Мычал тревожно редкий ветер
В полупещерке под звездой,
И вечер был ветхозаветен,
И мрак окутывал густой.
В поля уже спустился холод,
Где грелись в шкурах пастухи.
Был месяц праведен и молод,
Цикады певчие – тихи.
Стонала мать в прохладном гроте,
Там, под скалистой простыней,
Рождался сын и Бог от плоти,
И мир рождался остальной.
Копытом бил уставший ослик,
Пытаясь свой оставить след,
Вдруг тьма вокруг сменила облик,
И ликом тьмы был белый свет.
Не плач, а смех раздался детский,
И обретало счастье вкус,
Не как отец, но по-отецки
Сказал Иосиф: «Иисус!»
И хоть судьбу Мария знала,
Своих не сдерживая слёз,
Младенцу ласково шептала:
«Спаситель... Стало быть, Христос».
Как в царской люльке царь грядущий,
Ей улыбаясь неспроста,
Ждал пастухов, к нему идущих,
В сырой кормушке для скота.
Вифлеемская история
© Copyright: Антон Аносов, 2025
Свидетельство о публикации №125011107523
Свидетельство о публикации №125011107523
Рецензии