Мелконаварный бизнес. Детектив 12-2

    Когда я открыл дверь номера своим ключом, я увидел, что девушки лежат по своим кроватям и выглядывают из-под одеяла испуганными глазами. Их мокрые волосы разметались по подушкам, из чего я заключил, что душ они уже приняли. Увидев, что это пришел я, они заулыбались как дети.
    -  Вот вам, сони, обновки, - сказал я, кидая на их постели пакеты с одеждой, - я надеюсь, что все это вы поделите мирно. А здесь еда. Накройте на стол, а я пойду тоже ополоснусь и, наконец, смою с себя следы погони.
    Я зашел в ванную, принял душ и побрился бритвой «Bic», которая входила в набор обязательных гостиничных принадлежностей. Правда, вместо пенки для бритья пришлось воспользоваться мылом, что, впрочем, не очень сказалось на качестве бритья. И только побрившись, я понял, что, выбирая девушкам наряды, совершенно позабыл о себе. Пришлось, чертыхаясь стирать носки и рубашку, в надежде, что они высохнут к утру. Я прошлепал босыми ногами в комнату и увидел, что Оля с Наташей уже накрыли стол и сидят возле него, гипнотизируя еду.
    - Ну-ка, покажите, как вам подошли обновки, - голосом деда Мороза пробасил я.
Девушки тут же встали и, улыбаясь, несколько раз прошли по комнате, словно по подиуму, а затем подошли и чмокнули меня в щеку. Это было так трогательно, что я чуть не заплакал и решил не распространяться насчет нижнего белья. Носочки, как я успел заметить, им оказались впору.
    Мы быстро поглощали еду, почти не разговаривая, и ясно почему: сегодняшний день требовал основательного размышления. К тому же, как я уже успел заметить раньше, у меня с утра во рту маковой росинки не было. У девушек, как я узнал, тоже. «Видимо, их просто забыли покормить», - подумал я, зная, что о покойниках принято думать либо хорошо, либо никак.
    Когда все было съедено и выпито, я хлопнул в ладоши и сказал:
    - Так! А теперь - чистить зубы и спать.
    - А чем чистить зубы? - лукаво спросила Оля, и я обрадовался, что способность шутить снова возвращается к ней.
    - А это на что?
    Я достал из сумки три зубных щетки и тюбик с пастой.
    - Моя, чур, зеленая, - тут же сказала Наташа.
    Они ушли чистить зубы, а я подумал, что иметь детей очень даже здорово. Только вот если бы они сразу рождались большими.
Но лирика лирикой, а нужно было подумать и о дальнейших действиях. Я подобрал трофейные рубахи, которые девушки сбросили прямо на пол и самым тщательным образом обшарил карманы. Так как рубашки были пошиты по типу френчей, в больших нагрудных карманах я нашел много интересного.
Здесь были деньги, права, документы, из которых я не понял ничего, но решил тут же разорвать и спустить в унитаз. Но было еще что-то, что меня сильно заинтересовало. Это что-то было плотным конвертом, сложенным пополам. Конверт был запечатан сургучной печатью, на которой я различил, в числе иных вензелей, букву «М».
    Я достал из подошвы маленький нож и очень аккуратно вспорол конверт. Там оказался листок, весь исписанный какими-то комбинациями из цифр и букв. Были там и несколько названий на английском языке, одно из которых я сумел прочесть: «BANK «National».
    Я сложил листок на четыре части, потом еще пополам и запихал под стельку кроссовки. Что делать, возможно, то, что было плохо для Андрея, окажется хорошо для меня. В разрезанный конверт я положил список телефонов, который вырвал из толстого телефонного справочника, лежавшего на туалетном столике, и сунул в карман. Я был почти уверен, что делаю все это не напрасно.
Когда девушки вернулись, они нашли меня лежащим в кресле, покрытым двумя покрывалами. Наверное, вид у меня был не очень счастливый, потому что Ольга сказала:
    - Николай, ты можешь лечь на кровать.
    - А вы?
    - А мы ляжем вдвоем на другую, - как маленькому разъяснила Наташа.
    - Вот еще, - усмехнулся я, - у вас обеих был трудный день и вам необходимо выспаться. К тому же, завтра день отлета, а это не сулит нам с вами ничего, кроме новой порции неприятностей. Так что живо марш по кроватям.
    Девушки не стали со мной спорить и тут же потушили свет. Закрыв глаза, я слышал, как они ворочались в постелях, словно морские пушистые свинки, строящие себе гнездо. Я тоже заворочался, приучая свое тело к непривычному для сна состоянию и очень быстро уснул, потому что пережитые волнения сказались и на мне.
    Я проснулся оттого, что кто-то трогал меня за плечо. Я раскрыл глаза: передо мной стояла Ольга. Шторы в номере не были задернуты и ночной свет, скупо падающий из окна, освещал ее лицо, длинные волосы и совершенно обнаженное тело. Первой моей мыслью было: «Все-таки, видно, трусики ей не подошли», но уже через мгновение я различил блуждающую на губах загадочную улыбку.
    - Иди ко мне, - услышал я горячий шепот, - я не могу спать одна, мне страшно.
    Я взял ее за руку, она мелко дрожала. Ольга откинула покрывала, из которых я сделал себе постель, и прильнула ко мне своим горячим телом. Сердце ее громко стучало, так громко, что я побоялся, что мы можем разбудить Наташу.
    - Иди спать, Оленька, - ответил я, ласково гладя ее по руке. - Все будет хорошо: я вас в обиду не дам.
    - Иди ко мне, - снова повторила Ольга и обняв меня, стала целовать.
    И тут я различил идущий от ее тела терпкий и навязчивый запах. Было в нем что-то волшебное, пробуждающее спящую плоть ото сна и дарящее жажду плотских наслаждений. Я скользнул лицом по ее шее и уткнулся губами в грудь. Здесь запах неизвестной мази был особенно настойчив.
    Ольга застонала от нетерпения. Мне все стало ясно: видимо в заведении господина Махатмы дорожили своими клиентами и, готовя девушек для плотских утех, натирали их тела мазями, которые были известны жрицам любви еще многие века назад. Эти снадобья подавляли сознание и высвобождали мощные силы природы.
Я подхватил Ольгу на руки и отнес на постель. Брюки мне помогли расстегнуть ее нетерпеливые пальцы и вот мы уже слились с ней в одно целое. Наши дыхания стали учащенными, и вот уже из груди Ольги исторгся животный стон, а тело задергалось в конвульсиях, и я ненамного отстал от нее.
    Я лег на спину, приводя в порядок свое дыхание, но отдохнуть мне не пришлось, потому что с соседней кровати ко мне пришла Наташа. Ее тело пахло так же, как и у Ольги, и ей тоже нужна была помощь.
    «Что ж, поработаю еще раз Айболитом», - подумал я, принимая в объятия еще одну прекрасную девушку. Наташа была сдержаннее Ольги, но зато ее руки так приятно обволакивали и ласкали, что моя плоть, такая отзывчивая к женским ласкам, тут же снова проснулась. Через несколько мгновений застонала и Наташа.
    Под утро, когда девушки, наконец, угомонились, я понял, что Джеймсу Бонду не зря платят его огромное жалование. Я чувствовал себя так, будто по мне проехал паровой каток, а затем меня запихнули в центрифугу. Во всем моем теле не осталось ни одного желания, кроме надежды обрести покой. Я аккуратно высвободился от гибких лиан девичьих объятий, чтобы (не дай Бог!) не разбудить их и перешел на свободную кровать.
    Я заснул сразу же, как только закрыл глаза. Во мне осталось только одно желание - не просыпаться как можно дольше.

                ***

             Картинка из Интернета.