Письмо четвертое

П И С Ь М А,

для которых в своё время не нашлось конверта,
и которые так и остались в записной книжке до тех пор,
пока я не заглянула в неё однажды вечером

ПИСЬМО ЧЕТВЁРТОЕ

Ничуть не страшно:
я ушла.
Не выдержала и ушла.
Я испугалась
не лжи, которая всё чаще
меж нами возникала;
не страх перед молвой меня прогнал,
нет, это пустяки,
не стоящие ломаной монеты.
Лишь об одном жалею: я ушла,
и, уходя, так долго изощрялась в искусстве низменном обид.
И так позорно жалок мой уход!
Так неожиданно постыдно жалок!
Хотя надеюсь возвратиться,
я не жду,
что ты меня с улыбкой радости обнимешь.
Зачем же попусту больное сердце,
и без того наполненное страхом
пред одиночеством,
дразнить?

Жестокая!
В себе увидев женщину, я стала
и лицемерной, и кокетливой пустышкой,
и злость свою
в испуге, что она
меня задушит,
в порыве неосознанного мщенья
излить готова на того, кому
обязана молиться днём и ночью,
пред кем и в мыслях сметь я не должна
превозносить что-либо, кроме
Его любви, Его желаний.

Вот путь твой, женщина!
Ты даришь благодарность,
одетую в коварство мыслей и поступков,
и, как змея, благодарит
смертельным ядом за спасенье,
ты ненавистью за любовь
благодаришь.
Тебя пугает подчиненье чьей-то воле,
ты требуешь смиренного восторга,
готовности служить тебе,
безмолвно преклоняться...
А стоишь ты того?