Не расстанусь с комсомолом

В старости имеешь больше времени (хотя и не всегда больше желания) для того, чтобы по-честному вспомнить свою жизнь, заново взвесить и оценить свои поступки, осмыслить события, происходившие когда-то вокруг тебя. Или и внутри себя тоже. То есть, плотнее и тщательнее заняться самопознанием. Впрочем, это занятие ведь не всегда приятное, а потому и откладываешь его «на потом». Эдак можно и не успеть…
Отчего-то с особенной готовностью память побрасывает воспоминания о событиях все больше веселых, в крайнем случае – просто приятных. А неприятные подробности (в особенности – такие обстоятельства, в которых сам выглядишь, мягко говоря, не очень…) стараешься куда-нибудь запихнуть, отодвинуть, а то и стереть из памяти. Или собираешь их в отдельный особый мешочек, чтобы на очередной исповеди вылить их на духовника, а лучше – на какого-нибудь случайного сельского батюшку, пусть он на себя возьмет наши страсти и грехи. Ведь священника, который тебя уже хорошо знает с более или менее положительной стороны, как-то неловко обременять чем-то малоприятным, что он о тебе подумает? Ну, это если человек верующий и церковный, а если не очень – то сначала рюмочке рассказываешь, потом стакану, потом бутылке, а потом вроде больше уж и некому, разве что сторожу райских врат, апостолу Петру… 
Недавно видел в сети короткий материал о юбилее Александры Пахмутовой – нашей любимой заводной комсомолки 95 лет от роду, где звучала замечательная задорная и веселая фраза:
Мы пройдем сквозь шторм и дым,
Станет небо голубым.
Не расстанусь с Комсомолом,
Буду вечно молодым!

 Поэтому буду пока вспоминать про молодость, что-то легкое и скорее веселое, чем грустное и тяжелое. Например, одну забавную свою «халтурку», которая у меня возникла как бы сама собой ранней осенью 1975 года. Гонорар там был очень серьезный, поэтому я без сожаления и страха оставил жену с младенцем на попечение двух бабок (которым тогда было немногим более сорока лет) и трех бодрых прабабок, в возрасте слегка за 70.
В том году мы с моей первой женой получили дипломы Московского ИН’ЯЗа им.М.Тореза (сейчас МГЛУ) и, в ожидании отъезда в Магдебург, к моему первому месту работы, все лето провели с нашим маленьким первенцем Вовой на дачах: немного на моей даче недалеко от Тучково, но, главным образом, на даче у тестя и тещи рядом с Манихино. Несколько раз ездили в гости к разным приятным и близким нам тогда людям – например, в Валентиновку, на дачу к нашим одноклассницам Жаровым Лизочке и Анечке (у которой тоже была уже доченька), дочерям великого актера Михаила Ивановича Жарова. Который, кстати, как-то раз в свое удовольствие покачал нашего сынульку Вовочку в коляске, заметив его сходство с дедом, чем сильно польстил моему тестю Вадиму Михайловичу. Между делом, я иногда подрабатывал то в Интуристе, то частными уроками, то письменными переводами. А в сентябре меня неведомым ветром занесло в КМО (Комитет молодежных организации) при ЦК ВЛКСМ. Сейчас и не вспомню, как именно я туда попал (возможно, с подачи все того же моего благодетеля, – декана факультета немецкого языка Валентина Тимофеевича Косова, который благоволил ко мне с самого момента поступления в ИН’ЯЗ; ну, я его тоже ни разу не подвел), помню только, что взяли меня на роль сопровождающего и, по совместительству, переводчика на группу молодых австрийских коммунистов, которые были приглашены лично председателем КМО Г.И.Янаевым. Их было четверо: секретарь Союза коммунистической молодежи Австрии и трое руководителей региональных организаций Союза. Имен и фамилий не помню, вспоминается (правда, как-то приблизительно и нетвердо) только имя лидера – звали его Йозеф, кажется, а ребят вроде Матиас, Доминик и… Вот лицо Йозефа вспоминаю отчетливо – орлиный профиль, русые вьющиеся волосы, твердый дерзкий взгляд отважного бойца… как-то так. Хотя председателем этого австрийского «комсомола» в те годы был молодой коммунист Йоганн Лутц, это я помню точно. Но в той делегации его не было. Честно говоря, даже и не вспомню, каков был смысл их приезда. Наверное, просто ознакомительное посещение республиканских комсомольских организаций СССР для молодых лидеров довольно еще нового (созданного в 1970 году) Союза коммунистической молодежи Австрии (оригинальное название Kommunistische Jugend ;sterreichs).
В программе, кроме Москвы, значились еще Минск и Таллинн. В Москве у них были беседы с Геннадием Янаевым (будущим вице-президентом СССР и главой печально известного ГКЧП), первым секретарем ЦК ВЛКСМ Евгением Тяжельниковым (который всегда пытался подлизаться к первому лицу СССР, и если с Брежневым это сработало, то впоследствии с Андроповым – не «прокатило», и после попытки публикации стихов Андропова, которые он писал в молодости - в свою бытность комсомольским лидером Карелии - его отправили послом, кажется, в Румынию) и вторым секретарем ЦК Владимиром Житеневым. Вот он был очень «правильным» и честным лидером. Прожил, кстати, очень недолго, после крушения СССР и КПСС всяким разным занимался, но ничем серьезным, а жаль, потенциал у него был мощный. Еще мы свозили их, помнится, на Автозавод ЗИЛ (австрийцы были потрясены масштабами завода - это тогда был настоящий город с интенсивным движением, широкими улицами со светофорами и переходами), там комитет комсомола был на правах райкома – еще бы, в организации состояло несколько десятков тысяч комсомольцев. По старой памяти, вспоминая тексты экскурсий в «Интуристе», провел с ними полную (часа на три) экскурсию по Москве. Еще где-то побывали, сейчас и не вспомню, но в Большом театре на «Лебедином озере» и во Дворце съездов на каком-то концерте точно были. Ребята австрийские были простые рабочие парни, радовались любому пустяку, любому знаку внимания в их сторону. А вот их руководитель Йозеф – тот был настоящий опытный функционер, тертый калач, спокойно принимавший все как должное.
Потом поехали мы в Минск – на фирменном поезде, в шикарных купе СВ, по два человека в каждом. Кроме меня, делегацию сопровождал начальник международного отдела, - кажется, тоже Владимир (впрочем, точно не помню, может быть, и Александр…отчего-то у меня с этим человеком ассоциируются именно эти два имени), который был постарше меня лет на пятнадцать: такой уже опытный, матерый комсомольский работник с пристальным взглядом карих глаз. Разумеется, он-то и был главным в нашем, экспромтом составленном, дуэте. Кстати, впоследствии, по окончании поездки, он порекомендовал меня Геннадию Янаеву на постоянную работу в Комитет молодежных организаций при ЦК ВЛКСМ. Но я вынужден был отказаться, поскольку еще в августе подписал договор с руководством Внешнеэкономического Объединения «Соззарубежгаз(пром)» на длительную командировку и только ждал команду на выезд в ГДР. Никто меня, понятное дело, не уговаривал. Интересно, что бы со мной сталось, перейди я на постоянную работу в систему, которая готовила кадровые резервы для партийно-государственного руководства страны. И где бы я оказался в перестроечные времена, да и потом тоже – например, в бытность Г.Янаева вице-президентом СССР или во время учреждения ГКЧП под его руководством … Впрочем, история, как говорится, не знает сослагательного наклонения.   
  Итак, к вечеру доехали мы благополучно до Минска, были торжественно и с помпой встречены на вокзале – цветами, девушками с хлебом-солью и небольшим оркестром. Австрийские ребята были потрясены, а я едва не заржал в голос – настолько забавно выглядела эта трогательная провинциальная помпезность. Впрочем, одновременно все было и как-то мило, по-домашнему. Пробыли мы в Белоруссии два дня, проживали в гостинице ЦК Ленинского комсомола Белоруссии. Сама программа была насыщенная, плотная и интересная. Конечно, не обошлось и без протокольных встреч в ЦК, экскурсии по столичному городу-герою Минску, с заездом в новый Ледовый дворец, музей партизанской славы и на автозавод БелАЗ. Посетили мы и знаменитую Беловежскую пущу, ужинали в охотничьем домике за дубовыми столами, еды было на целый взвод, водочка фирменная с одноименным названием, баня опять же… На второй день поехали в Хатынь, посетили потрясающий по своей драматичности мемориальный комплекс. Я был потрясен не меньше, чем австрийские ребята, сам был там впервые. Всю обратную дорогу до Минска промолчали, остаток дня провели на концерте фольклорного Государственного ансамбля танца Белорусской ССР. Получили удовольствие, граничившее с восторгом. Вечером, ясное дело, набанкетились… А утром дисциплинированно собрались в фойе гостиницы ЦК Комсомола Белоруссии, ждали автобуса для отправления на вокзал. Но автобус не приехал ни в положенное время, ни вообще, ибо сломался, и поезд уехал без нас. Спустя час после назначенного срока отъезда на вокзал появился наш добрый куратор от ЦК, обескураженный, но не сломленный Он попытался разрешить этот странный сбой и разрешил его весьма нестандартно, а именно договорился о выделении в наше распоряжение двух автомобилей «Волга» в люксовом исполнении: одно авто из гаража ЦК Компартии Белоруссии, а второе - еще более мощное – из спецгаража КГБ Белорусской ССР, в которые мы погрузились и поехали догонять поезд. В гонке за поездом ничего особо интересного не происходило, если не считать высочайшего мастерства молчаливых водителей в штатском. Хотели догнать его в Вильнюсе, но немного не успели, ушел на пять минут раньше, чем мы доехали. Догнали его уже, кажется, в Паневежисе и рухнули спать без задних ног. А когда проснулись, то уже оставалось всего ничего до Таллинна, сходили в вагон-ресторан, чего-то там попили и пожевали и приехали. Перед самым приездом в Таллинн был у нас смешной разговор с одним мелким придурком по пути из ресторана в наше купе. Один молодой дебил прибалтийского вида услышал мой разговор с Йозефом на иностранном языке и попытался на ломаном американском суржике втолковать нам что-то невразумительное. Ни он, ни я не поняли, чего ему надо, поскольку английским владели на хорошем уровне: я – как выпускник ИН’ЯЗа, а Йозеф - как европеец. Тогда я на чистом русском спросил, о чем он. Тут этот баран проблеял что-то о величии писателя Солженицина как выразителя духа русского народа. С чем ни я, ни Йозеф категорически не согласились. Так этот недоумок поспешил обвинить меня в неверном переводе. А когда я с невинным видом спросил, отчего он сделал такой вывод, будучи малообразованным хуторянином, не знающим ни одного иностранного языка, то этот неуч важно заявил, что агентам КГБ нельзя верить, имея в виду, видимо меня. На это я, сделав страшное лицо, пообещал сдать его в Эстонское КГБ. После чего этот мелкий говнюк окончательно перепугался и чуть не рыдая умолял меня его пощадить. Я с трудом сдержал смех и, махнув рукой, «отпустил» его восвояси. Так быстро, наверное, никто до того не бегал по вагонам этого фирменного поезда…
Повеселились от души, и в таком приподнятом настроении встретились с эстонскими комсомольскими боссами. Те не поняли причин веселья – подумали, что мы в дороге поддали лишнего и очень удивились, поняв, что мы абсолютно трезвы. А посему сразу же после размещения нас в старой гостинице в самом центре эстонской столицы (кажется, она тогда называлась «Палас»), потащили нас на традиционную комсомольскую попойку в лучших традициях, показанных в советском кинофильме «ЧП районного масштаба» (рекомендую - чисто для понимания темы). После теплого и искреннего приема в Белоруссии это выглядело как-то казенно и вымученно. Но австрийцы дисциплинированно перетерпели всю эту ерунду. Потом, правда, эстонские секретари ЦК исправились и отвели нас на представление в ночное варьете рядом с отелем. Было весело, забавно, но утомительно.
На следующий день опять было пару встреч в галстуках и без них, речи, пропаганда дружбы народов и тесного сотрудничества всех прогрессивных сил на благо мира и социализма и прочее подобное же. Куда-то еще ездили и ходили, кажется, на выступление фольклорного («народного») хора. А на следующий день поехали в рыболовецкий Опорно-показательный колхоз имени С.М.Кирова. 
Вот это было настоящее интересное событие. Ничего хорошего не смогли (да и не захотели) сделать с этим мощным и процветавшим тогда хозяйством в «свободной» Эстонии – тупо раздербанили на куски и просрали, как и все, что было построено советскими «оккупантами» на этой отсталой окраине с полуграмотным населением, которую при СССР превратили в сияющую витрину всего Союза и предмет зависти соседних странишек. Этот колхоз на тот момент, когда мы его посетили, был крупнейшим в СССР, да и, пожалуй, в Европе, рыболовецким предприятием со своим хорошо оснащенным флотом (насчитывавшим без малого около ста судов) и несколькими перерабатывающими предприятиями, на одном из которых мы отведали какой-то вкусной рыбки прямо из коптильного шкафа. Колхоз имел в своем составе отделения в Аабла, Вийнисту, Кабернеэме, Какумяэ, Леппнеэме, Лохусалу, Рохунеэме и на острове Прангли. Главный порт колхоза находился в Мийдуранна. А центральная усадьба колхоза располагалась в Хаабнеэме,  куда мы и съездили, и где провели почти целый день. Встречались с комсомольским вожаком колхоза, а также с Председателем Оскаром Куулем, который был необычным, интеллигентным, интереснейшим человеком, с потрясающей харизмой, неиссякаемой энергией и нестандартным мышлением. Он вообще-то родился в Омской области, в Сибири, потом был офицером, потом комсомольским работником, а в те годы руководил этим колхозом уже лет двадцать. Он был такой… Леонардо да Винчи в эстонском исполнении. Личность этого человека заслуживала бы отдельной книги, но у меня просто мало информации. Так вот: в колхозном центре было руководство с бухгалтерией и прочими службами, детский сад и шикарная столовая, которая по вечерам трансформировалась в современный кафе-бар. Таковы были ужасы советской оккупации. Не хочу рассказывать, как именно это хозяйство угробили в «свободной» Эстонии, отмечу только, что в этой бестолковой прибалтике никто ничего из многочисленных советских (в том числе – инфраструктурных) объектов не сохранял и не модернизировал, кроме портов, пожалуй. Просто тупо дербанили, продавали и/или… уничтожали. Что ж, эта страница уже перевернута. Но, как в свое время заметил германский «железный канцлер» Отто фон Бисмарк, русские всегда приходят за своим.
   Еще побывали мы на строительстве олимпийских объектов. В Таллинне планировалось проведение некоторых соревнований предстоящей в 1980-м году Олимпиады, в том числе – парусная регата и еще что-то…Поглазели, поёжились на ледяном балтийском ветерке, да и двинулись восвояси.
Никаких эксцессов при отъезде из Таллинна не было, на вокзал прибыли своевременно, погрузились на поезд, всю дорогу просидели в вагоне-ресторане, пили пиво с подарочной копченой рыбкой – салакой, в основном… В Москву доехали, не заметив времени… А потом еще денек провели в Москве, сходили напоследок в Мавзолей Ленина, тепло попрощались с Янаевым и Житеневым, да и отправились в обратный путь, решили тоже на поезде ехать (Йозеф не переносил самолеты). 
Когда я спрашивал у ребят по дороге на Белорусский вокзал, что для них было самым важным и памятным за все время пребывания в СССР, то они в один голос ответили: Хатынь. Ну, наши люди!  Прощались, как с братьями – ну, или, как минимум, с давними добрыми друзьями. Но больше я их не видел ни разу в жизни, хотя много раз бывал в Центральной Европе, в Австрии тоже – и в Вене, и в Граце (где командовал региональным отделением один из ребят по имени Маттиас), и в Зальцбурге тоже, где лидером комсомольской «ячейки» был Доминик. А вот как четвертого парня звали, забыл напрочь. Не вел я тогда ни дневника, ни журнала – сейчас вот вспомнил про эту забавную деталь из своей молодости – написал. А толчком был короткий материал о юбилее Александры Пахмутовой – нашей любимой заводной комсомолки 95 лет от роду, где звучала та самая, боевая и задорная, песня:
Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым…
А пока мы живы, и память жива…