VI

VI

я родился в муках и суетах и ещё неизвестно кому пришлось хуже мне или матери или бабушке которая в следствии вышла на пенсию а совершенно не по причине наступления пенсионного возраста и отсутствия дальнейшей трудоспособности
и воспитывала лет до шести
      ( с этой цифрой ещё мы неоднократно встретимся )
она работала диспетчером на заводе
специально отдельном от дедушки
дабы не надоесть
конечно она бы ему не надоела
а вот он ей - запросто
таково главное свойство мужчин
первее чем тестостерон, упёртость или природная истерия

я бы совсем не рождался даруя матери возможность и далее петь в кабаках и барах
как эдит пиаф только на родном нашем русском
      ( иногда на других языках
в больших тетрадях а4 формата писала тексты
исключительно в транскрипциях русскими буквами )
тогда ещё можно было называть его таковым
и россию - сестрой
спустя шесть годков, - я же предупреждал, -
      ( родился я тоже шестого числа и порою корю себя за эгоцентризм объявляя шестерку любимою цифрой ) появилась моя двоюродная сестра софия
назвали ее так в честь прародительницы рода нашего софии родившую любаву и анну
моя ветвь пошла от анны
и это точно не ветвь оливы
но может быть эволюции
а может быть репьяха
но это мы тоже по иронии узнаем годков через шесть
тогда лишь сказали - какое красивое имя!
под стать её личику
и глазам
так вот в те нулевые годы размытые на пленочной фотокамере когда голос матери был мне ещё не знаком
      ( да и она сама тоже ) - он вылетал из под крыши кафе на парусе под названием глория
      ( как бегемотиха из мадагаскара )
и можно было считать россию украине роднее софии мне по степени родства
но это уже потом
        это все потом

тогда я прошёл не столько по родовым путям сколько сквозь какое то отдельное измерение
именно в нем сделал первый свой вдох
и вскрик мой младенческий был зарифмован с миром
я не знал тогда ни его широт ни мать ни имени своего что рифмуется лишь с абсолютно не поэтическими словами
 ; корзина, малина, вагина
      ( это мое любимое ) -
 и был мне дарован голос, ровно как матери,
но немного в другом значении,
дабы ни одна капля крови всех рожениц на планете
      ( хотя бы одной ) не пропала зря
так даруют «талант»
что висит как дамоклов меч
выжидая момент падения
и полураспада духа
на мёд и плесень
      ( это уже архаика
и зашквар )

хотелось бы думать наоборот,
что не дьявол мне даровал этот крест
и сказал нести
бред
переходить в брод
даже если реки уж нет
этот чертов зуд
я уже не борюсь с ним добрый десяток лет
лишь интересно что бы делал я
не подари мне родные
                родную
                русскую
                речь
как сто тридцать вторую школу
      ( как до сих пор существует она? )
с криво намалёванным кораблём у крыльца
где неизвестные мне и походу науке цветы
краснели как щеки антонец маргариты романовны
      ( в детстве она говорила «манаровны» чем очень гордится наверное по сей день )
и набухали как её же слизистые
во время первого поцелуя
за этой школой
с первым парнем моим
или мной
или все мы - один человек
и его субличности
или субстанции
или субсидии
      ( что бы это не значило )
уже никто и не вспомнит
эта страница истории залилась молоком
будто краской девица
и лежит, источая одну тошноту
плесневея
с ней мы сидели за партой с первого по девятый
за исключением лишь шестого
      ( кто б сомневался )
тогда я влюбился в одноклассницу нашу диану
она просила называть ее диной и сделала мне кольцо из фетровой палочки
но потом сказала что девочки не могут быть вместе
я был удивлён но чуть больше ещё раздавлен
это была вторая несправедливость в жизни
но до этого в младшей школе сидя ещё    
      ( или пока ещё ) с маргаритой которую половина людей называла ритой половина марго
      ( мне марго никогда не нравилось;
в юности я нетолерантно называл её «ниггой» по ряду неизвестных причин )
в тот период тетрадь по математическим упражнениям петерсона
      ( который оказался женщиной, что тоже меня удивило, но более не удивляет )

так же залилась молоком и источала зловонье в классе елены георгиевны
где у входа висела тетрадь почетного ученика
      ( в большинстве - ученицы, что не удивительно )
почти всегда это была тетрадь котлярской так созвучной с котляревским - родоначальником нам известного академического украинского
      ( по очередной из ироний в нашей русскоязычной школе! )
моя тетрадь не оказывалась там кроме одного лишь святого раза
      ( максимум двух ) по причине письма левой рукой
      ( как будто наперекосяк правопишущему большинству )
и закономерного наклону в иную сторону
вот тогда познал я первую несправедливость и взрослую злость

до сих пор меня это преследует, и ничто иное -
наклон в другую сторону

когда надо в другую, чтобы тебя хвалили

до сих пор я как будто
 немножко
  не так
    пишу

тогда я у риты и подворовывал из пенала ручки карандаши тетради даже однажды ножницы больше моих в два раза
      ( которые мне бы ни разу не пригодились по причине вышеупомянутой леворукости )
оно всё было мне в *** не надо посему не лишал себе
а прятал в классе в шкаф за шкафом
      ( где мы спрятались от охранника грозившего директрисой светланой чеславовной за забег в коридоре,
обновляющей вне сезона машину и морду,
и где впервые был, кажется, выброшен адреналин )
ибо нечего правой рукою писать!
      ( хотя это и не являлось причиной;
не имею понятия, зачем я сейчас написал это,
если все остальное - святая правда,
можно телом христовым клясться )
да и котлярской я сделать ничего не мог

главное то, что когда ты имеешь злость - начинаешь искать объект

наконец ножницы рита заметила прямо в момент вытягивания
лишь множество лет спустя из неё так же будут
вытягивать вялый член перед эякуляцией
и в хронологии жизни свидетельницы иеговы это куда важнее,
хотя может быть менее драматично
( не утверждаю )
я был уверен в глупости блондинок которая лейт мотивом тянулась в юморе нулевых
и доказывал, что перепутал пеналы и ножницы в них как следствие
прикинуться глупым, ссылаясь на глупость других -
излюбленный ход политиков, как я теперь понимаю

почти что как принцип -
хуже уже не станет

станет конечно же, милые
станет, мои родные

лишь у хорошего есть предел

и потом, в шестом классе
      ( опять злоебучее шесть )
не сидя уже
      ( и пока ещё )
с ритой за партой, но украдкой общаясь по телефону,
в один из таких разговоров я почувствовал Нечто
это Нечто взяло мою левую руку
тетрадь по бисторафии или какой то из иных очень влажных наук
и вывело слово за словом за словом за словом
эти слова никто никогда не вспомнит
а я тем более
но нечто в среднее мое ухо беззубо прошамкало -
это его величество Стих, и он теперь твой

делай с ним, что пожелаешь

но не убий

рита понятия не имела, что косвенно присутствовала тогда на родах
мать моя конечно же осознавала за двенадцать до этого лет, ибо нельзя иначе
      ( двенадцать делить на два будет снова шестерка, к слову )
но в итоге обе они, эти главные мои женщины, были на родах
поэта
      ( арх. пиит )

с этих самых пор не обрёл
      ( обрёл-то, конечно, раньше )
но осознал я возможность
заточить и выточить метафоричной
      ( пошлость какая )
секирой
наше сегодня и завтра
      ( вчера тоже, конечно, но кто же его возьмёт? )
сок сицилийского винограда,
 украшения племени вадаабе,
  цыганку из пятихаток,
    музыкальную прогрессию,
     политические протесты,
      итальянские баркаролы,
       реки индейской крови,
        сперму внутри примерочных,
         вид с колеса обозрения,
          ненависть смерть любовь
           детский смех
           из оскаленных ртов пауков

всё во вселенных да их самих

                но не саму поэзию

все, что угодно, но не поэзию

нет, может быть, и поэзию
но только не счастье зачатие
только не муку рождения
только не святость великого делания
только не таинство
ибо тогда
и не таинство вовсе
оно

***

тогда я у риты и подворовывал из пенала ручки карандаши тетради даже однажды ножницы больше моих в два раза
      ( которые мне бы ни разу не пригодились по причине вышеупомянутой леворукости )
оно всё было мне в *** не надо посему не лишал себе
а прятал в классе в шкаф за шкафом
      ( где мы спрятались от охранника грозившего директрисой светланой чеславовной за забег в коридоре,
обновляющей вне сезона машину и морду,
и где впервые был, кажется, выброшен адреналин )
ибо нечего правой рукою писать!
      ( хотя это и не являлось причиной;
не имею понятия, зачем я сейчас написал это,
если все остальное - святая правда,
можно телом христовым клясться )
да и котлярской я сделать ничего не мог

главное то, что когда ты имеешь злость - начинаешь искать объект

наконец ножницы рита заметила прямо в момент вытягивания
лишь множество лет спустя из неё так же будут
вытягивать вялый член перед эякуляцией
и в хронологии жизни свидетельницы иеговы это куда важнее,
хотя может быть менее драматично
( не утверждаю )
я был уверен в глупости блондинок которая лейт мотивом тянулась в юморе нулевых
и доказывал, что перепутал пеналы и ножницы в них как следствие
прикинуться глупым, ссылаясь на глупость других -
излюбленный ход политиков, как я теперь понимаю

почти что как принцип -
хуже уже не станет

станет конечно же, милые
станет, мои родные

лишь у хорошего есть предел

и потом, в шестом классе
      ( опять злоебучее шесть )
не сидя уже
      ( и пока ещё )
с ритой за партой, но украдкой общаясь по телефону,
в один из таких разговоров я почувствовал Нечто
это Нечто взяло мою левую руку
тетрадь по бисторафии или какой то из иных очень влажных наук
и вывело слово за словом за словом за словом
эти слова никто никогда не вспомнит
а я тем более
но нечто в среднее мое ухо беззубо прошамкало -
это его величество Стих, и он теперь твой

делай с ним, что пожелаешь

но не убий

рита понятия не имела, что косвенно присутствовала тогда на родах
мать моя конечно же осознавала за двенадцать до этого лет, ибо нельзя иначе
      ( двенадцать делить на два будет снова шестерка, к слову )
но в итоге обе они, эти главные мои женщины, были на родах
поэта
      ( арх. пиит )

с этих самых пор не обрёл
      ( обрёл-то, конечно, раньше )
но осознал я возможность
заточить и выточить метафоричной
      ( пошлость какая )
секирой
наше сегодня и завтра
      ( вчера тоже, конечно, но кто же его возьмёт? )
сок сицилийского винограда,
 украшения племени вадаабе,
  цыганку из пятихаток,
    музыкальную прогрессию,
     политические протесты,
      итальянские баркаролы,
       реки индейской крови,
        сперму внутри примерочных,
         вид с колеса обозрения,
          ненависть смерть любовь
           детский смех
           из оскаленных ртов пауков

всё во вселенных да их самих

                но не саму поэзию

все, что угодно, но не поэзию

нет, может быть, и поэзию
но только не счастье зачатие
только не муку рождения
только не святость великого делания
только не таинство
ибо тогда
и не таинство вовсе
оно

***

швабра шваброчка знала бы ты что придётся испить собачьей мочи
ты пошла бы из бытового со мной домой?
знал бы я сам что домой -
это в собачью будку?
две стороны одной лжи
рождался бы я ожидая собачью
      ой
артистичную
      ой
аскетичную жизнь?
шуточка в том, что ничего нет плохого в даже в собачьей жизни,
коль нет в ней собачьей упряжки

но наличие шерсти и оную

оправдает

***

так и я не знаю, как рассказать вам, что
стих это только следствие
может быть правильней даже сказать
последствие
а может и наоборот и все мое существование это последствие стиха
или просто его основа
как тесто для пиццы
и с тех пор половину времени тратил я на него
а вторую на его оправдания
а-ля
монсеньёр, не ревнуй меня к джа,
он всего лишь друг милый сердцу
и не только ему может быть но это уже совсем другая
если и не история
то точно жизнь
в которой пришлось листать не вергилия но журнал
с кейт мосс и её-моей худобой и
сходством с берлинскими героинщиками времён фильма я кристина и ему подобных
      ( я не кристина )
костя нос надо было бы звать её
а меня -
как не скажу но замените ка сами л на м
постарайтесь угадать почему и с чем же оно созвучно
 
должностное лицо испещрено морщинами и налогами
и проклятьями тети иры
она имеет армянские корни
 и брови
её род пошёл от любавы, помните?
той самой что после софьи
как наш от анны
когда бабушка вышла на пенсию
бросив работу чтобы бросить мне всю любовь
что хранится в бабушках
мне стали сниться кошмары
я этого и не помню, но по преданью
мне снился морской простор
и в нём одинокий корабль
на котором плыву я один и не вижу берега
сколько б ни плыл - я не вижу берег
как ной в ковчеге
и кричу и кричу во сне и льну к груди бабушки
и тогда повела она
выкатить всю эту дрянь яйцом
как раз к тёте ире с армянскими корнями бровями характером
и спустя много лет
мы узнали о софье любаве и анне
и наверное этот ****ый корабль
вернулся ко мне нарисованный
под крыльцом моей русской школы
прямо возле кафе глория
и призрак его плыл в моем подсознании
гонимом голосом матери
так как от школы до глории - метров пятнадцать, не более
      ( удивительно, что не шесть )
это если я не заблуждаюсь
если я правильно помню
если вообще я ее не придумал
в любом из возможных вариантов и случаев
я могу вам соврать
и реципиент никогда
никогда не узнает об этом
это зависит только
от веры вышеупомянутого
многоуважаемого
буквочитателя
и его (не)доверия
к невсегдауважаемому
тихоговорящему
рифмописателю
      ( только не в этот раз )
точно так же с господом богом нашим
существующем
только в тех версиях мира
в которых в него безоговорочно верят
чтобы было кого
   благодарить за благо
   и тёплое худи

   и хулить за хулу

так художник верит в своё полотно и
благодарит чистый лист за возможность его испачкать
как ребёнок обои
и новые туфли
и спустя всю эту вереницу дней и бокалов и секса и слёз
господ дарует пакет стимуляторов
чтобы хоть горстке людей
      ( пусть бы и именуемых наркобольными,
что всегда они отрицают )
объяснить если не рождение,
то зачатие этого Нечта
возбуждение
взмокли ладони
песочные зубы
сигарета в бесчисленном множестве
липнет ко рту
и ты весь - лишь желание выказать
сто миллион миллиардов слов
длись же ты, пик
лейся же слогом
этот ли зуд именуем искусством мы?
о, словоблудие,
лишь не покинь меня
      ( мы не пропагандируем ни в коем случае;
сравнение в целях художественной выразительности )

вот амплуа
на которое я не давал согласие
лишь по причине того,
что меня и не спрашивали
что до всего остального
творческого, - гадкое слово, но все же его, - моего проявления,
то надобно было скрестить,
будто мечи гугеноты
под лувром, пока генрих ІІІ внимал советам шута
      ( мудреца конечно же )
я прошёл по тропинкам шекспировской мысли и внял, что
коль мир - театр, господь - режиссёр,
не придумав иного способа
стать к нему ближе

и с тех пор как художник лелеет мольберт
я ползу битый год на карачках по сцене
оставляя следы от потных ладоней и острых коленей
ощущений
конфликтов
целуя её сквозь микробов и ковролин
как бюсси - де монсоро
спасибо спасибо что могу я не только словами отныне
а образами заключёнными в нервную ноту цвет платья актрисы и свет
облитых задумкой актеров вывести за руку и
по мизансценической карте и звёздному небу
выискать кладезь Идеи и Темы
на глазах у зевак и критиков и студентов и
пьянеющих докторов и увядающих женщин так
пьяняще пахнущих яблоком раздора
между собой и мной
и прочими этими оными ихними
больными ногами и детьми нерожденными
      ( или же бесталантными )
и неродными языками и масками
      ( нет! в нашем театре карантинов не было нет и не будет; сплошной фашизм )
приличия
или комедий дель арте
      ( иль нет )
только выключите мобильные операторы
связи и массовых
коммуникаций
беспорядков
и
      ( прости господи )
мероприятий и
вакхических празднеств

во время которых

бог утрамбует в колпак свой меня и сандал

и спалит небесный огонь до избитых сандалей

я стану на сцене, почувствуя, как же я мал -

настолько, насколько же прост он

      и гениален

а.овчарка
21