Сильнее смерти. Глава 5

Глава пятая

   У Витька было противоположное мнение на этот счет. Красотой его природа одарила щедро. Он был стройный, но не тщедушный, высокого роста. Шелковистые темные волосы обрамляли аккуратный овал лица. Живые зеленые глаза смотрели на мир смело и даже несколько дерзко, а густые длинные ресницы делали взгляд по-настоящему неотразимым. Парень имел тонкие, красиво очерченные губы, а нос с горбинкой придавал ему индивидуальность и особый шарм. Во всем его существе, в его жестах, во взгляде и особенно в улыбке таилось нечто необъяснимо-притягательное. Прохиндейское, с бесовщинкой. Будучи от природы неглупым, Витек понимал свою красоту и умел себя подать. Неудивительно, что девушки так и падали к его ногам, а он, давно привыкший к их вниманию, смотрел на это как на само собой разумеющееся.
   Группе это, конечно, было выгодно: девушки, даже не очень любившие тяжелую музыку, из-за Витька валом валили на концерты, рассказывали о группе подружкам…
   К тому же у него от природы имелся особый, крайне важный для музыканта дар – способность в мгновение ока завести любую толпу.
   Но были от Витька и неприятности.
   Как-то раз он находился в гримерке один. Напевая, переодевался перед концертом, когда дверь внезапно открылась. На пороге стояла молоденькая девушка. Курьерша из доставки пиццы ошиблась дверью.
   Вид парня, стоящего в чем мать родила, конечно же, смутил ее.
   - Извините, - пролепетала незваная гостья. – Я стучала…
   Теперь она заворожено взирала на Витька, не в силах отвести взгляд. Тот невозмутимо стоял перед ней – прекрасный в своей бесстыдной непосредственности, и весь его вид словно говорил незнакомке: «Посмотри на меня! Разве я не красавец? Смотри, смотри!.. Подойди ближе. Еще ближе. Разве тебе не хочется меня приласкать?..»
   Когда пришли остальные, их глазам предстала следующая картина: Витек, довольный как черт, сидит, накинув на плечи Иваново новое пальто, и ест забытую девчонкой пиццу. Не пропадать же добру!
   И все бы ничего, однако история имела продолжение.
   Курьерша влюбилась. Начала Витька преследовать. А вместе с ним и группу. И ведь хорошая девчонка, в институте на примерном счету, к тому же Витек у нее был первый. А тут как с ума сошла… Насилу отвадили ее.
   Но это было еще не все. До прихода к Ивану Витек играл в глэм-роковой группе и вынес оттуда специфическое представление о том, как нужно выглядеть на сцене. Концертный наряд его состоял из куцей черной кофтенки, длинных, в несколько рядов, пластмассовых бус, рукавов с блестящими узорами, красных остроносых сапог на звонких каблучках и белых лосин с низкой талией. Белые, по мнению Витька, идеально подчеркивали все то, что он хотел подчеркнуть. Увидев его первый раз при полном параде, вокалист начал нервно икать, бас-гитарист едва не перекрестился, хотя и был ярым атеистом, а Иван с трудом подавил в себе желание надавать Витьку по зубам. Публика, пришедшая на концерт вовсе не глэмовой команды, непонимающе таращилась. Одна Фаина, которой было наплевать как на свою, так и на чужую внешность, смотрела на имидж Витька спокойно: «Пусть одевается, как ему нравится! Отвалите от человека!». После нескольких выступлений группа большинством голосов все-таки убедила Витька сменить белые лосины на черные. Те, хоть и блестели, как лаковые, но все-таки смотрелись не столь дико. Позже к костюму прибавились еще красные трусы поверх лосин, а бусы заменил кожаный ошейник. С шипами. Витек не выходил на сцену без своих «доспехов», а также без лакированного начеса на голове и грима, которым пользовался, что называется, от души. Вишневые губы, пунцовые щеки, густо накрашенные ресницы, веки и брови – все в лучших традициях глэма. «Эффектно!» - говорил Витек, наводя под глазами огромные черные круги. Вид у него был вдохновенный.
     Вышла даже однажды история.
    Давала группа концерт в каком-то клубе. Вернее, только собиралась давать. Но тут кто-то из собравшихся, какой-то подвыпивший тип, крикнул Витьку:
   - Эй, хохлатый! Ты мужик или телка?
  Не успел тот огрызнуться, как раздался громоподобный бас Фаины:
   - Телка – у тебя в коровнике! Это во-первых. А во-вторых, давай ты про телок мне лично расскажешь. После концерта.
   Тип в ту же минуту сник. Еще бы! Двухметровая саксофонистка предлагала ему подраться. Умом парень, ясное дело, не отличался, однако сразу смекнул, что победителем из этой битвы ему не выйти.
   Концерт прошел без происшествий.
   Из прежнего коллектива Витька, как и Фаину, уволили, причем он искренне не понимал, в чем его вина, за что его «выгнали как собаку».
   Однажды концерт прервался по техническим причинам. Пока эти причины устраняли, Витек, он же клавишник Vivi Best, решил не стоять без дела. Он подошел к работавшему микрофону и принялся читать стихи. Свои. Поэтом Витек не являлся, просто недавно события одной, особенно бурной ночи сами собой сложились в его голове в рифмованные строки. Он записал их. Гордо назвал свое творение «Виви – бог любви», но что с ним делать дальше, не знал. А теперь вот и пригодилось…
    Он читал громко, с выражением, щедро иллюстрируя свои слова мимикой и жестами.
    Публика смеялась и аплодировала, а коллеги, четверо таких же напомаженных парней, тем временем хватались за головы. Не потому, что действия Витька показались им чем-то ужасно неприличным, а потому, что в голове у каждого крутилась одна и та же мысль: «Хана, мужики! Из-за этого бога любви все уже забыли про концерт! Отныне все внимание публики будет ему. Бабы – ему. А мы, четыре идиота, будем у него на подыгровке!..»
    Переглянулись. Быть на подыгровке у Витька желающих не нашлось. Его судьба была решена, но пока он еще ничего не знал об этом и наслаждался своим успехом.
    В зале был и Иван. Между приступами смеха он также аплодировал и думал восторженно: «Красавчик! Аттила Дорн от зависти бы помер! Этот парень далеко пойдет. Может, к нам его пригласить?..»
    И словно подтверждая правильность Ивановых мыслей, стоявшая рядом с ним белокурая девушка восхищенно сказала соседке:
    - Ай да парень! Талант! Я бы только ради этого пришла!..
    Витек был очень доволен своим выступлением, и то, что в тот же вечер ему указали на дверь, повергло его в шок. Он считал, что его, напротив, должны были благодарить за проявленную инициативу.
    Но когда он, расстроенный, вышел на улицу, там его уже дожидался Иван:
    - Паренек! На гитаре умеешь?..

Продолжение: http://stihi.ru/2025/01/12/6743