Душа нараспашку

Изнурительны метанья в сумасшедшем алгоритме.
Мегаполис. Вперемежку обретения и беды.
Собеседник в ресторане усмехнулся: ''Говорите,
Ослепительное счастье?'' - и историю поведал.
...Обещающе сверкали аметистовые очи.
Останавливали стати неугрызностью базальта.
Взбаламученное (кто же наслаждения не хочет?),
Ошалело ретивое и выделывало сальто.
Над землёй, не претендуя на Милан да на Ла Скала,
Воркование грудное расслабляюще снижалось.
Убаюкала перина претендента, приласкала,
Демонстрируя изящно снисходительную жалость.
Но ни нравственной усладе и ни ласкам мануальным,
Ни соитиям контакты перспективы не сулили:
К притязаньям сексуальным или матримониальным
В дополнение о средствах обстоятельства молили.
Удостаивался смертный положения и чина,
Измеряя благосклонность ''виртуалочки'' деньгами;
А любимая стонала под подвыпившим мужчиной,
А Вселенная дрожала и горела под ногами.
Не снимала фарисейства силиконовую маску
Ненаглядная до часа возвращения героя.
И приятели, предвидя невесёлую развязку,
Убеждали: чаровницу приберечь бы на второе.
Не послушался. Поехал с ожиданием на лике.
Увидал из ''Камасутры'' изобилье положений,
Сладострастника и фею, заходившуюся в крике
От неистовых возвратно-поступательных движений.
Овладели аметистом за действительную цену.
Уготовали базальту пустоту и искромсанье.
Супергений не представит заключительную сцену
И не выразит мучений никакое описанье.
''Отказался от идеи 'обрабатывать' старлетку'', -
Подцепляя помидорчик на пластмассовую шпажку,
Закруглился. ''Не посетуй - не поплакался в жилетку.
На распахнутые уши - да с душою нараспашку.''
Угораздило ж влюбиться в изумительнейший голос!
Угодил же горемыка под чужое обаянье!
Но надтреснутое сердце не стерпело, раскололось,
И осколки разлетелись на большое расстоянье.