самому краю оврага. На противоположной стороне было тихо. Он проскакал вдоль кромки, снова вернулся. И так несколько раз, но напрасно – ни Бэннер, ни ее одолженного мерина не было видно.

Ничего не оставалось, как вернуться в лагерь. Может, она просто пошла в кусты облегчиться и не слышала, как он ее звал. Наверное, так оно и есть. Он умчался из лагеря сломя голову, не дождавшись ее возвращения. Может быть, приятели в лагере уже смеются над ним.

Но, когда Джейк вернулся, среди лошадей мерина не было. Ли и Мика послушно свернулись в спальных мешках. Ли поднял голову:

– Нашел?

– Еще нет. Но найду. Она наверняка где-нибудь тут. Поспи немного.

Джейк вспомнил все жестокие слова, которые говорил Бэннер. Как он жалел о том, что нарочно ее обижал. Во рту стоял омерзительный вкус презрения к себе. Если с ней что-нибудь случится, он никогда себе не простит. Никогда.

А если фермер пристрелил ее и утащил к себе в дом? Что, если он бросил ее истекать кровью? Что, если… что, если… что, если… От этих диких фантазий можно сойти с ума.

Джейк еще раз объехал вокруг лагеря, пронизывая взглядом темноту. Размышляя о том, как он сообщит весть о смерти Бэннер Россу и Лидии, он повернул обратно, чтобы поднять на ноги мальчишек, и вдруг услышал звук, непохожий на обычные ночные шорохи.

Тихое пение.

Со стороны ручья доносилась веселая песенка, резко выделявшаяся на фоне голосов природы. Джейк слез с Бурана и спустился к ручью, раздвигая виноградные лозы и терновник.

У берега к ветке тополя был привязан мерин. На валуне лежали брюки и сапоги Бэннер. А сама она плескалась посреди ручья, набирая пригоршни воды и поливая себе плечи. И при этом напевала.

Услышав звон шпор о камень, Бэннер повернула голову. Вода доставала ей до талии. Она была в сорочке, но все равно присела поглубже.

– Ты меня до смерти напугал, – вполголоса проговорила она.

– Я? Напугал тебя? Где тебя носит и какого черта ты тут делаешь?

– Принимаю ванну.

– Ванну? – Джейк бросил шляпу на землю и начал расстегивать кобуру. – Вот подожди, доберусь до тебя… – Угроза осталась незаконченной. Прыгая сначала на одной ноге, потом на другой, Джейк снял сапоги и зашвырнул их в высокую траву, которой заросли берега ручья.

Они разговаривали шепотом, хотя ни тот, ни другой не понимали почему.

– Что ты на меня злишься? Я не ускакала среди ночи, как мальчишки. Ты их наказал?

– Да. Теперь твой черед.

– За что?

– Ты меня не послушалась. Я тебе велел оставаться в лагере. Какого черта тебя туда понесло? Бросилась в атаку, как кавалерист, и… Откуда у тебя пистолет?

– Отец подарил в день шестнадцатилетия. Я не могла тебя послушаться, Джейк. Ли и Мика попали в беду. Я не смогла бы остаться и сидеть сложа руки! Я подумала, что смогу помочь, и ведь я и вправду помогла. Они убежали целыми и невредимыми.

Джейк нетерпеливо расстегивал рубашку. Пуговицы не хотели повиноваться неловким пальцам, и он дергал их что было сил.

– Почему ты не поскакала с нами в лагерь? Мы нигде не могли тебя найти.

– Я проглотила добрый фунт пыли. Мне было жарко, я вспотела и захотела искупаться. Какое кому до этого дело?

– Сейчас объясню, какое дело. – Джейк наконец расстегнул рубашку. С трудом выпутался из нее и швырнул на землю. – Ты разве не слышала, как я тебя звал?

– Нет. Я мыла голову.

Джейк вошел в воду. Бэннер инстинктивно начала пятиться.– Пока ты тут мыла голову и прохлаждалась на бережке, – он почти выплюнул эти слова, – я как ненормальный прочесывал окрестности в поисках твоего тела.

– Моего тела?

– Я думал, что тебя застрелили! После того как мы въехали в лагерь, тебя никто не видел.

– И ты подумал, что меня застрелили? Да этот фермер не попал бы и в стену конюшни.

– А вдруг бы ему повезло? Ты же просто подставляла себя под пули. Что на тебя нашло, почему ты выкинула такую глупость? Тебя могли убить.

– Вижу, ты разочарован, что этого не случилось. И держись от меня подальше, Джейк Лэнгстон! – Бэннер выставила руку вперед. – Что ты задумал?

Джейк шел по ручью, вода заливала его брюки. Но шаги были ровными и твердыми, как будто он ступал посуху. Он поставил себе цель и не намеревался от нее отступать. Об этом говорил бестрепетный огонек в его глазах.

– Собираюсь задать тебе заслуженную трепку. И, думаю, Росс меня не упрекнет.

– Ох, нет, не надо. – Бэннер кинулась к противоположному берегу, но, поскользнувшись на мокрой глине, забарахталась в воде. Наконец она добралась до твердой земли и почти выкарабкалась на покрытый травой берег, как вдруг железная рука ухватила ее за лодыжку.

Она взвизгнула. Но Джейк не отставал, не выпускал ее, хоть она и вырывалась изо всех сил. Когда она упала лицом вниз в высокую траву, задыхаясь от борьбы, он подполз к ней, навалился сверху, схватил за плечи и перевернул.

Их учащенное дыхание сливалось. Он яростно смотрел в ее лицо. Она дерзко встретила его гневный взгляд.

– Бэннер, я велел тебе оставаться в лагере для твоей же пользы. Тебя могли убить.

В глазах Джейка читалась не только ярость, но и страх. Он цепко держал ее за плечи, прижимая к земле, но Бэннер все равно ощущала, как дрожат его руки. Она вдруг осознала истину, и ее губы приоткрылись.

Она медленно подняла руки. Запустила пальцы в светлые волосы, окружавшие худое суровое лицо, и прошептала:

– А ты обо мне тревожился, Джейк. Ты обо мне беспокоился.

Он мигнул. В следующее мгновение он опустился на нее и прижался к ней губами. Из его горла вылетали низкие, гортанные, животные стоны. Он стал един со всеми самцами мироздания, движимый, как и они, потребностью заявить свои права на самку, защитить ее, покрыть собой, спариться.

Бэннер, захватив полные горсти волос Джейка, крепко держала его голову. Его язык скользнул к ней в рот, в самые сладкие глубины. Он взял ее губы в свои, выпустил, снова взял. Его пальцы нежно сжимали ее плечи.

Она беспокойно зашевелилась под ним. Когда ее бедра раздвинулись, он втиснулся между ними. Она была такая мягкая, а он такой твердый. Женщина и мужчина. Идеально подходящие друг другу. Жадно стремящиеся друг к другу.

Он приподнял ее голову и отвел мокрые волосы со щек.

– Господи, конечно, я тревожился. Волновался. Не хотел, но волновался.

Он слизывал воду с ее лица, ушей, шеи. Потом приподнялся и посмотрел на нее. Сорочка свернулась вокруг ее бедер, оставляя открытыми икры и колени. Тонкая ткань прилипла к телу, обрисовывая фигуру.

Ее груди уже не были тайной. Высокие, округлые, прекрасные. Темные кружки морщились вокруг сосков, набухших от страсти. Рука Джейка потянула за ленту, стягивающую верх сорочки. Еще пять перламутровых пуговиц, и его горящий взгляд приник к ее обнаженному мокрому телу.

Он коснулся ее. Ее веки затрепетали, глаза закрылись.

– Джейк, – выдохнула она сквозь влажные от поцелуев губы.

Его теплые руки чудно контрастировали с ее прохладным от воды телом. Когда теплота через мгновение исчезла, Бэннер открыла глаза. Джейк отстранился, чтобы вглядеться в нее, потом накрыл руками ее груди. Заглянул ей в глаза и на целую вечность утонул в обжигающем взгляде.

Затем подушечками средних пальцев он начал нежно поглаживать чувствительные соски.

Бэннер всхлипнула, и Джейк снова посмотрел на нее. Еще на одно долгое мгновение они застыли, глядя друг другу в глаза. Бэннер подумала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди и сольется с его сердцем, так созвучно они бились. Джейк улыбнулся ей. Она никогда не видела в его лице такой нежности. Ласковая, почти извиняющаяся улыбка согнала с него холодный цинизм, давно ставший частью его натуры.

Джейк снова начал ласкать ее. Одна ладонь охватила ее грудь, повторив мягкие очертания. Он слегка сжал ее и притянул к губам. Стал мелкими поцелуями покрывать сосок, пока тот не набух, раздвинув ему губы.

Если бы Бэннер смогла перевести дыхание, она бы застонала. Она и не представляла, что бывают такие сладостные ласки. Прикосновения руками – да. Но губами! И тем не менее это было наяву. Она чувствовала обволакивающее тепло губ Джейка. Их влажная шелковистость затягивала ее, его язык теребил ее сосок. Вот он легонько его подтолкнул, потом накрыл томно.

– У тебя такие сладкие груди… такие сладкие… такие…

Губы двинулись вниз, целуя и лаская. Бэннер испугалась, что лишится рассудка. Джейк приподнял ее бедра, прижал к своим, как колыбель для своей отвердевшей плоти, затянутой в мокрые джинсы. Бэннер раскрылась, влажная и теплая, ее тело горело, жаждая, чтобы он наполнил ее. Ей отчаянно захотелось ощутить Джейка, она пробежала руками по его груди.

– Да, – простонал он. – Ласкай меня, Бэннер.

Она погладила пальцами золотистые волосы на его груди, чувствуя крепость округлых мышц. Провела рукой по гладкой полоске волос, спускающихся вниз, и погрузила палец в пупок.

Низко, хрипло вздохнув, Джейк снова приподнялся и слился с ней в поцелуе. Ее губы сомкнулись вокруг его настойчивого языка, и он застонал от страсти. Перевернулся на бок и стал лихорадочно расстегивать брюки.

Но едва первая пуговица выскользнула из петли, как он застыл, вспомнив собственные слова: «До Форт-Уэрта держите штаны на замке».

Он оторвался от губ Бэннер и уставился в темноту, тяжело дыша. «А там можете перетрахать всех шлюх Квартала красных фонарей, мне дела нет». Взглянул вниз, на озадаченное лицо Бэннер. «Но держитесь подальше от хорошеньких девчонок».

Смысл этих слов настиг его. Он совершил все прегрешения, от которых предостерегал Ли и Мику.

Джейк сел. Подтянув колени к груди, обхватил их руками и опустил голову.

Бэннер лежала неподвижно. Ее глаза недоуменно округлились. Тело трепетало от желания. Она ничего не понимала. Хотела коснуться его обнаженного тела, гладкого и темного в неверном свете луны, но не посмела. Попыталась вздохнуть – воздух толчком вырвался из легких.

– Джейк, что-то не так? Что я сделала? – Он застонал, но в ответ только покачал головой. – Ты на меня все еще сердишься?

– Нет.

– Тогда почему ты меня не целуешь?

– Не могу.

– Почему?

– Потому что, когда целую, не могу остановиться.Тишина стала такой густой и гнетущей, что ее можно было пощупать руками.

– Ты имеешь в виду, что снова хочешь любить меня?

На щеках Джейка вздулись желваки.

– Да…

– Тогда почему…

– Ты знаешь почему. Этого не должно быть. Твои родители верят мне. Я для тебя слишком стар. Я слишком… – Тяжелый тоскливый вздох. – Я не очень-то для тебя хорош.

Бэннер прижала кулак к губам, чтобы сдержать рыдание, но слезы сами собой хлынули из глаз.

– Ты просто не хочешь меня.

У Джейка закружилась голова, он впился в нее глазами.

– Я тебя хочу. Ты чувствовала меня рядом с собой. Ты знаешь, что я хочу тебя. Хочу быть глубоко в тебе… о господи. – Джейк закрыл лицо руками.

– Тогда почему? – тихо заплакала Бэннер.

Джейк провел руками по лицу и встал. Сгреб руками волосы, безжалостно пропахав пальцами густую копну.

– Потому. Причины тебе известны. Этого не должно быть. На том и покончим.

Он нырнул в мелкий ручей и переплыл на другую сторону. Когда он выбрался на берег, она все еще лежала в высокой траве и горько плакала.
Сандра Браун